– Кончай! Дети болеют, и это нормально.

Папа говорил привычные вещи, но она чувствовала – он забеспокоился. Она умела правильно с ним разговаривать и уводить разговор от ненужных вопросов.

Попрощавшись с отцом, Аля позвонила Юле. Встретиться договорились в кафе возле метро, недалеко от Костиной работы. Как обычно.

Аля опоздала минут на пятнадцать. Могла и вовремя приехать, но Юльке полезно понервничать. Подруга боялась опоздать с обеда, Алю это забавляло.

– Что нового? – Аля спросила как бы между прочим, но подруга отлично ее поняла.

– Аля, я уверена, там ничего серьезного нет, – как обычно, начала Юлька. – Я ни разу не видела, чтобы они вечером уходили вместе. В обед прогуливаются, и все. Аленька, ты зря…

– Я знаю, что ничего серьезного нет! – перебила Аля.

Она знала другое, «там» все очень серьезно. Костя временами словно переставал быть с ней рядом, хотя сидел тут же, на диване. Он перемещался куда-то далеко, и еле заметно улыбался, и переставал слушать, что ему говорит Аля. И вид у него становился отрешенный и счастливый, он никогда не был таким с Алей. Раньше она думала, что Костя на такое просто не способен. Он был слишком рациональным и слишком выдержанным, и Але это нравилось. Ей казалось, что это гарантирует стабильность, а выяснилось, что она была просто наивной дурой.

Тогда, три месяца назад, увидев Костю с незнакомой девкой, Аля позвонила Юльке не сразу, только на следующий день. Тогда же они и присмотрели это кафе.

– Что нового? – впервые равнодушно спросила тогда Аля, пробуя мороженое с каким-то вареньем.

Юлька тогда что-то заговорила про свою маму. Вот дура-то! Какое Але дело до ее мамы?

Аля покивала, посочувствовала и спросила, легко улыбнувшись:

– У Кости появилась новая коллега?

– Н-не знаю… – опешила Юлька и тут же догадалась: Аля по лицу увидела.

– Что за девка лезет к моему мужу? – все так же улыбаясь, уточнила Аля. – И почему я ничего об этом не знаю?

Тогда она и объяснила Юле, что и ее работа, между прочим, неплохо оплачиваемая, и работа самого Кости зависят от Алиного папы, и злить Алю опасно.

Теперь она знала про Костину девку все. Аля так и звала ее – Девка.

Девка работала не в Костином отделении, в соседнем, и по работе встречалась с Костей только на совещаниях. Девка была приезжей, снимала квартиру и из кожи вон лезла, чтобы сделать карьеру. Не замужем и вроде бы даже парня постоянного не имеет. Это Юля от Девкиных подружек узнала. Да и когда ей парня иметь, если торчит на работе с утра до вечера?

«О, господи, – подумала тогда Аля. – Да зачем ей размениваться на каких-то парней? Она ухватила кусок пожирнее – Костю».

Дружба Девки с Костей началась незадолго до того, как Аля их увидела. Сначала изредка обедали вместе, потом чаще, потом ежедневно. Но ничего сверх ежедневных обедов за парочкой никто не приметил. С работы уходили врозь, и в отпуск Девка летом поехала одна.

Это хорошо, что никто лишнего не замечал, Але сплетни не нужны. Только она одна знала, что по вечерам Костя Девку навещает, и часто. О том, когда муж уходит с работы, Юля сообщала постоянно.

– Костя вчера уехал рано, – рассказывала Юля.

– Знаю, – перебила Аля. – Данилка заболел. Костя весь вечер его на руках носил.

– Что с ним? – посочувствовала Юля.

– Простудился.

Аля посмотрела на недоеденное пирожное на своей тарелке, решила не доедать. Это Кира тощая как палка, ей можно одним шоколадом питаться, а у Али тело в полном порядке, ей ни убавлять веса не надо, ни прибавлять. Аля за фигурой следила.

Подозвала официанта, расплатилась и за себя, и за Юлю. Все правильно, она богаче, ей и платить. Она почти что Юлькина хозяйка, а платят всегда хозяева.

Ничего нового встреча не дала, но Аля потерянного времени не жалела. Во-первых, его все равно девать некуда, время, а во-вторых, отсутствие новостей – самая лучшая новость. Гораздо хуже было бы услышать, что Девка беременна и уже разнесла эту новость по подружкам.

24 августа, среда

Клиентки приходили, Кира улыбалась, предлагала кофе. Потом хвалила прически и ухоженные пальцы и снова улыбалась, прощаясь.

В то, что брат, не успев отбыть наказание, бросился искать могилу сбитой им девушки, верилось с трудом. Хотя… В то, что ему плевать на убитую и он хотел поскорее забыть о ней навсегда, верилось еще меньше.

К обеду Кира решила, что Денис мог отнести цветы Надежде Федосеевой. Правда, в этом случае непонятно было, как он нашел могилу. Впрочем, если это смогла бы сделать Кира – достаточно спросить у соседки-учительницы, то и для Дениса поиски не составили бы труда. Брат был не глупее ее. Он был умнее.

Захотелось хоть с кем-нибудь посоветоваться. Даже не посоветоваться, просто поговорить, высказать мысли вслух. Кира проводила очередную клиентку и решила позвонить Маше.

Учительница решила, что Кира с Машей очень близки. Глупость, они и в детстве без конца ссорились. Машка всегда старалась всех примирить, со всеми дружить, а Кира даже тогда понимала, что, если человек не нравится, незачем на него время тратить. Если с каждой дурой дружить, сама дурой станешь.

Просто сейчас у Киры никого ближе Маши нет, вот она и потянулась к телефону. Номер набрать не успела – подруга позвонила сама.

– Ты на работе? – спросила Маша.

– Да, – буркнула Кира. – Я же говорила, что работаю через день.

– Я вечером перезвоню, ладно?

– Не надо, говори сейчас, – Кира откинулась в удобном кресле.

Заведующая старалась заботиться о подчиненных. Кресло купила специально для девушек на ресепшен, переживала, что им тяжело целый день сидеть на неудобных стульях. А может быть, просто строила из себя добренькую.

– Кира, ты не помнишь, Денис перед аварией ничего не говорил о проблемах на кафедре?

– На кафедре? – переспросила Кира.

Денис тогда поссорился с Алькой, ходил хмурый, по вечерам запирался у себя в комнате. Родители и она сама у брата ничего не спрашивали, в семье было не принято лезть с пустыми вопросами. Если кто-то хочет что-то сказать, сам скажет. Но не заметить, что Денис все вечера проводит дома, было просто невозможно.

– Он тогда с Алькой поссорился. Из-за этой стервы и в аварию попал, – в сердцах сказала Кира. – Вывела его из терпения, гадина. Он же всегда аккуратно ездил, ты вспомни.

– Помню. А про кафедру он ничего не говорил?

– Говорил, – неожиданно вспомнила Кира. Странно, что не вспомнила этого, когда разговаривала с Тополевым.

Пожалуй, это было еще до ссоры с Алей. Брат спорил с папой на кухне, и речь шла о каких-то махинациях на кафедре. Брат кипятился, папа его успокаивал.