Он хотел сказать, что ему с ней хорошо, догадалась Кира. То есть это она и без слов знала, не идиотка же. Впрочем, могла и ошибиться, большого опыта у нее не было.

– Тебе было со мной хорошо? – жалко спросила она, отворачиваясь. Нельзя было это спрашивать. Вечно она делает то, чего делать нельзя.

Он вздохнул, снова прижал ее к груди, снова погладил по волосам.

– Я тебя не отпущу.

– В каком смысле? – не поняла Кира.

Действительно не поняла, вывернулась из его рук и заглянула ему в лицо. Очки он уже успел нацепить.

– Во всех, – вздохнул он.

Она не права, самое лучшее в ее жизни – эти слова. Они даже лучше ночи.

Если она умрет, она будет вспоминать именно это. Впрочем, скорее всего она начнет вспоминать это раньше, еще при жизни. Когда Коля ее бросит.

– Давай завтракать, – предложила Кира, с тоской припоминая, что, кроме пельменей и замороженного второго блюда, в холодильнике ничего нет. Даже яиц нет.

– У тебя какие планы на сегодня? – Пельмени Коле понравились. Во всяком случае, съел он целую тарелку.

– Никаких, – пожала плечами Кира. Подумала и нахмурилась. – За город съезжу.

– Зачем?

– Положу цветы на могилу убитой девушки.

– Ищешь убийцу? – догадался он.

– Ищу, – согласилась Кира.

Он вздохнул, допил кофе, который она перед ним поставила, сходил к брошенной в прихожей сумке за телефоном и принялся кому-то звонить. Кира только покачала головой, слушая, как он заявляет кому-то, что его сегодня не будет. Пусть звонят на мобильный, если понадобится.

Ей бы так. Захотела – пошла на работу, не захотела – не пошла.

– Больше ты без меня искать убийцу не будешь, – заявил Коля, пряча телефон в карман джинсов. Подумал, наклонился к ней и прошептал в ухо: – Я не знаю, почему меня сразу стало к тебе тянуть. Правда, не знаю. Ты была похожа на маленького цыпленка, тогда, в дождик, помнишь? Не мог же я бросить цыпленка одного в городе.

– Ты когда-нибудь видел маленьких цыплят? – улыбнулась Кира.

– Нет, – признался он и засмеялся. – Только на картинке.

Кире очень хотелось дать ему запасные ключи от квартиры, когда она запирала дверь. Ключи она не предложила, это могло показаться навязчивостью и попыткой привязать мужчину к себе, бабушка не одобрила бы.

Подмосковное кладбище удивило Киру ухоженной территорией. Свежевыкрашенная ограда по периметру, чисто подметенные дорожки.

У входа, напротив сторожки-конторы, сидел здоровенный мужик, подставив пробивающемуся сквозь листья рябины солнцу обтянутый майкой торс.

– Нам могилу найти надо, – остановился около мужчины Коля.

Мужик кивнул на дверь сторожки – туда. И почти в ту же секунду из сторожки выскочила девушка, улыбнулась.

– Нам нужно найти могилу, – теперь уже ей объяснил Коля.

– Надежда Федосеева, – подсказала Кира.

– Идемте, покажу.

Девушка была очень молоденькой и очень веселой, но это почему-то не казалось неуместным.

– Недавно мужчина один про эту могилу спрашивал, – объяснила девушка. Она шла быстро и как-то весело, почти вприпрыжку.

– Федосеевы – не редкая фамилия, – удивилась Кира. – Город большой, неужели однофамильцев нет?

– Есть, конечно, – согласилась девушка. – Но немного, три могилы всего. Тот мужчина спрашивал про девушку, которую машина сбила. Надежда Федосеева. Вам ведь она нужна?

– Она. – Кира достала телефон, открыла электронную почту.

Тыкать на ходу в экран было неудобно, она с трудом нашла одну из последних фотографий брата. Они с Денисом на даче. Она тогда любила выкладывать фотки в Интернет.

– Он? – протянула Кира телефон девушке.

Девчонка остановилась, нахмурилась и подтвердила:

– Он.

Такого успеха Кира не ожидала и даже растерялась. Думала, девушка спросит, откуда Кира знает про мужчину, но девушка не спросила и, только подведя их к облупленной ограде, припомнила:

– Тот мужчина ваш, – девушка кивнула на телефон, который Кира продолжала держать в руке, – еще спросил у меня: это она? Ну, в смысле на фотке Надежда? А кто еще-то там может быть?

– Никто, – согласилась Кира.

На маленькой фотографии, смотревшей со скромного памятника, Надежда Федосеева улыбалась вымученной улыбкой. Лоб прикрывала челка, а остальных волос было не видно, наверное, стянуты в хвост.

Фотография не слишком подходила для кладбища, но родственникам виднее. Брат ее не узнал. Он видел ее другой, мертвой. Окровавленной.

– Спасибо, – отпустил девушку Николай, сунув ей в руку купюру.

Девушка убежала, а Кира воткнула в землю искусственные васильки, купленные у кладбищенской ограды.

Николай терпеливо стоял рядом. Кире захотелось снова рассказать ему, какой Дениска был хороший, на самом деле хороший, не потому, что он ее брат. А то, что случилось тогда на дороге, просто страшная случайность.

– Ты женат? – спросила Кира, не поворачиваясь к нему.

– Нет.

Кира продолжала стоять, глядя поверх памятника. Николай потянул ее за руку, и она послушно побрела за ним к выходу с кладбища.

Аля еще вечером чувствовала, что не заснет. Хотела принять снотворное, но не приняла, злоупотреблять снотворным опасно, может наступить привыкание. Зря не приняла, проворочалась всю ночь и совершенно измучилась.

Юлька права, похоже, роман у Кости кончается. Вчера он впервые за последний месяц пришел с работы рано, не потому что она позвала, а сам. Весь вечер играл с Данечкой, и Аля тихо радовалась, глядя на это.

Вообще-то в глубине души она чувствовала, Костя никогда не бросит семью. И даже не из чувства долга, а потому что семья – это тоже часть его самого. Его сын, его жена.

Они оба, и Аля, и Костя, любили своего сына и свой дом. И много сил вложили в то, чтобы дома было уютно и комфортно. Едва ли где-нибудь Косте будет комфортнее.

Жаль, что она знала про Девку, лучше бы жить спокойно. Хотя… с другой стороны, предупрежден – значит, вооружен.

Под утро она все-таки задремала и проснулась от чего-то тревожного, противного.

«Кира, – вспомнила Аля. – Кира со своими дурацкими вопросами».

Конечно, Денис не мог Алю не разыскать. Он и разыскал. Аля потом спрашивала про Дениса у мамы, но та заверяла, что адреса ему не давала. Аля в этом не сомневалась, мама была мудрой женщиной, хоть и играла перед папой роль наивной дурочки.

Аля была совсем маленькой, но один случай запомнила хорошо. Одна из маминых подруг заболела, и вторая носила ей еду и лекарства. Мама сочувствовала и сожалела, что ничем не может помочь – она все время с ребенком. То есть с Алей. Потом подруге стало лучше, к тому же у нее то ли был день рождения, то ли еще какой-то повод посидеть девичником. «Толенька, – позвонила мама папе. – Мне очень нужно вырваться сегодня вечером…» Мама говорила абсолютную правду, она рассказывала о больной подруге и о том, что за ней некому ухаживать, а выходить больной на улицу не лучший выход из положения. Она говорила правду, третья их подруга, которая и ухаживала за больной, действительно попросила маму купить лекарства, поскольку сама собиралась отправиться за вином. Мама говорила правду, но картина получалась абсолютно ложная.