у нее совсем не то настроение.

Я поджал губы.

Чёрт побери, мне очень, очень не понравилось то, что он сказал.

Я ощутил не просто укол ревности, а прямо цунами, что залило мне сердце.

Я что — ревную Бэмби? К брату?

Нет, это всё просто никак не укладывалось в моей голове…

— Сейчас такой момент замечательный, — продолжил Назар. — В смысле, то, что с ней произошло, конечно, ужасно, но зато я так нежно могу её сейчас успокоить…

Мои руки невольно сжались в кулаки.

Но не буду же я бить собственного брата? И ради кого и чего?

Бэмби мне никто!

Но ведь из-за “никого” так не злятся?

— Сегодня я буду ей звонить и наговорю каких-нибудь глупых нежностей, и Агния успокоится. Так что раз тебе она не нужна, то не мешай мне.

Мы снова пересеклись взглядами. Назар словно чувствовал мою бурю внутри. Но он не готов мне уступить.

— Я её первым приметил, — добил он меня. — Если ты мне брат, ты не будешь вмешиваться.

Я промолчал и отвернулся к окну.

После этой фразы я вообще осел ниже плинтуса…

Бэмби. Что ты с нами натворила, мелочь красивая?

Никогда в жизни мы не ссорились с братом из-за девчонок!

Но Агния нас могла теперь сделать врагами…

Она нравится нам обоим, очевидно стало для меня.

Но что мне теперь делать с этим пониманием? Как выгнать девчонку из сердца и души?

А если она согласится встречаться с Назаром, как я буду на это смотреть?

Ответов на эту вереницу вопросов у меня не нашлось…

Я понимал лишь то, что жизнь всех троих в этом случайном треугольнике, где остриём стала мелкая красивая девчонка с кучей проблем, никогда уже больше не будет прежней.

* * *

Уже дома, когда наступила ночь и никто мне не помешал бы, я уселся на диване с ногами в своей комнате, чтобы прочесть то, что Бэмби писала обо мне.

Мне отчаянно хотелось знать, как она относится ко мне.

Что я буду делать с этими знаниями, понятия не имел, но мне хотелось понимать, есть ли у меня шанс… На что?

Тоже не знаю, но желаю быть в курсе ее отношения ко мне.

Я раскрыл тетрадь Агнии и стал читать.

По мере прочитанного глаза мои становились всё шире.

Я узнал намного больше, чем рассчитывал.

У девчонки была трудная судьба…

Пока читал эти строчки, выведенные её рукой, у самого всё внутри сжималось от жалости и сострадания.

Значит, отец ее погиб, а мама на этой почве просто спилась и была лишена прав. Агния загремела в детский дом, откуда ее забрал позже дед, который смог получить над ней опеку. Это там её, видимо, били, и об этом она не стала говорить со мной — это слишком личное. Я бы на её месте тоже бы не стал.

Мать теперь неизвестно где — об этом она даже в дневнике не стала писать. Но явно не с ней и не в порядке, иначе бы Агния не жила с дедушкой.

Какая печальная участь…

А в лицей она, как оказалось, попала по знакомству и вынуждена отрабатывать своё обучение отличными отметками. Что же за юность у нее такая? Как собака на цепи всем всё должна.

Однако дальнейшие строчки о Назаре и обо мне выветрили из меня всё сочувствие, оставив место злобе, горькой обиде и…ревности.

Она так и жалила меня, так и била наотмашь, пока я читал, какой же прекрасный мой брат, и какое дерьмо я…

Стало обидно за себя — сколько раз я её выручал, а она пишет, что я противный сноб, которого она терпеть не может.

Я захлопнул её дневник и бросил на край дивана, глядя на него так, словно именно он причинил мне только что боль.

Нравится Назар тебе, да, Бэмби?

Значит, ты его не получишь.

Я сделаю всё, чтобы развести вас.

Вместе вы никогда не будете.

Моя игра по правилам без правил начинается!

* * *

АГНИЯ.

— Узнаешь эту тетрадь? — услышала я за спиной, когда доставала вещи из школьного шкафчика.

Обернулась и встретилась глазами с Даниилом. Он держал в руках мою зелёную тетрадь!

Сердце упало в пятки. Конечно, узнавала — это мой личный дневник. Он его украл!

— Отдай немедленно! — попыталась я выхватить его из рук Даниила, но куда там — он слишком высокий для меня. Просто поднял тетрадь над собой, и мне не достать — разве что табуреточку срочно найти. — Откуда она у тебя?

— Неважно, — нагло ухмыльнулся мажор. А мне немедленно захотелось съездить как следует рюкзаком по этой ухмылке. — Важно, на что ты готова, чтобы об этом, — он потряс дневником перед моим лицом, а потом снова задрал руки над головой. — Никто не узнал. Там столько всего интересного…

— Что? — уставилась я на него, еле преодолевая желание прыгать, чтобы отнять у него своё сокровенное. — Ты меня шантажируешь, мерзкий?

— Да-а, Бэмби, да, — протянул он, явно наслаждаясь ситуацией и полученной властью надо мной. — И теперь ты будешь прыгать передо мной как собачка на задних лапках, иначе все узнают, в кого влюбилась Бэмби!

— Отдай! — не сдавалась я, несмотря на то, что справиться с ним мне было очевидно не по силам.

Неожиданно он поймал меня за руку и притянул к себе, приблизив своё лицо к моему…

— Ты хочешь, чтобы о том, что написано в твоей тетрадке узнали все? — сказал он.

— Н-нет, — почти прошептала я. Там будет, с чего потешиться всем…

— Тогда от тебя, Бэмби, зависит, чтобы я был доволен, — заявил мне Даниил, при этом почему-то поглаживая мои пальцы в его руке… — И для начала принеси мне…Кофе. Двойной эспрессо, с сахаром.

Я снова уставилась на него.

Этот мажор решил сделать из меня свою служанку? Серьёзно? На глазах у всего класса, где я только начала учиться?

— А кое-что не треснет?!

— Неси, — сказал он. — Или уже сегодня я размножу и распечатаю твой дневник с твоими жалкими секретиками…

— Ладно, — прорычала я и понеслась в направлении кофемашины.

Несколько нажатий на кнопки — и кофе у меня в руках.

— На! — всучила я ему в руки стакан, едва не перевернув стакан на одноклассника — я старалась, но у него