же зверя, вот только они светятся чем-то совершенно другим. Помесью дикого желания и холодной ярости.

Тангир поднял вторую руку, и стирая кровь со своей щеки пальцем, слизал её и усмехнулся:

— Дашь поносить цацку? — безумно прошептал, смотря на ошейник в моих руках, а я только сильнее сдавила его, и выдохнула сквозь рык, пытаясь убрать ногу.

— Куда-а-а-а, Куколка? Не так быстро! — Тангир резко потянул на себя, однако тут же получил локтем в подбородок, от чего просто откинул голову на стену, но потом размяв шею, скрутил меня и повернувшись в захвате, вжал лопатками в дверь шкафа.

— Дай-ка глянуть, что тут у нас?! — голос Тангира шипел прямо напротив моих губ, пока я пыталась восстановить дыхание, понимая наконец, что только что едва не убила его.

Глаза парня горели, и в них, как в зеркалах отражалось моё лицо. Искаженное, холодное и яростное — такой я себя давно не помнила. Тангир через силу и шипя, вытащил из моих рук проклятый ошейник. Медленно повернул голову, смотря на него и прищуриваясь.

— Какая прелестная вещица, — пробасил, а следом блокировал мой удар, вообще схватив другой рукой за горло и сжав его так, что по моему позвоночнику пробежал озноб.

Однако это был не страх, а злость и негодование такой силы, что я опять попыталась вырваться, но замерла, когда его глаза резко прошили мои будто насквозь.

— Я волею единою, дыхание ловлю. Моя судьба причиною, ступает по песку… Так, Куколка? Это набито на твоей… — он сжал мою шею сильнее, и наклонился к лицу словно принюхиваясь. Провел носом вдольлинии губ, а потом выше, выдыхая у рта опять, — …алебастровой коже? И причина… в этом?

Мы посмотрели друг другу в глаза, и по телу уже не просто дрожь гуляла, а настоящий ток, который заставлял его гудеть и нагреваться каждую сраную клетку. Воспламеняться кожу, когда я смотрела на то, как Тангир одной только рукой ломает и крошит часть моей жизни так, что она осыпается на пол прямо ему под ноги. Рука парня сжимается в кулак, на котором отчетливо проступают жилы, однако ладонь даже не дрожит, пока пальцы разжимаются. Они оставляют в своих оковах лишь ту часть, где оттиском на дорогом металле блестит клеймо.

— А конец… — он быстро и жёстко обернул меня лицом к стене, на что я лишь успела сдавить его руку, но он и её заломил, вынудив откинуть резко голову назад и приложить его опять.

— Ащщщщ… Это уже было больно! Куколка, не рыпайся…

— Я тебе… не… — сознание медленно возвращалось, сквозь туман от того дурмана с которым на меня смотрел этот придурок, — Кукол…

Слово застряло на языке и между зубами тут же, как Тангир разодрал футболку прямо на спине. Я уже готовилась к тому, чтобы скрутить этого парня, а вместо мяса поджарить его грязные лапы, когда окаменела.

Теплое дыхание коснулось моей кожи у шеи, заставив сглотнуть, а следом слишком ласковое прикосновение к клейму прямо между лопатками, вынудило тепло дрожью побежать к позвоночнику. Кожей я ощутила прохладу пальцев, которые неспешно огибали каждую линию уродливого шрама, который я бы прямо сейчас вырезала, как Тангир, с тела того ублюдка.

Мне показалось, что я опустилась под воду. Стала лёгкой, и будто расслабилась, а потом пришло это чувство. Сердце начало по-дурацки биться в груди, дыхание отяжелело настолько, что из моего горла вырвался тихий, но ощутимый выдох.

— Чушим… *(Поспокойнее…) — послышался гортанный смешок, а потом лопаток коснулся холод футболки, которую Тангир вытащил из шкафа и накинул на мои голые плечи.

Такого смятения, я не чувствовала слишком давно. Время обратилось вспять, а песок о котором говорил ещё минуту ранее Тангир, вернул бурю в моё тело. Оно задрожало, а от досады и нахлынувших воспоминаний унижений и боли, я закрыла глаза и почувствовала, как по щеке бежит слеза.

Потому что я ничтожество, я товар и униженная дешёвка. Именно такой я всегда себя считала. До того, как ярость стала оплетать моё тело, и я стала той, кем являюсь сейчас.

— Не смей этого делать никогда, Моника! — Тангир обернул меня к себе, и резким движением стёр слезы с лица, схватив за подбородок.

"Что со мной происходит? Почему я позволяю это?" — кричит в голове, но я молча стою, словно статуя и холодно, жгуче холодно смотрю только в совершенно черный взгляд, в котором не видно зрачка. Ловлю только ощущение от прикосновения его пальцев к моей коже. Однако не собираюсь просто так спускать подобное, да ещё и психованному незнакомому полудурку!

— Убери от меня руки, чокнутый придурок! — прошипела и откинула ладонь, взяв над собой контроль.

"Хватит! Приди в себя!!!" — от этого рычания в голове, даже в висках засаднило.

— Вот! Такую Куколку я хочу, — гортанно и хрипя произнес усмехаясь прямо в моё лицо Тангир, а я только приподняла бровь и осмотрела его с но и до головы.

— Боюсь "хотелка" маловата, — отпихнула парня и разорвав футболку до конца, совершенно спокойно наблюдала за тем, как Тангир жадно впился взглядом в мою фигуру.

Провёл глазами по голой груди, плавно сощуриваясь и облизывая её взглядом, пока я не надела другую тряпку, и не закрыла ему обзор.

"Многовато для одного раза…"

— Я был прав, этим исписан каждый участок и это вставляет так, что отключает мозги напрочь.

— Отдай то, что в твоей руке, — я холодно ухмыльнулась и отчеканила, проигнорировав идиотизм, который нёс этот больной, однако опять замерла после его холодного, совершенно повелительного ответа:

— Эта вещица теперь моя, Куколка! — Тангир развернулся, однако довел меня так, что я задействовала браслет, и опять наблюдала за тем, как парень застыл ко мне спиной.

Тангир сжимал руку так, что из кулака пошла кровь и стала капать на пол, вероятно потому что обломок ошейника врезался в кожу его ладони. Однако он пробасил на весь коридор, продолжив идти:

— Я перебрал и привел в порядок твоё корыто, и даже приготовил ужин. Так что, с тебя хозяйка, Куколка, никакая! Остальное проверим позже!

Отпуская кнопку, я опять посмотрела на осколки вещи, которую хранила, как алтарь для своей боли. И теперь…

— Он сломал его и забрал себе… — прошептала пройдясь взглядом и по каплям крови, которые стали высыхать на деревянной поверхности паркета. — Псих…

Я продолжал всё больше убеждаться в том, что моя "хозяйка" весьма интересная личность. А больше всего меня волновал в этот момент вопрос того,