Сергей сидел за широким столом и усердно клацал кнопками старенького калькулятора, тоже некогда купленного мной. На скрип двери он даже не поднял голову.

- Я же просил тебя Алиса, мне не мешать! - со злостью пробубнил он, не отрываясь от своей работы.

- Ты бы еще счеты деревянные взял, Морозов! - насмешливо сказала я, садясь на стул стоящий справа от стола.

Он вздрогнул и медленно поднял голову. Чисто выбритое, немного осунувшееся лицо, свежая рубашка, мрачный холод черных глаз.

Что-то Юлька напутала, не похож он человека который неделю без просыпа пьет горькую.

- Марго? Что вас привело ко мне? - голос ровный, равнодушный.

Меня словно водой холодной окатило. Вот как? Марго значит? От злости захотелось швырнуть в него старенький калькулятор. Но к счастью дверь открылась переключая мое внимание.

На пороге стояла девушка Алиса, примерная секретарша года. Верхние пуговички белой блузки растегнуты. Ножка в разрезе тесной юбки картинно, эффектно отставлена. Классика жанра просто!

- Сергей  Леонидович, вам что нибудь нужно? - в голосе притворная покорность и смирение рабыни желающей угодить хозяину.

Мужчина за столом устало потер виски, отодвинул бумаги в сторону.

- Нет, А-л-и-с-а! Мне ничего не нужно! - буквально по слогам прорычал он.

Алиса фыркнула и вышла. Но дверь оставила приоткрытой ровно настолько, что-бы наш разговор был слышен в приемной.

Теперь раздраженно фыркать пришла моя очередь. Резко поднялась и пошла к вешалке за шкафом, где должен был висеть пиджак мужа. Привычку носить в кармане ключи убить было сложно. Так и есть, связка ключей приятно холодила руку. Взяла ее и двинулась к двери на ходу пытаясь вычислить ключ от кабинета. Так, вот этот от калитки, этот от гаража. Длинный, желтый от входной двери дома. А вот этот круглый коротышка явно от кабинета.

Ключ мягко провернулся в замке закрывая дверь кабинета и оставляя нас с Сергеем наедине, без свидетелей.

Он молча наблюдал за мной по прежнему сидя за столом. Брови нахмурены, из под них черные глаза блестят мрачно и обреченно.

- Нам поговорить с тобой надо Серый, давно поговорить надо Сереженька!  Возможно этот разговор и запоздал года на три. А может и на больше?

Я остановилась возле стола и внимательно посмотрела на мужчину. Он сидел не шолохнувшись, застыл каменным идолом. Лишь перекатывающиеся желваки на напряженных скулах, указывали на то, что Сергей сильно волнуется.

Долгое молчание повисло между нами. В кабинете было так тихо , что казалось эту звенящую, густую и накаленную тишину можно было резать ножом.

- Ты права Марг..., Рита... Черт! - твердыми и непослушными губами прошептал он.

А затем вскочил резко оттолкнув от себя стул, который с грохотом упал на бок.

- Черт! - поторил он уже громко. - Я даже не знаю как теперь тебя называть! Все запуталось, а мы барахтаемся в этом клубке лжи и еще больше все портим! Ты права, откровенно нужно было говорить нам с тобой еще до того как, - он запнулся и протяжно застонал.

Он метался по кабинету словно загнанный зверь. Мне же напротив стало спокойно и даже весело.

 - Всему свое время, вот настал момент истины и правды. Ты готов к нему? Тогда начнем с самого простого вопроса. В последнее время ты с кем спал со мной или же с Марго?

Сергей запнулся, достал из ящика стола сигареты и подошел к окну. Нервно, судорожно щелкал зажигалкой которая упорно не желала давать огня. Выругавшись он отбросил ее, а сигарету сломал раскрошив в руке.

Опять между нами повисла густая тишина. Я смотрела на широкие плечи мужчины, на крепкую спину обтянутую светлой рубашкой, на аккуратно подбритый затылок и на две круглые макушки, которые крутыми спиралями упрямо закручивали черный ежик коротких волос. Грустно усмехнулась про себя, вспомним народную примету. Две макушки - две женитьбы.

Словно почувствовав мой взгляд, Сергей обернулся. Черные глаза смотрят решительно, он глубоко вдохнул, словно собрался нырять в холодную воду.

- Да, я и сам не знаю! Впрочем к чему опять врать! Ты права, мы давно задолжали друг другу правду. Давно задолжали! - он поморщился, - с Марго конечно же... Может Рита и внутри тебя осталась, только для меня она уже...

Он отвернулся и смел рукой с подоконника табачные крошки от растерзанной сигареты.

Я закашлялась, слезы потекли из глаз, лицо налилось жаром, а проклятый кашель никак не хотел отступать.

 Сергей подошел и робко протянул мне стакан минералки. Наши пальцы на мгновенье соприкоснулись, но тот час же мы поспешили уклониться от этого.

Холодная вода помогла. Кашель прошел так же внезапно, как и начался. Мне было страшно слушать опять повисшую, осязаемо плотную тишину и я торопясь начала рассказ о том как увидела мужа с Иркой на берегу под ивами, как узнала о том, что дочка в курсе его сладкой любви. Как убежала, а когда вернулась попала в страшный сон. Как его возможно случайная фраза: " Что бы мы без тебя делали Ирка," решила дальнейшую судьбу нашей семьи и дала мне призрачное право на дальнейшую ложь. Поведала я и о кладе в деревянной кадушке. Рассказала о чужом паспорте и о том как решилась стать Марго. Выдохшись замолкла.

Сергей сидел напротив меня. Так близко и так далеко.

- Бедная, бедная Ритка! - проскрипел он каким-то чужим голосом, - Теперь мой черед каяться...

И я услышала о том, как менялось его отношение к жене Рите, как случилось помутнение рассудка и непреодолимая тяга к юному телу Ирины. Слушала о том как презирал себя и винил за смерть жены. Как почти сразу весь его роман, раньше казавшийся ему тягуче-сладким, приятным дурманом вдруг стал ненавистным и стыдным. Я с ужасом узнала о том, какую власть имела Ирина над нашей Юлькой.

Уставшие, будто выпотрошенные мы сидели и казалось думали каждый о своем. Но когда заговорили вновь, то оказалось, что мысли наши идут рука об руку. Юлька и ее беременность, вот главное, что сейчас должно заботить нас. Обрадованные единством помыслов, мы заключили соглашение. Всеми силами постараться обеспечить дочери спокойную беременность.

- Опять притворство и ложь? - усмехнувшись спросил меня Сергей.

- Опять! - согласилась с ним я, - Но цель у нас тобой теперь высокая, да и каяться мы вроде бы научились.

Сергей встал из-за  стола и прошелся по кабинету разминая ноги.

- Ты думаешь, цель оправдывает средства?

Я тоже поднялась, посмотрела на него внимательно.

- Ты можешь предложить другой путь?

С тех пор для всех я новая мачеха Юли Морозовой, а для нее мы пока миримся с Сергеем, а по существу опять всем говорим неправду. Только ради будующей и общей внучки можно и потерпеть?

Беременность у Юли протекала хорошо, но ее истерики превращали нашу  жизнь в постоянный вулкан. Спутниками дочери были частые смены настроения. С утра она могла щебетать беззаботной птичкой не забывая поглощать припасы из холодильника, а к обеду вдруг заливалась горькими слезами, жалея себя. Потом эти горькие слезы о своей "сломанной" жизни сменялись полнейшей апатией. Иногда хотелось встряхнуть ее или же просто отшлепать. Но я держалась как могла, не обижалась на ее грубость, которая иногда звучала в мой адрес или же едкий сарказм.