– Никогда! – выпалила я, сжимая пальцы на ножке бокала с водой. – Тебя. Никогда. Ни за что.

– Запишем все, что пожелаешь. Но с моими правками и оговорками. Если тебе захочется, я буду не против…

– Нет.

– Боишься? Если ты уверена, что между нами ничего не будет, то и оговорка не должна тебя пугать и сбивать с толку, верно?

Покровский ободряюще улыбнулся и переключился на ужин. Он слишком хорошо играл в слова, поворачивая нужной для него стороной.

Обезоруживал легко и просто. Нужно быть настороже рядом с ним.

Словила себя на мысли, что он казался мне сложным и противоречивым мужчиной.

Гораздо проще было, если бы Покровский оказался просто моральным уродом и отвратительным во всех смыслах мужчиной.

Но он как назло, чересчур хорош и умен. Арсений выигрывал пару очков, хотя бы на контрасте со своим братом, от которого за километр несло высокомерием и нежеланием считаться с чужими жизнями.

* * *

Вечер пролетел слишком быстро. В какой-то момент я даже забыла, что за столом со мной сидел насильник. Арсений умел переключаться. Делал это легко и быстро. Только что он с видом дельца обмерял возможную стоимость моей беременности, но потом переключился в другое русло.

Разговор стал почти приятельским, но ни к чему не обязывающим. С Арсением было легко болтать о пустяках, не затрагивая болезненные темы. К концу вечера я поняла, что улыбалась монстру, словно забыв об обстоятельствах нашей с ним первой встречи.

Хорошо, что вовремя вернулась в реальность, приказав себе быть настороже.

Перед входной дверью в его дом я замерла, борясь со страхом и бешеным сердцебиением. Может быть, есть другой вариант?

– Проходи. Я настаиваю…

Покровский отвел меня в спальню на втором этаже, поставил сумку рядом с кроватью.

– Уже поздно, – бросил взгляд на циферблат массивных часов. – Если тебе хочется разобрать вещи, рекомендую сделать это завтра.

Я отошла к окну, обняв себя за плечи.

– Что еще? Теперь я твоя пленница, да?

– Если я скажу, что твой статус в этом доме зависит только от тебя, ты мне поверишь?

– Я тебе не верю.

– Тем не менее, это так. Я не причиню тебе вреда. Отдыхай. Ни о чем не беспокойся. Беременным вредно волноваться.

Первая ночь прошла очень плохо. На новом месте мне плохо спалось. Я постоянно просыпалась. В голове крутились разные мысли. И о своем незавидном положении, и о ребенке, которого мне придется оставить.

Вынашивать его в течение девяти месяцев…

Каково это – знать, что в тебе день ото дня будет расти плод насилия и нежеланной связи?

Каково это – понимать, что отец ребенка кажется не таким монстром, как я о нем думала?

Рано утром я проснулась от щекочущего прикосновения. Повернула лицо в сторону, отмахиваясь рукой. Я наткнулась на чью-то руку и испуганно села на кровати.

– Что ты здесь делаешь?

Алена

Покровский улыбнулся мне приветливо и отодвинулся. Но продолжать сидеть на кровати. Он уже был одет по-деловому и собран. Опять белоснежная рубашка и черный костюм.

– Пришел пожелать тебе доброго утра. Завтрак уже в столовой. Составишь мне компанию?

– Зачем ты вошел?

Арсений улыбнулся.

– Ты была такая милая, пока спала. А сейчас набрасываешься на меня с обвинениями?

Он прогулялся медленным взглядом по мне, задержавшись на груди. Я поспешно подтянула одеяло, чтобы скрыть напряженные соски, выделяющиеся под тканью сорочки.

– Вставай. Мне нужно отвезти тебя в клинику.

– Выйди, пожалуйста. Или у меня нет личного пространства?

– Ты не обозначила границы, – склонил голову на бок Арсений. – И не закрыла дверь.

Честно говоря, не помню. Кажется, я закрывала дверь. Потом хотела выйти, чтобы попить, но услышала шаги по коридору и юркнула в кровать. Так и уснула.

– Не буду тебя смущать. Дождусь внизу…

Своим появлением Покровский уже смутил меня и ввел в краску. А еще дал понять, что все будет идти по его плану – и никак иначе.

Я умылась и переоделась, спустилась в просторную, светлую столовую.

– Садись, Алена. Не знаю, чем ты привыкла завтракать. Но надеюсь, голодной не останешься. Как спалось на новом месте?

– Плохо спалось.

– Жаль. Тебе не понравилась комната?

– Мне не очень импонирует та ситуация, в которой я оказалась. Мягко говоря, она меня нервирует. Поэтому я плохо спала, – ответила честно, как есть. Потом отвлеклась на овсяную кашу с курагой и изюмом.

– Привыкнешь. Как только поймешь, что тебе не угрожает…

– Внезапное вторжение с твоей стороны?

– Можешь в отместку вторгнуться в мою спальню ранним утром или поздней ночью. Через одну комнату, налево по коридору.

– Обойдусь. И тебе советую…

– А как же пожелания спокойной ночи? – пошутил Арсений.

Сам Покровский пребывал в отличном настроении и видимо, считал, что теперь весь мир крутится вокруг него одного.

После завтрака Покровский отвез меня в клинику. В ней со мной обращались так бережно, как будто я была хрустальной и готова была разбиться в любой момент.

Я думала, что Арсений покинет кабинет врача. Но он сидел рядом, как приклеенный. И с довольным выражением лица сообщил все свои данные. Данные отца ребенка.

Только после выхода из женской консультации меня накрыло осознанием, что я беременна, что в дальнейшем у меня родится малыш.

Я едва устояла на ногах.

Рядом оказался предупредительный Покровский. Сама галантность и обаяние в черном костюме. Он мягко, но решительно забрал у меня прозрачный канцелярский файл с направлениями на анализы.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Может быть, тебе стоит отдохнуть?

Я заглянула в голубые глаза Арсения. В них легко читалась тревога. Только волновался он не за меня, а за ребенка, который с чего-то вдруг был так желанен им.

– Нет. Все нормально.

Арсений отодвинулся, перекладывая из руки в руку прозрачный файл с бумагой.

– Уверена?

– Да. Все нормально.

– Если что-то не так, скажи. Хорошо? Не молчи. Договорились?

Я согласно кивнула. Все еще не веря в искренность его заботы. По губам мужчины скользнула понимающая улыбка, смешанная с горечью сожаления:

– Долго же мне придется стирать негативные впечатления о себе, да?