Я с облегчением перевёл дух и скомандовал всем идти переодеваться в нашу повседневную рабочую одежду. Сам пока остался вместе с вахтенным в рубке. Боковой ветер продолжал дуть, и даже без парусов нас могло снести к берегу. Одному оставаться на вахте было пока рано. Сначала нужно на гребных колёсах выйти на середину реки и окончательно убрать все паруса. А чтобы полностью свернуть большой парус, кому-нибудь нужно было забраться по верёвочной лестнице на мачту и, уже сидя на верхней рее, делать это вручную. Наша конструкция не позволяла полностью механизировать этот процесс. Снять носовой парус было гораздо проще – отвязывай ремни крепления к тросу, и брезент спокойно можно было стянуть.

Почти час мы выбирались на середину фарватера. За это время Сергей слазил на верхнюю рею и полностью скатал большой парус, а мы с Виктором убрали носовой брезент. И только после этого смогли спокойно осмотреться. При этом, конечно, прежде всего выискивали на проплывающей мимо каменной равнине следы жизни. Но даже намёка на присутствие зелёных пятен растительности там не было, не говоря уже о наличии каких-нибудь животных. Правда, когда я в бинокль оглядывал панораму по правому борту, мне показалось, что вдали я заметил плато, покрытое зелёными пятнами. Но об этом я не стал пока никому говорить. Зачем заранее обнадёживать народ. Если растения в этом мире существуют, то завтра мы их наверняка увидим. Ведь факт же, что стало теплее, и ветер уже не обжигал ледяным дыханием.

Дождавшись, когда двигатель погрузчика заглушили, я направился переодеваться сам. Хотя работать в свадебном наряде было удобнее, чем в моей неизменной штормовке. Но единственную пару выходной, чистой одежды надо было беречь, другой не было.

Когда вернулся, все, включая девушек, занимались подготовкой снастей для рыбалки.

«Быстро же Серёга замутил народу мозг», – подумал я, но переубеждать никого не стал, что ещё рановато закидывать снасти.

«Пускай порезвятся на свежем воздухе, – сказал я сам себе, – всё лучше, чем сидеть в душной кают-компании».

Недовольство моё вызвало только то, что вахтенный вместе со всеми занимался подготовкой лесок и крючков. Но он делал это так по-детски самозабвенно, что я не стал его отвлекать. Пришлось самому занять место вахтенного, взять бинокль и осматривать фарватер. И не зря, километрах в пяти по фарватеру река разветвлялась, обтекая с двух сторон каменный остров. Объявлять тревогу, конечно, не стоило. До каменной скалы, являющейся форпостом этого острова, при нашей теперешней скорости плыть нужно было не меньше часа. Но я всё равно вызвал в рубку вахтенного и указал ему на этот остров.

Оставив Василия у руля, сам пошёл помогать Сергею забрасывать с кормы ковчега две импровизированные удочки. Это было что-то наподобие донки, но с поплавком из пустой пластиковой бутылки. После того как удочки были заброшены, мы перешли на носовую палубу, чтобы наблюдать за приближающимся островом. Минут через тридцать опять пришлось заводить двигатель погрузчика. Без гребных колёс было затруднительно сделать манёвр, чтобы чётко войти в самую широкую протоку, обтекающую этот остров.

Как только по нашему левому борту из воды выросли обрывистые берега острова, ветер стих. И установилась просто райская погода. Было тихо, тепло (+12 градусов), хотелось радоваться жизни. Такого внутреннего комфорта я не чувствовал уже очень давно. Наконец-то из сердца ушёл самый большой мой страх, который поселился в нём с самого начала нашего плаванья. Больше всего за всё время нашего безумного плавания я боялся водопада. Почему-то мне казалось, что эта река, покидая ледяной панцирь, покрывающий землю, будет вести себя вроде Ниагары. Я, в отличие от других, тайно радовался шуму, издаваемому маленькими водопадиками. Ведь это давало нам возможность не услышать заранее рёва большого водопада и умереть неожиданно, заранее не мучаясь в ожидании неминуемой смерти, когда понимаешь, что любые усилия бесполезны. Но Бог нас хранил, и теперь я наслаждался полным ощущением жизни. К тому же с сегодняшнего дня я женат, и по всем канонам нам полагается медовый месяц.

Вспомнив о своей женитьбе, я тут же подошёл к Лене, стоявшей у самого ограждения борта, и обнял её. Стесняться окружающих уже было не нужно, и я мог спокойно насладиться её близостью. Первый раз за время нашего романа она не вздрагивала, опасаясь любопытных взглядов окружающих, а доверчиво прижималась ко мне, правда, так и не отрывая взгляда от проплывающих мимо каменных стен острова. А там начали появляться картинки весьма оптимистического вида. Изредка в каменных расщелинах появлялись места, покрытые нежно-зелёным мхом. Увидев это в первый раз, мы пришли в неописуемый восторг. Потом просто стояли и считали, сколько этих зелёных островков появится в течение десяти минут.

Но, как говорится, не бывает бочки мёда без ложки дёгтя, и жизнь не замедлила подкинуть нам эту гадость. Чтобы не забывали, что не на курорте. Меня кто-то укусил, что-то типа комара, только это что-то было мельче и злее. Скоро уже все нервно отмахивались от этих насекомых. Стойко мы отбивались от этих кровопийц минут пять, но потом были вынуждены скрыться в рубке, плотно прикрыв за собой дверь. Только Оззи остался на палубе, видно, они его не так уж и сильно доставали. Сначала в помещении было хорошо, противный гнус остался снаружи. Но минут через десять эти гады начали проникать и в рубку, в основном через проём, вдоль которого двигался наш рычаг руля.

Но за десять минут жизни без гнуса мы уже успели договориться, как ограничить его перемещение. Основную лепту в решение этого вопроса внесла Вера. Она, непрерывно расчёсывая покусанные места, заявила:

– Да-а… А я рассчитывала оставить на память свою свадебную фату. Думала, в старости буду хвастаться перед внуками, какой у них был щедрый дедушка, подарил на свадьбу такую шикарную вещь. Но, видно, не судьба! Если от этих кровопийц не загородиться, то ведь до смерти загрызут. Так что, девчонки, пошли вниз, будем делать накомарник для вахтенного, занавеску на дверь в трюм и, на всякий случай, на дверь в кают-компанию.

– Вы не забудьте ещё сделать чехлы из москитной сетки на вентиляционные трубы, – крикнул я вслед уже спускающимся вниз девушкам.

В ответ услышал возглас Лены:

– Сделаем, муженёк!

И заливистый девичий смех. Серёга, закрыв дверь за девушками, повернулся ко мне и возбуждённо произнёс:

– Миха, ты понимаешь, что означает появление гнуса?

– А то, что накрылись «медным тазом» наши брачные ночи в рубке, – ответил я, усмехаясь.

– Тупица! Кто о чём, а нарик о зелье! Понимаешь, если эта мошкара здесь летает, она должна кого-то жрать и ею самой кто-то тоже питается. Закон жизни! Значит, в этом районе можно найти и настоящую дичь. Да и рыба должна быть. Пойду я, пожалуй, проверю наши снасти.

– Да подожди несколько минут! Пойдём лучше вниз, поможем поскорее накомарники сделать, а потом я вместе с тобой пойду проверять наши удочки. Забыл, что ли, нашу традицию, я должен первый проверить донку – тогда улов нормальный будет. А когда ты первый суёшься – на крючках обычно всегда пусто бывает.