— Какие грядущие поколения, если завтра Рагнарек? — резонно возразил Башнелом. — Откуда они возьмутся, поколения эти? Ты хоть мне и отец, но логика дороже…

Он осекся на полуслове, обнаружив, что в переносицу ему упирается один из револьверов Джека Смит-Вессона. Второй ствол был направлен в голову Камнееда.

— Надоели мне ваши дискуссии, — сказал стрелок. — Камнеед проводит нас к начальству, как обещал. А ты, Башнелом, останешься здесь и будешь сторожить проход, как и должен.

— А вот фигу вам, — сказал Башнелом. — Я лучше умру, но родные подземелья не продам!

Джек взвел курок.

— Когда кто-то говорит, что он скорее умрет, чем что-то сделает или не сделает, — тон у стрелка был ровный и совершенно не угрожающий, — он должен быть готов встретить последствия своих слов. Ты готов?

— Он имеет в виду, что убьет тебя, сынок, — сказал Камнеед.

— Я понял, папа. — Башнелом задумался. — Пожалуй, умирать я пока не готов, даже за родные подземелья. Идите. Только никому не говорите, что это я вас пропустил.

Друид друиду — дуб, береза и тополь.

Фил

Сэр Реджинальд Ремингтон, эсквайр, и Негоро, дубль, вступили в страну холмов, деревьев и туманов, излюбленное место обитания друидов. Всю дорогу Негоро не прекращал жаловаться на жизнь вообще и на Горлогориуса в частности.

— Сволочь он, этот Горлогориус, — говорил Негоро. — Мало того что при его непосредственном участии моего создателя укокошили, так еще и высадил нас черт знает где. Не мог он портал поближе открыть, что ли?

О своем собственном, непосредственном участии в смерти Негориуса дубль предпочитал не вспоминать.

— Не ной, — отозвался Реджи. — Скажи спасибо, что он тебя вообще в живых оставил.

— Спасибо, — сказал Негоро. — Только что же это за жизнь такая? Весь день тащимся пешком, во рту ни крошки, ветер холодный, влажность повышенная и перспектив на ночлег в теплой постели никаких. Я бы даже просто под крышей поспал, но где тут ее искать, эту крышу?

— Я всегда так живу, — сказал Реджи.

— Так это ты, — сказал Негоро. — Ты стрелок, ты для такой жизни предназначен.

— А ты для какой жизни предназначен? — поинтересовался Реджи.

— Я был создан для того, чтобы стать собеседником, — сказал Негоро. — Моя работа — сидеть в какой-нибудь башне, пить вино и коротать время за приятным разговором, в то время как парни вроде тебя ищут приключений и рискуют за… В общем рискуют. Только без обид, стрелок.

— Какие уж тут обиды, — сказал Реджи.

— Понимаешь, я не имею ничего против твоего образа жизни, — сказал Негоро. — При условии, что это не мой образ жизни. Я люблю комфорт.

— А также страдаешь от навязчивого желания уничтожить вселенную, — заметил Реджи.

— Есть во мне такая фигня, — признался Негоро. — Я ее от Негориуса подцепил, но истинные его мотивы мне неведомы. И теперь у меня глубокие психологические проблемы.

— То есть?

— С одной стороны, я хочу жить, — сказал Негоро. — Нравится мне этот процесс, и я совсем не жажду его завершать. А с другой стороны, как ты совершенно справедливо заметил, я испытываю навязчивое желание уничтожить вселенную, причем испытываю его с самого момента создания. Иногда на меня накатывает, я вообще ни о чем другом думать не могу. Чувствую, все это плохо кончится.

— Раздвоением личности это кончится, — сказал Реджи.

— Ты сам тоже на самоубийцу не похож, — сказал Негоро. — И твои мотивы для меня — темный лес. Зачем ты мне помогал? Разве ты не знаешь, ради чего я все это время старался?

— Знаю, — сказал Реджи. — Я не знал этого, когда заключил контракт с Негориусом, а потом стало поздно. Стрелки работу на полдороге не бросают.

— Даже такую? — изумился Негоро.

— А еще я знаю, что ничего бы у вас не вышло, — сказал Реджи. — И даже если ты сейчас совершишь какой-нибудь финт ушами, то все равно проиграешь.

— Это еще почему?

— Ну для начала потому, что сейчас мы с тобой оба действуем в интересах Горлогориуса, а ему вселенную гробить не с руки, — сказал Реджи. — Но есть и более глобальная причина.

— Например? — насторожился Негоро. Неужели его оригинал в чем-то просчитался?

— В начале всего был револьвер, — сказал Реджи. — И закончиться все должно тоже револьвером.

— А, религия, — расслабился Негоро. — Не знал, что у стрелков есть своя вера.

— Я верю в револьвер, — сказал Реджи. — Я иду путем револьвера.

— Ты и умрешь от револьвера, — сказал Негоро.

— Скорее всего, — согласился Реджи. — А ты откуда знаешь? Предчувствие?

— Статистика. Негориус наводил о вас справки, — сказал Негоро. — Примерно семьдесят процентов стрелков гибнут в результате разборок с другими стрелками.

— Четвертое правило давно утратило свою силу, — согласился Реджи.

— В последнее время никто не уважает правила, — сказал Негоро. — Даже правила дорожного движения. А ведь останавливаясь перед светофором, ты спасаешь чью-то жизнь. Может быть, даже свою.

— Это ты о чем?

— Не обращай внимания, просто небольшой приступ социальной рекламы. Иногда на меня и такое находит.

— Не припомню, чтобы при мне на тебя такое хоть раз находило.

— Обычно я стараюсь переживать эти мгновения в одиночестве, — сказал Негоро. — Что тебе известно о друидах?

— Они живут на свежем воздухе и ведут правильный образ жизни.

— Ненавижу таких людей, — сказал Негоро. — Хотя… что ты имеешь в виду под правильным образом жизни? То, что друиды поклоняются деревьям, строят круги из гигантских камней и сжигают людей на кострах?

— Нет. Я имел в виду, что они не курят, не употребляют алкоголь, проводят много времени на свежем воздухе и занимаются физическим трудом.

— От физического труда лошади мрут, — сказал Негоро. — Свежий воздух, свежий воздух… Что хорошего люди находят в этом свежем воздухе? Негориус открывал окно, впускал в свою спальню сколько-то свежего воздуха, потом закрывал окно, и этого свежего воздуха ему хватало лет на десять. Ему все эти моционы были, как серпом… по интимной части тела. Кстати о серпах. Насколько я понимаю, Серебряный Серп является одним из центральных предметов культа друидов?

— Типа того.

— Значит, просто так они с этой реликвией не расстанутся?

— Похоже на то.

— И что мы будем делать?

— Разговаривать, — сказал Реджи. — Если не поможет, стрелять.

— А ты мне какое-нибудь оружие дашь?

— Зачем? Ты вроде бессмертный.