Вера в сверхъестественное, в темные силы, тайным образом направляющие Россию к Апокалипсису, в неоспоримое присутствие самого дьявола – все это совместилось в народном восприятии Распутина. Невозможно отрицать, что образ Распутина, сформировавшийся перед Первой мировой войной, образ, который сохранился и до наших дней, в меньшей степени был связан с Распутиным-человеком – с истинной природой его характера и его реальными действиями – и в большей степени с болезненным состоянием России в начале ХХ века. Космические силы боролись за будущее России. И тот факт, что простой крестьянин не просто проложил себе путь в царский дворец, но еще и завоевал полное доверие монарха, мог означать одно из двух: либо этот человек был ангелом, посланным Богом, либо самим дьяволом. Илиодор вовсе не метафорически назвал русское издание своей книги «Святой черт»17. Годы шли, кризис в России углублялся, и почти всем становилось ясно, что крестьянин из Покровского мог быть только дьяволом. Мать Блока была убеждена, что Распутин – либо дьявол, либо Антихрист и в нем заключена причина всех страданий России. Даже министр иностранных дел России Сергей Сазонов называл Распутина Антихристом18.

Еще при жизни Распутин перестал быть просто человеком и стал зловещим воплощением ужасных времен. В «Новой воскресной вечерней газете» об этом писали так:

Весной 1907 года Распутин познакомился с женщиной, которой суждено было стать одной из самых преданных его поклонниц и главной защитницей. Анна Вырубова родилась в 1884 году в аристократической семье. Ее матерью была графиня Надежда Толстая, отцом – Александр Танеев, известный композитор, глава личной канцелярии его величества. Этот пост предки Анны занимали со времен Александра I.

Даже без Распутина Вырубова была, пожалуй, самой противоречивой и необычной фигурой при дворе последнего Романова. Никто другой не вызывал столь противоположных чувств и оценок. Давайте вернемся к словам членам Комиссии 1917 года. После падения династии Вырубова была арестована и заключена в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Среди следователей был Владимир Руднев. С первой же встречи он был поражен ее необычным взглядом: «Меня сразу поразило особое выражение ее глаз: выражение это было полно неземной кротости». Сверив ее показания с показаниями других свидетелей, Руднев убедился в том, что она говорила ему чистую правду: «Все ее объяснения на допросах … при проверке на основании подлежащих документов всегда находили себе полное подтверждение и дышали правдой и искренностью…». Она не беспокоилась о себе, хотя ее подвергли унижениям и охранники вели себя с ней более чем бесцеремонно. Ее нельзя было назвать яркой, но она была прямолинейной, честной и абсолютно лишенной хитрости. Слова о том, что Вырубова имела какое-то влияние на Николая, Александру или Распутина, по мнению Руднева, могли вызвать только смех1.

Коллега Руднева по Комиссии, Александр Блок, с такой оценкой не согласен: «В показаниях Вырубовой нет ни одного слова правды». Само существование подобной женщины Блок называл «ужасным», а самую Вырубову – «отвратительной»2. Аналогичное мнение высказывал другой член комиссии, Борис Смиттен. По его мнению, Вырубова была женщиной «более чем ограниченной, но упрямой и самоуверенной… поверхностной, малообразованной…»3. Гиппиус была знакома с Вырубовой, но не могла сказать, что хорошо ее знала. Впрочем, ей казалось, что она видела достаточно, чтобы отозваться об этой женщине так: «женщина до последнего волоса, очевидно тупо-упрямо-хитренькая. Типичная русская психопатка у “старца”»4. Великая княгиня Ольга, сестра Николая, описывала Вырубову так: «Абсолютно безответственная, инфантильная до глупости и чрезвычайно склонная к истерическим припадкам»5.

Столь же различны взгляды на ее роль в жизни императорской семьи. Если Руднев даже представить не мог, что Вырубова оказывала какое-то влияние (того же мнения придерживался Александр Протопопов, последний министр внутренних дел, который считал Вырубову всего лишь «фонографом» для идей Распутина), другие видели в ней злого гения русской династии6. Драматург и историк Эдвард Радзинский называл Вырубову «незримой повелительницей самого блестящего двора Европы» и утверждал (совершенно безосновательно), что она не только назначала и увольняла министров по своему желанию, но еще и управляла императрицей, при этом притворяясь добросердечной простушкой. Он видит в отношениях Вырубовой с императрицей маленькую грязную тайну: Анна была отчаянно влюблена в Александру7. Идея о лесбийских отношениях Вырубовой и Александры не нова. Об этом говорили в аристократических салонах столицы вскоре после появления Распутина, и слухи эти дошли до полного абсурда. Говорили, что обе женщины устраивают оргии с Распутиным, что это брак на троих – отсюда и столь крепкая дружба8. Вырубова любила императрицу, но нет никаких доказательств того, что в их отношениях присутствовал сексуальный элемент. Она не имела никакого влияния на Александру – из них двоих Александра была гораздо более сильной. Вырубова жила, чтобы поддерживать императрицу, а не управлять ею.

В 1905 году – в том самом, когда Александра познакомилась с Распутиным – императрица сблизилась с Вырубовой. Летом вместе с императорской четой Вырубова путешествовала по финским шхерам на яхте «Полярная звезда». Вырубову всегда тянуло к Александре. Обе они были очень застенчивы, любили музыку (Александра и Анна часами пели дуэтом) и были очень религиозны. Вера Вырубовой основывалась на личном опыте. В шестнадцать лет она тяжело заболела тифом и чуть не умерла. Врачи сказали родителям, что положение девушки безнадежно. Ночью Анне приснился Иоанн Кронштадтский и сказал, что она будет жить. На следующее утро она попросила родителей позвать священника. Он пришел, помолился над ней, окропил святой водой, и на следующий день девушка чудесным образом поправилась. Этот случай доказал Вырубовой поразительную силу веры. Она поняла, что есть люди, наделенные сверхъестественными духовными талантами9.

Вырубова стала фрейлиной при дворе, а затем одной из личных фрейлин Александры, но, сколь бы ни близка она была императрице, на ее официальном положении это никак не сказывалось. Она была просто лучшей подругой Александры и пользовалась безграничным ее доверием, хотя религиозная экзальтированность и преданность Анны порой казались императрице чрезмерными. Порой Александра даже называла ее «Коровой» – довольно жестоко по отношению к человеку, который живет только ради императорской семьи10. Вырубова действительно была довольно плотной (хотя, конечно же, коровой назвать ее было нельзя), но мнение о ее внешности всегда зависело от представления человека о ее характере. Одним ее глаза казались «широкими, открытыми, светлыми […] вдруг стеклянными, – слепыми»11. Князь Феликс Юсупов, который не раз танцевал с Вырубовой в юности, считал ее «очень ограниченной умственно, малоразвитой, но хитрой, к тому же истеричкой по натуре», женщиной «плотной, с пухлым блестящим лицом безо всякого обаяния»12. А вот Матрене Распутиной запомнились «роскошные каштановые волосы и мягкие, умные глаза». Назвать Вырубову красавицей было нельзя, но «она обладала обаянием, мягкостью, ясным голосом и привлекательными манерами, которые сразу же завоевывали сердца»13.