— Наверное, всех наставников как родных знаешь?

— Ну, не всех, — возразила я. — Но очень многих. Хочешь, чтобы я тебе о них рассказала?

Даккей открыл рот, чтобы ответить, но тут во входную дверь кто-то настойчиво и громко постучал. Мы удивлённо переглянулись.

— Именем императора, откройте! — донеслось с улицы, и я, охнув, вскочила на ноги и заметалась по гостиной.

— Не паникуй, — шепнул Даккей и, открыв дверь внутри комнаты, втолкнул меня в тёмное помещение, которое на поверку оказалось чуланом, где слуги хранят швабры и вёдра. — Посиди тут. Я разберусь.

Посиди? Посиди? Да у покойника в гробу больше места, чем у меня в этой швабровке! К тому же в носу немедленно защекотало от запаха щёлока и цветочного мыла. Но самое паршивое… Самое паршивое — это то, что мне ни бездны не было слышно! То ли Даккей решил не приглашать незваных гостей в гостиную, то ли на двери, за которой он меня закрыл стояла защита от прослушки.

Зачем бы?

Я наклонила голову к правому плечу, к левому, почесала переносицу, пытаясь избавиться от навязчивого запаха, которым пропах чулан, достала из кармана платья волосок, снятый с плеча Даккея, а потом щёлкнула пальцами, призывая магию, и отправила осторожный импульс на разведку. Он прошёл сквозь дверь, как нож сквозь кусок масла, и ласковой змейкой обвился вокруг ноги хозяина дома.

— … то есть даже после того, как я предъявил вам значок МК, вы настаиваете на моей причастности к делу? — громыхнул в моих ушах голос Даккея. — Вы совсем страх потеряли?

— Был сигнал… — упрямо пробормотал человек, который, судя по звукам, стоял на улице. На той самой улице, где вновь с неба посыпалась и вода, густая, как снег, и голодно завыл злой октябрьский ветер.

— От кого, позвольте спросить? — противным голосом уточнил Даккей. — От моего бывшего сослуживца, которого уволили с Предела за то, что шуровал по тумбочкам товарищей, или от проворовавшегося трактирщика?

— Почему я должен…

— Потому что я показал тебе значок, назвал своё имя и должность, но при этом ты всё ещё подозреваешь меня в том, что я решил ограбить трактир, в котором обедаю раза три в неделю, если не чаще.

— А…

— А ты вместо того, чтобы всё проверить, врываешься в мой дом. Требуешь предъявить женщину, которую я от тебя прячу… Я? Мою женщину? И при этом прикрываешься именем императора… Предки, да меня так в жизни никто не оскорблял… Кого я должен вызвать на дуэль? Тебя или того, чьим именем ты тут махал?

— Н-не…

— Ещё и блеешь, как баран… Нет, как ягнёнок. К тому же пришёл без подкрепления. К бывшему боевику.

— Я…

— Струя! — рыкнул Даккей. — Во имя магии! Неужели всё настолько плохо в Аспоне, что в жандармерию нынче берут ослов?.. Да, я ужинал сегодня «У кричащего бобра». Да, со мною была девушка. Нет, мы не обчистили трактирщика. На все остальные вопросы я смогу ответить вам завтра и во все дни ближайшего года в БИА. Я там учусь по приказу императора. Ещё вопросы?

— Никак нет! — икнул тот бедолага, что мок под дождём, и жалобно шмыгнул носом. А я толкнула дверь и, выйдя из чулана, устроилась в облюбованном мною кресле. Кружку с чаем брать в руки не стала, холодный чай — это гадость редкая.

А потом вернулся Даккей. Глянул на меня, нагло усмехнулся и спросил:

— Просто отругаешь меня или швырнёшь в мою голову какой-нибудь вещью?

— Девушки рода Алларэй шпагой владеют лучше, чем кочергой, — отбрила я. — Хотя прибить тебя кочергой было бы демонски приятно. Зачем нужен был этот балаган, если мы с самого начала могли вернуться в БИА без проблем?

— Я…

— Струя, — вскинув бровь, напомнила я боевику его собственный ответ. — Во имя магии! Ты и в самом деле думаешь, что в БИА работают идиоты? Меня давно… Нет, меня никогда так не унижали. Гнусный человечишка! Немедленно верни меня домой! Я и секунды больше не проведу в твоём доме!

— Бренди…

— А ещё нажалуюсь ректору, брату и папе.

— Проклятая бездна, послушай…

— Я хочу домой! — выкрикнула я, а Даккей громко скрипнул зубами и, круто развернувшись, выбежал из гостиной.

Минут пятнадцать спустя мне подали повозку. В БИА я вернулась одна.

*Дворовой — администратор Дома для бедных, государственного учреждения под патронажем Императора. Малоимущие подданные получали здесь в обмен на службу (в общественных прачечных, дворницких и проч.) недорогое жильё.

В КОТОРОЙ ГЕРОИНЯ ПОЛУЧАЕТ ПОДАРКИ РАЗНОЙ СТЕПЕНИ ЦЕННОСТИ

Утро вторника было тяжёлым. Начнём с того, что я не выспалась. Вернулась в академию в три утра и вместо того, чтобы забраться в постель, сначала откармливала успокоительной телятиной Рогля, который в доказательство своей преданности тыкал мне в нос кисточкой на хвосте и клялся, что из-за меня обзавёлся седой волосинкой, потом заканчивала уборку, начатую до визита мерзавца Даккея.

Потом лежала под одеялом, смотрела в потолок и всё ещё продолжала злиться. Провёл меня, как дурочку. И ради чего? Чтобы посмеяться? Он и в самом деле не понимает, как много значит для наставника его репутация? Это ведь не шутки, не детские шалости вроде Кровавого Илайи и прочих розыгрышей. Это ночь в доме мужчины!

И ладно бы не было другого выхода! Но он же был! Достаточно было сказать одно слово — и ни один жандарм не стал бы задерживать сотрудника МК на задании.

Проклятые демоны бездны! А ведь этот вечер можно было назвать почти идеальным. Честное слово, я давно так не веселилась, как во время потасовки в таверне под дивным названием «У кричащего бобра». И драка, и побег сквозь ночь, и поздний ужин в мокром сквере — всё было так необычно и… весело.

Пока Даккей всё не испортил.

В ярости я ударила кулаком по матрасу и, перевернувшись, спрятала голову под подушку.

И вот как мне теперь быть? Обижаться глупо, злиться непродуктивно. Прятаться от Даккея из-за его дурацкой выходки непрофессионально — нам ведь нужно злодея искать.

— Рогль?

Я выглянула из-под подушки и, дёрнув себя за косу, села в ворохе простыней и подушек.

— Что?

Он появился в пяти сантиметрах от моего колена. Лохматый, взъерошенный. Если бы я не знала, сколько он сожрал, сказала бы, что голодный.

— Решила прислушаться к нашему мнению и сбежать отсюда, пока нас не прикончили?

Феерическое появление Даккея на пороге моей комнаты Рогль воспринял как покушение на свою бесценную жизнь.

— У нас тут, конечно амбар стоял, и закрома полны зерном и этим… как его… Паковать сундуки? Надо пожрать чего-нибудь в дороге раздобыть, а то…

— Рогль!