Зоной повышенного риска они назвали городские пляжи, сопровождая подтверждающими видеокадрами: городской пляж действительно заполнен людьми.

При внимательном рассмотрении этих двух телесюжетов, вышедших на Первом канале, можно обнаружить, что кадры, призванные зафиксировать большое количество отдыхающих на городском пляже, идентичны. Для формирования фейкового представления о том, что на территории Крыма летом 2014 г. можно увидеть значительное количество отдыхающих, журналисты фальсифицировали действительность.

Проверить такой информационный подлог обычному зрителю практически невозможно. Аудитория смотрит на телеэкран и воспринимает информацию как происходящее перед глазами непосредственно сейчас, то есть зритель чувствует собственное участие. Он не анализирует, когда видеоизображения, показанные в сюжете, были сняты, или насколько аутентичными они могут быть; он попросту фиксирует происходящее на экране.

Как только сейчас не именуют телевидение! Разброс полярных мнений и суждений крайне широк. Но в череде терминов и определений, мемов и афоризмов прослеживается одна характерная тенденция: даже те, кто клянут телевидение на чем свет стоит, не отказывают ему в могуществе, силе влияния, воздействия на зрительскую аудиторию. Об этом стоит помнить и самим зрителям, и, конечно, журналистам, для которых слишком велик соблазн превратить могущество СМИ в инструмент манипуляции и формирования фейковой картины мира, имеющей зачастую абсолютно виртуальный характер.

Телевидение и сетевые ресурсы – если не близнецы-братья, то уж точно близкие «кровные» (точнее, технологические) родственники. Примеров возникновения фейков в современном медиапространстве можно насобирать на несколько томов. Рассмотрим наиболее интересные примеры этого явления, связанные с Сетью, используя фактологические иллюстрации из разных сфер нынешней российской действительности.

Прежде всего фейковой информацией в сетевом пространстве отмечены те события, которые напрямую или косвенно связаны с политической деятельностью и социальной активностью масс.

Обратимся к одному из самых ярких примеров. 4 февраля 2012 г. в Москве были проведены крупномасштабные митинги «За Путина» и «За честные выборы». Массовки охватили большую площадь, «борцы за свободу» двигались по улицам Большая Якиманка и Большая Полянка до Болотной площади, а защитники Владимира Владимировича разместились на Поклонной горе. В борьбе за численность противники сыграли практически вничью, а общее количество митингующих составило около ста тысяч человек. Причем понятно, что оценка численности обеих сторон была разной как со стороны организаторов, так и со стороны органов правопорядка.

Чтобы убедить людей в необходимости митингов и собрать столь многочисленные «военные ряды», лидерами шествий активно использовался интернет, главным образом социальные сети Facebook и «ВКонтакте», а также некоторые веб-порталы, инициированные участниками движений.

Состав оргкомитета по проведению митинга «За честные выборы» был колоритен: депутат Геннадий Гудков, лидер «Левого Фронта» Сергей Удальцов, писатель Борис Акунин, сопредседатели незарегистрированной Партии народной свободы «Парнас» Владимир Рыжков и Борис Немцов, журналисты Олег Кашин, Олег Пархоменко и Ольга Романова, защитница химкинского леса Евгения Чирикова, блогер Алексей Навальный, а также экс-чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров.

За несколько месяцев до проведения шествия оппозиции была создана группа в Facebook, призванная убедить граждан в необходимости и эффективности проведения акции «За честные выборы». Сообщество постепенно заполнялось призывными речами, велась живая переписка, где каждый мог поделиться своими соображениями о ходе подготовки митинга и непосредственной реализации проекта. Участники представили наглядную карту предстоящего маршрута оппозиционеров, были размещены и электронные копии плакатов, как с новыми лозунгами, так и со старыми, ставшими уже классикой. Наиболее эффективным рычагом воздействия на москвичей оказалась простая и лаконичная фраза: «Захватите белые ленты, улыбайтесь! Нас много, и мы правы». В итоге в Facebook подтвердили свое участие около 30 000 человек.

В социальной сети «ВКонтакте» была организована подобная группа под названием «Акции протеста», якобы представляющая народные мнения. Она уступала своим размером и составом объединению в Facebook, однако и она была успешна в рамках проекта. Ее символом выступал сжатый кулак на бордовом фоне. Лозунг сообщества звучал вполне конкретно и определенно: «Только активная гражданская позиция способна повлиять на власть».

Можно предположить, что внутренний смысл такого соотношения групп в обеих социальных сетях заключался в том, что Facebook является полностью независимым сайтом с иностранным технологическим «анамнезом», в отличие от его русскоязычного собрата.

Быть может, возможность заявить о своих позициях в пределах интернета и обосновать свою точку зрения привела лишь к разрозненности в народных умах и стихийным бунтам. Так или иначе, благодаря социальным сетям активность оппозиционеров многократно возросла, что подтвердилось далее многообразием и частотой митингов, организованных в других регионах России.

В июне 2013 г. «Интерфакс» опубликовал мнение тогдашнего вице-премьера Дмитрия Рогозина об информационных продуктах интернета. Он определил социальные сети как один из элементов кибервойны, в том числе против России, и неоднократно подчеркивал, что через социальные сети в интернете «идет мощнейшая манипуляция общественным мнением, ведь всякие “лайки” и прочие кнопки, которые вы там нажимаете, моментально вводят вас в определенные группы, которые потом анализируются, систематизируются». По мнению Д. Рогозина, это дает возможность работать с людьми и манипулировать ими, вводя в отдельные сегменты, невидимые для всех остальных пользователей ресурсы. Тем самым увеличивается количество тех людей, которые начинают получать специальную контентную информацию, подрывающую авторитет власти и ценности государства. Видный чиновник не открыл Америки, когда рассказал, что такого рода вещами в США занимается Государственный департамент, где создан специальный отдел. Он отметил, что встречался с начальником этого подразделения, который активно работает «по применению социальных сетей для достижения Соединенными Штатами Америки своих военных целей невоенным путем».

Понятно, что подобная сетевая и цифровая активность не остались без внимания соответствующих отечественных спецслужб.

Есть в практике современного сетевого влияния на политику и еще один яркий, а главное, результативный пример применения тактики вбросов на фейковой основе. Речь идет о революции в Египте.

С 25 января по 11 февраля 2011 г. в Египте состоялся ряд организованных демонстраций и массовых протестов, которые привели к отставке сначала правительства, а затем и президента Хосни Мубарака, находившегося у власти с 1981 г. В результате революции к власти сначала пришло временное военное правительство, а затем на последовавших президентских выборах 2012 г. победу одержал кандидат от организации «Братья-мусульмане» Мохаммед Мурси.