Кайла вынула из кошелька маленькую серебряную коробочку. Она была так хорошо отполирована, что, казалось, впитывала солнечный свет. Кайла увидела в крышечке свое отражение — ясные, глубокие карие глаза, блестящие волосы цвета воронова крыла, мягкие, слегка надутые губы. Она тешила себя мыслью, что даже если бы она не была дочерью самого могущественного человека в Иотии, то все равно все заботились бы о ней.

Она протянула драгоценность часовщику. Он взял ее в руки так, словно это была живая мышь, осторожно надавил пальцем на защелку, и крышечка беззвучно поднялась.

— Ах! — сказал он, затем повторил: — Ах!

Кайла сразу поняла, что часовщик за всю свою жизнь никогда не видел ничего подобного.

— Когда крышка открывается, должна играть музыка, — сказала она.

— Верно! — мигом выпалил часовщик. — Конечно, так и должно быть! — Он закрыл коробочку и повертел ее в руках. Затем почесал за ухом, наморщил лоб, поставил вещицу на стойку, поднял глаза на Кайлу и улыбнулся так подобострастно, что принцесса вздрогнула. Затем он сказал:

— Позвольте мне позвать помощника. Сами знаете, молодые глаза, ловкие руки, все такое. — Не ожидая ответа, он повернулся вглубь лавки и крикнул: — Помощник! К стойке, живо!

Кайла кинула взгляд в глубину лавки и увидела, что часовщик обращается к стройному блондину, который работал за верстаком у дальней стены. Она его не заметила, поскольку тот не встал и не поздоровался, когда она вошла. Это было что-то совершенно невероятное. При ее появлении все вставали и кланялись.

Молодой человек был строен, но не худ, высок, но не слишком, красив, но в меру. Его бело-золотые волосы были собраны в хвост на затылке. Юноша не спеша подошел к стойке, поднял бровь и спросил:

— Чем могу помочь, сударыня?

Услышав его акцент, Кайла успокоилась. Он говорил резко, отрывисто, а это означало, что юноша — аргивянин. Из этого следовало, что, во-первых, он просто не знал, как вести себя с членами королевской семьи, — королевская власть в Аргиве была слаба, и Кайла слыхала, что аргивские дворяне вытворяют все, что захотят. А во-вторых, и это было важно, молодые аргивяне были знамениты своим умением обращаться с машинами и механизмами.

Часовщик указал на серебряную коробочку.

— Ее высочество хочет, чтобы мы починили эту вещь, — сказал он, делая ударение на слове «высочество», чтобы чужестранец сразу понял, кто именно заглянул в лавку его господина. — Это музыкальная шкатулка.

Аргивянин взял коробочку и повертел в руках. Кайла заметила, что юноша куда более часовщика уверен в себе.

— А в чем дело?

— Она не работает, — прошипел часовщик. — Когда она открывается, должна играть музыка.

— Вот оно что, — спокойно сказал чужестранец. — Что ж, давайте посмотрим. — Он перевернул шкатулку и нажал двумя пальцами на основание. Раздался резкий щелчок.

Кайла бин-Кроог подскочила, а лицо часовщика побагровело. Принцесса подумала, что ученик сломал ее бесценную реликвию. Но тут она заметила, что юноша всего лишь сдвинул панель в основании коробочки. За ней скрывался металлический лабиринт — винтики, шестеренки и пружинки. Кайла не могла понять, как внутри такой изящной и красивой шкатулки могут прятаться все эти железяки.

— Все просто, — сказал аргивянин. Его быстрые пальцы мягко ощупывали безделушку. — Главная пружина выскочила из гнезда. Мы это мигом исправим. — Он оставил коробочку на стойке и отошел к своему верстаку. Вернувшись с какой-то тонкой металлической палочкой с крючком на конце, он пробормотал: — Думаю, это подойдет. — Снова раздался щелчок, и чужестранец улыбнулся. — Вот и все, — сказал он и задвинул нижнюю панель на место. Шкатулка щелкнула еще раз, и аргивянин протянул коробочку принцессе, коснувшись на миг ее ладони пальцами.

Кайла бин-Кроог взяла коробочку и открыла ее. Ничего не произошло.

Кормилица нахмурилась. Кайла холодно посмотрела на чужестранца и приподняла бровь. Часовщик покраснел.

— Если ты сломал музыкальную шкатулку принцессы…

— Так ее же надо завести, — сказал аргивянин, и Кайла была уверена, что расслышала в его голосе нотку нетерпения. — Разве у вас нет ключа?

— Ключа? — спросила Кайла.

— Дайте сюда, — сказал аргивянин, протягивая руку. Принцесса протянула шкатулку обратно, и теперь сама коснулась пальцами его ладони. Молодой чужестранец отнес музыкальную шкатулку к себе на верстак и начал рыться в ящиках. Наконец он вернулся к стойке.

— Нужен ключ, — сказал он. — Вот нашел тут один, должен подойти.

В руке он держал некрасивый ржавый ключ на толстой ножке. Он вставил его в шкатулку, несколько раз провернул, вытащил и протянул шкатулку принцессе: — Попробуйте еще раз.

Кайла открыла крышечку, и лавку заполнил нежный, изящный звон. На мгновение принцесса забыла обо всем. Казалось, маленькие феи играют на хрустальных колокольчиках и одной мелодии вторит другая.

Она поднесла шкатулку к уху и сказала:

— Я слышу две мелодии.

Аргивянин кивнул:

— Это называется контрапункт. Сначала звучит одна мелодия, затем другая, и они переплетаются. У меня в детстве была похожая шкатулка, хотя, конечно, совсем не такая изящная и искусно сработанная.

Кайла улыбнулась, принимая комплимент. Она закрыла шкатулку, и музыка прекратилась.

— Спасибо, — сказала она.

Аргивянин протянул ей ключ.

— Возьмите. Будете заводить ее.

Часовщик выхватил у него ключ с проворством, которого трудно было ожидать от человека его размеров. Подняв ключ вверх, толстяк, соблюдая этикет, преподнес его принцессе.

— Музыкальная шкатулка для принцессы Кроога с ключом от Руско! — сказал он, передавая его в изящные руки Кайлы.

Принцесса посмотрела на аргивянина.

— Значит, тебя зовут Руско?

Аргивянин расплылся в улыбке.

— Это его зовут Руско. А меня — Урза. Вам, конечно, подобает иметь ключ получше. Закажите копию у ювелира.

— Благодарю тебя, о благородный Урза, — сказала Кайла и широко улыбнулась. Улыбка предназначалась лишь подмастерью. При виде этой улыбки придворные таяли как масло, а бравые молодые офицеры едва не падали без чувств.

Аргивянин и бровью не повел, лишь кивнув в ответ:

— Смотрите не перекрутите пружину. Думаю, из-за этого она и выскочила из гнезда. Просто поворачивайте ключ до тех пор, пока не почувствуете сопротивление. — Урза обращался к кормилице, которая, как он, видимо, полагал, занималась этими вещами.

Кайла снова улыбнулась, но руки не протянула. Она выскользнула из лавки, кормилица побежала за ней. Женщина была мрачнее тучи, словно не понимала, что произошло.