Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это хорошо ты решил, Евгений Иванович — от драки с Куроки Линевич уклоняться не станет, — кивнул Фок, все прекрасно понимая. Такая реорганизация полностью сосредотачивала всю власть в руках наместника, как главнокомандующего, и делала командующих отдельными Маньчжурскими армиями полностью зависимыми от него.
— Мой Полевой штаб останется с тобою — не стоит городить еще одно управление, Яков Григорьевич справится — а то и так без реального дела долгое время пребывали. Да и незачем, если я в Порт-Артуре с флотом пребываю. А ты, как нужда будет, общие действия двух армий направляй — а приказания, как мои собственные, Жилинский пусть Линевичу передает напрямую, чтобы тебя от дел не отвлекать.
Фок постарался сделать на лице «хорошую мину» — наместник на всякий случай держал его на «привязи», контролируя действия. Но на это нельзя было обижаться — любой главнокомандующий решает все сам, а он собственно при нем в качестве помощника с функциями советника. Но это касается всего ТВД, а вот на Ляодуне у него фактически самостоятельность, и под командованием три корпуса.
— И вот еще что, Александр Викторович — ты ведь «тройную систему» не зря внедряешь, я сам понимаю ее достоинства. Но прибывающие из России корпуса, дивизии и бригады в их структуре трогать нельзя — то не в моей власти. Но ничто не мешает тебе реорганизацию провести среди собственно сибирских войск — территория огромна, дивизий требуется много, пусть и несколько ослабленного состава. И учти — чем лучше будут сражаться сибирские корпуса, тем больше будет доводов в твою пользу у нашего государя-императора Николая Александровича.
— Тогда нужно бригады сибирских пехотных дивизий на штаты стрелковых дивизий перевести. В двух полках четырех батальонного состава 32 роты, а в дивизии их столько же, вместе с егерями и охотничьими командами при полках. Тогда можно будет еще один 5-й Сибирский корпус развернуть из вторых бригад пехотных дивизий, да и бывший отряд генерала Засулича в 6-й корпус переименовать, да в тех сибирских дивизиях реорганизацию провести. Но то пусть генерал Линевич выполняет — 1-я армия в его подчинение входит, да и от меня далеко находится.
— А чем эта структура лучше нынешней в бою?!
— Меньше по штату дивизия, Евгений Иванович, ей и управлять легче. А вот нынешняя пехотная дивизия в 16 батальонов вдвое больше — 64 роты, и очень громоздкая. В этом она серьезные затруднения создает, и в управлении, и в маневренности, — Фок как бы подводя черту, стал приводить достоинства дивизий РККА «июльских штатов» трагического сорок первого года, когда их начали спешно формировать десятками.
— «Тройчатка» проверена за долгую войну с противником, с германцами, а они не чета нынешним самураям. Автомобили на две повозки заменены, нестроевых по штату только в полках больше, да китайцы носильщики. Вместо разведбата пешие и конные егеря, ПВО и ПТО здесь без надобности — так что изменения небольшие, и они вполне вписались в нынешние реалии, потому что командиры полков привыкли к постоянным «выдергиваниям» в разные отряды не то, что рот, батальоны тасуют как карты в колоде. Нельзя этого делать, Евгений Иванович, дивизия должна кулаком единым быть, а вот «растаскивание» недопустимо.
— Так, понятно — все Восточно-Сибирские стрелковые дивизии со штата в четыре полка на три переведем. Было девять дивизий, а станет двенадцать — добро. Две «лишние» у тебя уже созданы, одна у Линевича появится. Число пехотных дивизий, что из запасных сибирских губерний и областей набраны, удвоим, переведя на стрелковые штаты. Артиллерию в достатке имеем, так что проблем больших не вижу, — наместник задумался, внимательно пересмотрел еще раз лежащие перед ним бумаги.
— Да, вот еще что — ты тяжелую артиллерию к Ляохе направляй, и долбите там японцев без передышки, постоянно, вымотайте их. Мне потом с кораблями меньше стрельбы будет, да и генералу Зарубаеву атаковать станет намного проще — оборона ведь разрушена порядком будет.
— Уже перебросили все что имели — и третий поезд со снарядами туда отправляем. Повозки вместе с китайцами собираем. Вот только бы еще конницу придать — а то только приморские драгуны, сибирских казаков дюжина сотен, да конные пограничники.
— С казачьими полками вопрос решим, не зря великий князь Борис находится сейчас в Лаояне — к тебе его отправлю. Чин у него невысок, дерзок сверх всякой меры, но то молодые годы дают о себе знать. Поручик гвардии, нос кверху задран, армейскому штабс-ротмистру равен. Хотя двадцать лет от роду, пора бы и поу…
Наместник остановился, но и так стало понятно, что он хотел сказать. Видимо, и Евгения Ивановича «достал» до печеночных колик этот «родственничек». Но тут, видимо, замешена высокая политика, и наместник тут же подтвердил это предположение.
— Так что сам найди для него доводы — если поддержит, считай, высокий покровитель будет. И отправь его повоевать, что ли — а то он как то на передовую не рвется, хотя не трус вроде.
— Устрою его, пусть пороха нюхнет, — пожал плечами Фок, и как бы, между прочим, спросил:
— Убийцу, что в генерала Куропаткина стрелял, нашли?!
— Поймали, жаль, что мертвыми только взяли, — от ответа Алексеева Фок похолодел до кончиков пальцев — к акции он привлек непосредственно двух китайцев, остальные только обеспечивали и не знали ровным счетом ничего. Но хорошо хоть живыми не дались, успели яд принять — хотя «36-го» жалко, большие надежды подавал.
— Студент, да еще один с ним, из малороссов — эсеры проклятые, революционеры. Жаль, что живыми не взяли — отстреливаться вздумали, вот ротмистр, дурак, приказал обоих застрелить!
В голосе Алексеева не прозвучало никакого осуждения, сразу возникло ощущение, что наместник доволен таким исходом дела. А Фок пребывал в этот момент в прострации, удивленный донельзя…
Глава 20
— Какие упертые, хрен чем сломишь, пулеметы бы, да гаубиц дивизион, тогда бы веселее пошло, — Фок матерился сквозь зубы, дурная привычка с войны осталась. Вроде и генералом давно стал, и воевал много лет, но