— Сегодня утром, — сказал он, — на Патрика Маккаски в его доме было совершено нападение.

Он выдержал небольшую паузу, чтобы оценить реакцию слушателей. Джессика приложила ладонь к раскрытому рту, словно заглушая испуганное «ох».

— Это отец Форбса Маккаски? — спросил Оуэн Тейлор. — Парень из правительства?

— Да, из правительства, — подтвердил Ребус, не сводя глаз с Джессики.

— А он… он жив? — спросила она.

Ребус кивнул в сторону телевизора.

— Новостные каналы, вероятно, знают об этом лучше меня.

Она быстро нашла нужный канал, но там передавали репортаж о положении на Ближнем Востоке. Правда, внизу экрана на бегущей строке можно было прочесть: «Шотландский министр юстиции попал в больницу после ограбления своего эдинбургского дома…»

— Только мы не квалифицируем это как ограбление, — поправил телевизионщиков Ребус.

— А что с Форбсом? — спросила Джессика Трейнор. — Он был в доме, когда…

— Похоже, отец был один. Вы знаете этот дом, мисс Трейнор?

— Я была там несколько раз. — Она помолчала. — Какой это ужас для Бетани…

— Я только что был там — это недалеко от того места, где ваша машина съехала с дороги. Вы не туда направлялись? Или, может, оттуда?

— Вы что этим хотите сказать? — Трейнор сделал несколько шагов к Ребусу и сжал кулаки. Ребус шутливо поднял руки вверх.

— Папа, не надо, — вмешалась Джессика Трейнор. — Полицейский просто делает свою работу…

Но Ребус выдержал взгляд Оуэна Трейнора.

— Как я понимаю, вам неизвестно, где находится этот дом? — спросил он.

— Неизвестно.

— Никогда там не бывали?

— Никогда.

— Не возникало желания поговорить с молодым Форбсом об аварии? Может быть, его вам найти не удалось и тогда вы вместо сына решили проучить отца?

— Нет.

— Вот только машины у вас нет, так что, я думаю, приехали вы туда на такси. Или взяли машину в аренду. А значит, в документах найдётся след.

— Пап, что он такое говорит?

— Ничего, Джессика. — Потом Ребусу: — Я даже не знаю, где они живут.

Ребус смерил его недоверчивым взглядом.

— Когда вы искали в Интернете информацию о бойфренде вашей дочери, один-два щелчка мышкой — и вы бы вышли на Пэта Маккаски. Заметная публичная фигура — его адрес тоже наверняка где-то там есть.

По лицу Трейнора пробежала улыбка. Он повернулся к кровати.

— Он считает, что кровь у меня закипела и я решил проучить семейство Маккаски.

— Но ты же ничего такого не делал, правда?

— Не делал, — подтвердил Трейнор, снова поворачиваясь к Ребусу. — Не делал, — повторил он.

— Тогда это просто ужасное совпадение, правда, Джессика?

Ребус смотрел на дочь Трейнора. Она, опустив голову, вертела в руке пульт дистанционного управления.

— Совпадение, — отозвалась она.

Но Ребус теперь точно знал: она в это не верит.

— Он в коме, — сказал Фокс, когда Ребус вернулся в их общий кабинет. — Но состояние стабилизировалось, и он вне опасности.

Ребус моргнул.

— Откуда вы знаете?

Фокс взял со стола мобильный телефон и помахал им.

— Чудеса вай-фая.

— А мой телефон сигнал не ловит, — пробормотал Ребус. Он посмотрел на кипы бумаг, занимающие почти все свободные поверхности. — Я вижу, тут кое у кого работа кипит.

— Инспектор Пейдж считает, что расследование дела Маккаски обойдётся без вашего участия?

— Обидно. — Ребус снова посмотрел на бумаги. К двум первоначальным коробкам присоединились ещё десять. — И что у нас здесь?

— Уголовный отёл Саммерхолла во всей его полноте, с конца семидесятых до начала девяностых.

— Вы уверены, что здесь всё?

— Вы хотите сказать, что каких-то документов можно недосчитаться?

— Я хочу сказать, что делопроизводство не всегда было сильной стороной отдела.

— Как и почерк, судя по тому, что я читаю.

Ребус открыл одно из дел 1983 года. Вверху расшифровки допроса он увидел собственное имя. Бытовое насилие в Дамбидайксе. Имена жертвы и подозреваемого ничего ему не говорили.

— Это всё древняя история, — сказал он.

— Что делать, по части обработки данных мы до сих пор живём в каменном веке, — согласился Фокс.

— Но в центре наших интересов остаётся дело Сондерса?

— Да, убийство Дугласа Мерчанта. — Фокс мягко положил руку на толстую папку.

— Но это не те материалы, которые мы просматривали вчера, — сказал Ребус.

— Только что откопали.

— Не возражаете, если я…

— Бога ради.

Ребус взял папку, попробовал её на вес, потом сел, расчистил на столе место и открыл первую страницу.

— Пахнет плесенью, — сообщил он.

— Некоторые листы слиплись.

— Значит, вы уже смотрели? — (Фокс кивнул в ответ.) — И как часто там встречается моё имя?

— Практически не встречается.

— Поэтому вы и допускаете меня к этим материалам? — Ребус помолчал. — Если бы я был любителем пари, я бы поставил на то, что вы уже взяли себе на заметку всё, что нужно. И если я что-нибудь изыму, вы сразу меня прищучите.

Лицо Фокса осталось непроницаемым.

— Читайте, — сказал он. — Потом обсудим.

— Да мне и читать не нужно, — сказал Ребус. — Разве можно забыть дело Дугласа Мерчанта. Из-за него группу святых фактически расформировали, а Стефан Гилмур лишился работы.

— Но в долгосрочной перспективе никто серьёзно не пострадал, не считая, конечно, безвременно ушедшего от нас Дугласа Мерчанта. — Фокс показал на папку. — Тут фотографии. Семейные фотографии. Жена, ребёнок. У него было ещё три сестры, и все они рассказывали, как он заботился о них с самого детства. Насколько мне известно, они все живы. Наверное, до сих пор его вспоминают, скучают без него…

— Хотите попробовать себя в качестве ведущего телепрограммы для домохозяек?

— Я реально смотрю на вещи. Кто-то умирает, и по воде идут круги, и в эти круги попадают многие жизни. Речь далеко не только о святых, Джон. Святых нашлёпали по попке и отпустили с миром.

Ребус взвесил слова Фокса, потом спросил, когда генеральный прокурор собирается допрашивать Билли Сондерса.

— Скоро. Очень скоро.

— Он был тот ещё прохиндей — не забывайте об этом. Может, и сейчас не лучше. Откуда прокурорской команде знать, пудрит им Сондерс мозги или нет?