Встревоженный и хмурый Педро Санчес затянул подпругу и вскочил на серого в яблоках жеребца. Флоренсия стиснула пухлые руки.

— Куда же она девалась?! — воскликнула женщина. — Никто из караульных не видел ее.

Было почти десять часов утра. Поиски начали только в девять, когда кухарка заметила Томазину, Идущую к ручью стирать белье. Ни Томазина, ни другие женщины не видели Кэрли.

— Она могла бежать лишь одним способом, — мрачно сказал Педро. — В повозке с Сиско Виллегасом. Вчера он был чем-то встревожен. Видимо, подумывал о новой добыче или о том, как потратить деньги, вырученные за лошадей.

Флоренсия перекрестилась:

— Madre de Dios. Сиско здесь хуже всех. Для девушки безопаснее повстречаться с горным львом.

Заметив оживление возле загона, Педро увидел, что туда подъехал Рамон де ла Герра на высоком гнедом коне.

Педро смутился — он не усмотрел за маленькой gringa.

— Рад видеть тебя, дон Рамон.

— Что случилось, Педро? Вижу по твоему лицу — что-то не так.

Педро тяжело вздохнул:

— Девушка пропала. Ее мог забрать с собой только Виллегас. — Рамон побледнел. — Мы с Руисом скачем в погоню. Прости, что подвел тебя, но я доставлю ее назад.

Рамон помолчал, но в глазах его вспыхнул гнев.

— Ты не виноват. Я сам предоставил ей некоторую свободу. Откуда тебе было знать, что Виллегас этим воспользуется?

Испанец сдвинул шляпу назад, и она упала ему на спину. Рамон озабоченно провел рукой по волосам:

— Этот bastardo [40]хочет продать ее. Когда они исчезли?

— Пришла его очередь отправиться за провизией. Он уехал на рассвете.

Рамон спешился и бросил поводья Руису Доминго:

— Седлай Вьенто, и поскорее.

— Si, дон Рамон.

Испанец бросил взгляд на Санчеса:

— У вас есть запас еды в седельных мешках?

— Дня на три.

— Он мне понадобится.

— Я попрошу Флоренсию принести еще, если ты едешь с нами.

Рамон покачал головой:

— Я еду один. Так будет быстрее. К тому же это дело касается только Виллегаса и меня.

Педро хотел напомнить дону, как опасен Сиско, но промолчал. Он видел такую решимость в его глазах лишь однажды — в ту ночь, когда умер Андреас.

— Мне нужно оружие, — сказал Рамон.

— Сейчас принесу.

Когда Педро вернулся к загону, оседланный Вьенто уже ждал хозяина, К седлу были привязаны походная постель, bolas, заполненные провизией, и большая винтовка системы «Шарп» в чехле.

Взяв принесенные Педро пистолеты, Рамон вскочил на вороного коня:

— Если не вернусь через три дня, бери людей и поезжай в Ногалес. Найди девушку и убей Виллегаса — мое отсутствие будет означать, что он убил меня.

Кэрли чуть не вскрикнула — лошадь угодила копытом в рытвину, и девушку сильно тряхнуло. Они ехали уже долго и теперь не в повозке, а верхом. Первую половину утра Кэрли пряталась под брезентом. Всякий раз, когда она приподнимала его, Виллегас требовал, чтобы Кэрли накрылась. Потом он остановил повозку под деревьями и начал распрягать лошадей.

Сначала Кэрли не заметила лежавшие в повозке седла. Увидев их, она испугалась, но потом поняла, что Виллегас поступил разумно.

— Раньше или позже они отправятся в погоню, — сказал бандит, затянув подпругу на сильном гнедом коне и посадив Кэрли в седло. — Без повозки мы поскачем быстрее.

— Ты не собираешься возвращаться?

Он усмехнулся, сверкнув золотой коронкой:

— Я устал от Льяно-Мирада. Пора смываться.

Они скакали в основном на юг, как и с утра. Кэрли помнила, что в ночь налета они ехали на север, но потом повернули на восток. Если это так, сейчас им следовало двигаться на юго-запад, встревоженно подумала Кэрли, но постаралась отогнать эту мысль.

Девушка попыталась размять ноющие мышцы шеи и плеч. Ноги болели, жесткое седло натирало бедра. Кэрли думала о том, когда Виллегас устроит привал и надолго ли еще ее хватит.

Приложив ладонь козырьком ко лбу, Кэрли посмотрела на предзакатное солнце. Оно висело низко над горизонтом, бросая золотистые отблески на деревья и воду горного ручья, вдоль которого они ехали. Через несколько минут Виллегас указал ей на тропу, ведущую не на запад, а на восток. Тайные страхи Кэрли усилились.

Сначала она промолчала, надеясь, что это лишь короткий изгиб вокруг горы, но через несколько миль закусила губы, опасаясь, как бы у нее не вырвался вопрос: «Господи, куда же ты тащишь меня?»

— Мне надо на минуту остановиться, — наконец сказала она, изобразив смущение. — Пока я отойду, напои лошадей из ручья.

Виллегас пробормотал что-то невнятное, но остановил своего взмыленного коня и спешился. Кэрли тоже спустилась на землю. Ноги ее подкашивались. Сделав несколько нетвердых шагов, она пошла более уверенно. Сейчас или никогда! Каждая пройденная миля отнимала силы, А ей будет нелегко справиться с Виллегасом.

Когда он подвел коня к ручью, девушка осторожно достала из повозки тяжелый подсвечник.

— Поторапливайся, — сказал он. — Скоро стемнеет и нам придется поискать место для ночлега.

— Понимаю.

Ее ладони были влажными; боясь выронить подсвечник и крепко сжимая его, она приблизилась к стоящему возле ручья мужчине.

— Однако прежде чем мы устроимся на ночлег, я бы хотела узнать, куда ты везешь меня. Мы направляемся на восток, а не на запад, то есть в другую сторону.

— Это просто небольшой крюк, — невозмутимо ответил он. — Утром мы повернем на запад, а послезавтра ты будешь на ранчо дель Роблес. Он лгал, это было написано на его мерзкой роже.

— Я не верю тебе и хочу знать правду.

Убеди меня, подумала она. Заставь поверить, что я ошибаюсь и ты на самом деле ведешь меня домой.

Франсиско Виллегас усмехнулся:

— Ты хочешь знать правду, сеньорита? Мы направляемся в Ногалес. Ты очень красивая крошка… и невинная, да? Так говорят женщины из лагеря. За такую девушку с роскошными темными волосами дадут большие деньги.

— Ты собираешься продать меня?! — закричала она. Господи, он везет ее в публичный дом! Собирается сделать из нее шлюху!

— Конечно, — сказал он. — Иначе зачем я стал бы обременять себя этими хлопотами?

Кэрли облизнула дрожащие губы и еще сильнее сжала за спиной тяжелый подсвечник.

— Если хочешь получить деньги, мой дядя заплатит тебе больше, чем дадут за меня в Ногалесе.