– Ты у нас вообще самый счастливый, – заметила Ольга.

– Это точно, – улыбнулся Олег.

Он всегда выглядел веселым. Он был способен шутить и смеяться, даже когда для этого не было повода. Иногда его шутки бывали злы, но на него никто не обижался. Иногда он перебарщивал, но его не одергивали. Олег казался самым звездным, самым удачливым… Но никто – кроме Жанны, пожалуй, вечной и общей наперсницы Жанны – не знал, что жизнь его как-то давно не заладилась, что он чувствует себя одиноким и ищет спасения в работе. Его мать, еще очень активная дама, находилась в непрестанном поиске невесты для сына, но Олег отмахивался от самых достойных кандидаток – девочек из хороших семей, с высшим образованием. В его квартире, где было не развернуться от звуковоспроизводящей техники, дисков, журналов, где продавленный диван застилали лиловые шелковые простыни, из девушек постоянно обреталась только питомица Мелкого – толстая трехцветная кошка Маня, очень глупая и прожорливая.

– И в личной жизни у меня все в порядке, – с печальной иронией продолжил Олег. – Да ладно, не обращайте внимания. Сейчас ваш счастливчик направится вон в тот магазин и купит три одноразовых стаканчика. Не из горла же нам мартини хлестать, правда?

– Можно и из горла, – принужденно ухмыльнулся Кирилл.

Олег ушел. Кирилл и Ольга смотрели, как он перебегает через дорогу, скрывается в дверях магазина. Его довольно долго не было – то ли очередь стояла в кассу, то ли Мелкий прикидывал, что бы еще прикупить к мартини.

– Знаешь, я сейчас подумала… – нарушила молчание Ольга.

– А? – резко обернулся к ней Кирилл.

– Я тебя что, напугала?

– Да нет, просто задумался. Что ты хотела сказать?

– Просто пришло в голову, что Олег, может быть, любит Жанну…

– Он всех любит, – усмехнулся Кирилл. – С тем же успехом можешь подумать и о себе как о предмете его нежных чувств… И о Юле Лавровой тоже…

– Да нет, ко мне он по-дружески относится… А к ней все – Жанночка да Жанночка.

– Мелкий и тебя Лелечкой зовет. Не замечала? Давай закончим разговор, вон он бежит. Потом поговорим, угу?

– Ладно.

Олег вернулся с пакетом кроваво-красных апельсинов и с тремя розовыми пластиковыми стаканчиками. Чудесно начатый день продолжался – только эти трое уже думали каждый о своем.

Мелкий припоминал, как глупо он однажды разоткровенничался с Жанной. Особой беды в этом не было, с ней все откровенничали. Но все равно неловко. Для чего ей было знать?

Кирилл уже не сожалел о потерянном воскресном дне, но его мысли отчего-то целиком поглотила та самая картина, которую сегодня так старательно нахваливал Олег. Про себя Стеблев решил, что она, хоть и хороша, но совершенно недоработана, и дал себе слово приняться за нее основательно, как только будет возможность, а заодно учинил анализ своему творчеству в общем и неожиданно пришел к нелестным для себя выводам…

А Ольга все не могла отделаться от воспоминаний юности, и не сказать, чтобы они были слишком уж радужными.

…Катя сделала неплохой заказ – она была не дура поесть и выпить, а кроме того, хотела поразить широким жестом эту дурочку. Вот она сидит, стрижет беспросветно-черными глазищами, облизывает губы. Голод-голод, как хорошо знает Катя этот молодой голод в этой только что очнувшейся от прелестей социализма стране! Не так давно она сама варила супчик в общажной кухоньке – половина луковицы, картофелина и бульонный кубик, курила дрянные сигареты «Пелл-Мелл» и мечтала о тухлом хот-доге! И вот теперь, смотрите: приглушенный, мягкий свет, тихая музыка, белоснежная скатерть, ваза с живыми цветами и мягкий вкус дорогой сигареты. Катя не видела пятен на скатерти, не чувствовала запаха горелого масла с кухни, ей казалось, что она достигла высот, о которых другие могут только мечтать. И уж тем более Олечка!

– Расслабься, – вкрадчиво посоветовала Кэт.

– Я… Я в норме, – ответила Ольга удивленно.

– Нет, – возразила Катя. – Ты вся напряжена. Не бойся, никто тебя не съест. Даже странно – как ты, при твоих внешних данных, ухитрилась сделаться такой закомплексованной.

– Ну, при каких уж там «внешних данных», – смутилась Ольга. – Я же не фотомодель…

– И хорошо, – успокоила ее Катя. – Кому нужны фотомодели? Они только и могут, что костями греметь. А такие женщины, как ты, нравятся мужчинам.

– Да? – хмыкнула Ольга.

– Да, – кивнула Катерина.

Этот вечер был как чудесный сон. От сытной еды у полуголодной Ольги слегка закружилась голова, к тому же она выпила два стакана красного вина. Катя расхваливала ее на все лады, шептала о том, какая она красавица, приводила в пример массу достоинств, которых сама Оля в себе никогда не замечала…

А когда Катя сочла, что подходящий момент настал, сменила тему разговора и вкрадчиво стала толковать о том, что молодая девушка запросто может пропасть в этом чертовом городе, что таких, как «эта шалашовка Зулька», надо гнать от себя подальше и не слушать ни в коем случае… Оля только кивала, влюбленными глазами глядя на свою новую подругу, а та все пела, что девушке нужен умный и серьезный покровитель, мужчина, друг… Иначе она пропадет.

– Так где ж его взять-то? – поинтересовалась Оля.

– Хочешь, я тебя познакомлю? – небрежно предложила Катя. И, заметив страх в глазах девчонки, исправилась: – У меня есть один знакомый… Понимаешь, он серьезный, богатый человек, ему нужна верная подруга. Знаешь, богатые люди сейчас на москвичках не очень-то женятся! Им такую подавай, чтобы любила, чтобы серьезная была, понимаешь? А такие только в глубинке и остались! Могу познакомить. Если он тебе не понравится, лучше откажись сразу, чтобы человеку надежд не подавать.

– А вдруг я ему не понравлюсь? – спросила Оля.

И Катя снова завела песенку о том, какая Ольга красивая, как она должна нравиться мужчинам… Но Ольга ее почти не слушала. Ее подкупили слова Кати насчет того, что если ей не придется по душе этот самый «серьезный, богатый человек», то она не должна морочить ему голову и подавать напрасные надежды. В этом было что-то серьезное и настоящее, что-то от маминых поучений, что-то из женских романов. В общем, это не ерунда и легкомыслие, а самая настоящая жизнь, где мужчины и женщины встречаются, подходят или не подходят друг другу и в зависимости от этого «расстаются друзьями» или «сходятся, женятся, заводят детей».

В общем, Оля согласилась. Ее новая подруга сразу повеселела, подлила девушке вина, умело отшила двух парней, которые попытались пригласить их танцевать, и начала рассказывать об острове Санторине, куда ездила с мужем в прошлом году. И хотя Оле было прекрасно известно, что человек, с которым живет Катя, вовсе не является ее мужем, и более того – поговаривали, что он женат, – ей все равно нравилось, что Катя так называет своего покровителя. Это в очередной раз доказывало, что это не грязно, не плохо, что это – обычная жизнь, как у нормальных людей.