— Почему в рассрочку? — громко обиделась Таня. — Если хочешь знать, у нас даже деньги с собой. Показать?

Глаза Алика загорелись.

— Все же есть Бог на свете! Никогда не думал, что спасти меня сможете именно вы! Дело в том, что я с отцом, понимаешь, поссорился…

— С Аванесом Аветиковичем! — ахнула Маша. — Никогда не думала, что в семье Петросянов такое возможно. Сын поссорился с отцом! И он тебя не выпорол?

— Эх, Маша, легко тебе шутить. Если бы ты знала все!

— Ты не поднял цену — три тысячи долларов? — вмешалась в разговор Таня. Алик любил поговорить, и если его не остановить…

— Я уже на такую сумму и не надеялся. Тут у меня уже приятели нашлись, которые «согласились» мою машину купить за две тысячи. А мне меньше трех никак нельзя! Или вы тоже хотите поторговаться?

При этих словах Алик сник. Что же так допекло парня?

— А мы с тобой торговаться и не собирались, — сказала Таня, — я узнавала у ребят, это вовсе не потолочная цена.

И в самом деле она прямо от Маши позвонила одному знакомому на работу — когда-то они трудились в одном коллективе, и он ей сказал: «Бери, не раздумывай. Раз машина почти новая. А если к тому же не битая да от одного хозяина… Это очень хорошая цена».

— Прямо сейчас поедем оформлять? — все же уточнил Алик.

— А ты сейчас занят? — вопросом на вопрос ответила Таня.

— Да нет. — Он оглядел свой наряд: шорты и футболка. — Тогда я пойду переоденусь?

— Конечно, иди, — кивнула Таня — новоявленный командир, да и только!

Алик шустро двинулся к дому.

— Оформим машину на тебя, — как о решенном вопросе сказала сестре Таня.

— Почему — на меня? Не хочу… — стала отказываться Маша.

— Чего же оформлять на меня, когда ты будешь на ней ездить?

— Чего это я буду ездить на твоей машине?

— Потому что я хочу тебе ее подарить. У тебя документы с собой?

— С собой, как ты и говорила, только я не понимаю, чего вдруг ты решила сделать мне такой подарок… — Маша и в самом деле не понимала, что задумала ее сестра. — Мне сразу это не понравилось, когда ты сказала, чтобы я взяла с собой документы…

— Будем считать, что это моя попытка возместить тебе моральный ущерб, который я наносила тебе почти два десятилетия.

— Еще чего не хватало! Таня, прекрати сейчас же. Моральный ущерб. Придумает же!

— Да у меня и паспорта нет, у Леньки остался, — соврала Таня. Наверное, Машу надо было сначала подготовить, а не бить «подарком» по башке. — Поездишь немножко, а там — и себе деньги накопишь.

— Ну хорошо, — скрепя сердце согласилась Маша. — Пусть машина будет на мое имя, а там посмотрим.

— Вот и умница! — обрадовалась Таня.

Алик вышел к калитке в сопровождении молодой женщины с совершенно неармянским лицом, сероглазой, белокурой, длинноногой. Молодые супруги с нежностью взглянули друг на друга, и Алик представил:

— Это сестры: Маша и Таня. Когда-то мы были соседями. Моя жена Инна.

Женщины обменялись рукопожатиями.

— У тебя красивая жена, Алик, — сказала Таня, и Инна, в этот момент закрывавшая ворота за выехавшей машиной мужа, смутилась.

— Самая красивая на свете! — гордо сказал Алик.

Сестры переглянулись: становилось понятным, почему любящий и почтительный сын вдруг рассорился с отцом.

Алик вел машину до ГИБДД сам и поглядывал в зеркало на сестёр, разместившихся на заднем сиденье.

— Значит, понравилась вам моя жена?

— Понравилась, — сказала Маша. — Честно говоря, я от тебя такого не ожидала.

— Какого — такого? — нахмурился Алик, видно родные и близкие достали его своими речами до печенок.

— Ты был таким послушным сыном.

— Был, — вздохнул Алик и покачал головой, точно удивляясь самому себе. — А когда Инну увидел, понял, что я не сын и не армянин, а только один влюбленный, и все!

Так своеобразно выразив свои чувства, он стукнул ладонью по клаксону.

— Ромео живут среди нас, — шепнула Маше Таня, когда Алик сосредоточенно проталкивался через неожиданно возникшую на их пути пробку.

Оформили они покупку машины довольно быстро, Маша развезла Таню и Алика по домам, а сама поехала на работу на новой машине. Иначе бы опоздала. В этой частной клинике дисциплина была еще та!

Таня специально ничего не планировала. Просто в какой-то момент ее затопило чувство огромной благодарности своей сестре и стыд за то, что до сего времени ничего, кроме сложностей и неприятностей, Маша от своей младшей сестры не имела.

Ехидный внутренний голос что-то пробурчал насчет невозможности возместить материальными благами то, на что затрачивается сама жизнь, но Таня попросту от него отмахнулась.

Когда она уже вернулась домой, то в спокойной обстановке подумала, что даже с практической точки зрения сделала правильно, оформив машину на Машу. Если та все же не захочет принять от нее такой подарок, то и Леонид не сможет эту машину забрать.

Просто жуть, до чего она стала практичная… Даже точнее — дальновидная… Дурочкой она стала! Своего мужа представила чуть ли не монстром, который может отобрать то, что подарил. Когда станет уходить от нее? Небось опять сядет в свой черный «форд» и уедет. Разве не так поступают гуляющие сами по себе коты?

Вообще же оказалось, это очень приятно: делать широкие жесты и ни о чем не жалеть. Ей случалось встречать людей, которые жалели о предстоящем поступке, едва замахнувшись, так и не доведя этот самый жест до завершения. Потому что становилось жалко.

Таня заглянула себе в душу и с радостью убедилась, что ни о чем не жалеет. Да и как можно жалеть для родной сестры? То есть можно, конечно, но не им с Машей.

А между тем до конца дня у нее была еще бездна времени и куча денег в долларах, малая толика из которых только была переведена в рубли.

Шурка пока не пришла из университета, и Таня оставила ей записку с наказом, чего съесть, и обещанием вернуться часа через два.

Итак, три часа пополудни. Таня быстро приняла душ, спрыснулась дорогим французским дезодорантом и надела белый, чистого хлопка, костюм с натуральными кружевами — мечта девочки Барби, какой она была бы до того, как стать куклой.

После душа она почувствовала себя легче, выше, стройнее, но все же заноза в душе оставалась. Наверное, Леня прав, что обиделся. Он дал ей столько денег, а вместо благодарности получил неповиновение и даже агрессию… Но Таня тут же на себя прикрикнула. Сам Леня как живет? Сначала он, потом Таня. Вот и она теперь станет делать так, как лучше ей.

Таня уже который раз рассуждала о том, что случилось бы, останься она вдруг одна. Вернулась бы к Мишке? Но он вовсе не предлагал ей это сделать? Да и чего вдруг. Если она окунулась в воспоминания, то вовсе не обязательно, что и Михаил о том же думает. Вполне возможно, что у него есть женщина, с которой он живет в гражданском браке, да мало ли…