— Хорошо.

Если ей так лучше, я сдержусь. Не стану говорить о том, что надежды бессмысленны, мечты не сбываются, а даже если её отец жив, то не факт, что он окажется хорошим человеком и примет дочурку с распростёртыми объятиями. Даже мило, что Юля сохранила в себе способность верить в лучшее.

Через несколько минут она расслабляется, становится мягкой и нежной, обнимает меня за шею.

— Денис, а мы встречаемся?

Голосок звучит робко, но в нём проскакивают нотки требовательности. Девушкам почему-то необходимы слова, даже если и без них всё ясно. Она бросила своего парня, мы были на свидании, целовались несколько раз, делились личными переживаниями. Что это, если не отношения?

— Да, Юль, мы вместе, — прикусываю мочку её уха и слышу довольный полустон-полувсхлип.

Нахожу её кофейные губы, целую медленно, осторожно, чтобы не терять над собой контроль. Перед глазами тут же мелькают откровенные сцены для взрослых. Юля двигается на мне сверху. Стонет, когда я беру её сзади, кричит и царапает спину во время оргазма. Обнажённая Юля в душе, на коленях и с моим членом во рту. Стоп! В спальне спит сестрёнка, завтра мне предстоит решающая встреча с бизнес-партнёрами. Думаю в этом направлении, чтобы унять возбуждение.

Но Юля не подозревает, как сильно я её хочу. Обхватывает нижнюю губу, проводит по ней языком и проникает внутрь. Башню срывает, я втискиваю её тело в своё, жадно целую, поглощая, подчиняя, задыхаясь от острого желания. Накрываю ладонью упругую маленькую грудь, вторую руку запускаю в её густые мягкие волосы. Юля выгибается подо мной, неосознанно двигает бёдрами. Понимаю, что ей нужно, отклоняюсь в сторону и вдавливаю колено между её ног.

Продолжаю целовать Юлю, чтобы отвлечь от новых ощущений, а сам осторожно тяну к себе и отпускаю обратно, как бы случайно делая так, чтобы она ёрзала на мне. Постепенно моя помощь становится бесполезной, потому что Юля прекрасно справляется сама. Отрывается от моих губ, чтобы вдохнуть воздух, и продолжает двигаться. Вряд ли понимает, что делает. По её тихим стонам предугадываю, что осталось немного.

Когда она в следующий раз шумно втягивает кислород, я отстраняюсь, чтобы полюбоваться ею. Румянец возбуждения алеет на щеках, волосы беспорядочно рассыпаются по плечам, из припухших губ слетает очередной стон. Безумно красивая и страстная. В считанных секундах от оргазма.

Юля открывает глаза. Видимо, не понимает, почему я прекратил поцелуй. Она перехватывает мой взгляд и останавливается. Моргает раз, другой, третий, и лихорадочное возбуждение исчезает, уступая место стыду.

— Юль, всё хорошо, — шепчу ей и пытаюсь снова поцеловать, но она подставляет щеку вместо губ. — Не думай ни о чём, просто разреши мне подарить тебе наслаждение. Для начала хотя бы так.

— Нет, не сейчас, я не могу, Денис, — мотает головой, пытается сбежать от меня. — Не хочу, я же говорила.

— Ты в шаге от оргазма, Юль. Доверься мне.

— Нет, отпусти! — она начинает вырываться из моих объятий, голос дрожит от страха.

Убираю руки. Не могу же я насильно удерживать её.

— Прости, но я правда не могу, — испуганно повторяет снова и снова.

— Всё нормально. Не переживай, — говорю сквозь зубы, но спокойно и благожелательно. — Получится в следующий раз.

— Где я буду ночевать? В гостиной?

— Да, я в кабинете на диване посплю.

— Я пойду тогда.

— Одеяло и подушки в шкафу. Пойдём, покажу, где именно.

— Я сама всё найду, — Юля делает несколько шагов назад, избегает моего взгляда. — Прости ещё раз. Пожалуйста. Прости.

Разворачивается и убегает в гостиную. Закрывает дверь. На защёлку.

Просто замечательно. Лучше не бывает! Пусть ещё забаррикадируется в комнате для полного счастья. Ну а что, я же самый опасный в мире человек!

Выхожу на лоджию и долго смотрю на мелкие тусклые звёзды. Постепенно злость уходит. Полностью измочаленный событиями дня, я падаю в одежде на диван и мгновенно вырубаюсь.

20

Юля

Какая же я дура! Трусливая закомплексованная идиотка! Ничего же кошмарного не произошло, никто меня не принуждал, к сексу не склонял, грязными намёками не разбрасывался. Подумаешь, грудь сжал и обнимал слишком крепко — я ведь сама этого хотела. И всего остального тоже хотела. Мы целовались так страстно, что невозможно было сдерживаться. И если бы не взгляд Дениса, я бы не остановилась.

Неужели у меня бы получилось испытать оргазм? Вот так, от простого трения и поцелуев? В теории я знаю, что такое возможно, читала разные статьи про петтинг, но они казались мне фантастическими. Разве можно кончить без проникновения? Даже с членом-то не получилось. Все три раза с Андреем заканчивались болью и отвращением к себе. Было грубо, неприятно, долго. Я не могла возбудиться, а он называл меня фригидной. Мол, с другими девушками такого не было, они текли от одного прикосновения и кончали по два-три раза.

Андрею нравилось, чтобы я смотрела на него во время секса. В его глазах плескалась дикая похоть и злость, казалось, что моего любимого человека подменили. Был таким нежным и добрым, а превратился в зверя. Сдавливал шею руками, когда я пыталась зажмуриться. Потом заявил, что все нормальные мужики жёстко трахаются, и мне нужно к этому привыкнуть, если не хочу остаться одна.

Я провела с Андреем ещё две ночи. Поверила его словам — всё же он опытный красивый мужчина, а я вчерашняя девственница, что я могу смыслить в сексе? К тому же я его любила какой-то полудетской слепой любовью. Как кумира, который снизошёл до обычной девушки и даже позволил к себе прикоснуться.

Но чуда не случилось. Оргазмов я не ожидала, не в сказке живу. Но я надеялась испытать хотя бы минимальное возбуждение, хотя бы какие-то приятные ощущения. Но меня снова ждала боль из-за отсутствия естественной смазки и пытка взглядом, от которого становилось страшно и неуютно. И стыдно за то, что не могу удовлетворить своего мужчину.

Четвёртого раза не случилось, потому что подруга по пьяни разболтала всю правду об Андрее и дурацком споре на мою невинность.

За окном брезжит рассвет. Я продолжаю ворочаться на чужом диване. Наверное, если бы я не перехватила взгляд Дениса, то смогла бы получить удовольствие. Всё происходило словно в тумане, казалось правильным и желанным. Пьянящие поцелуи, откровенные ласки груди, его руки на моих бёдрах и плавные движения, от которых наслаждение волнами расходилось по телу. Концентрировалось внизу живота, требовало выхода, взрыва.

Зачем я открыла глаза и вспомнила тот животный взгляд Андрея?

Теперь я понимаю, что бывший вёл себя отвратительно: принуждал, грубил, оскорблял. Дура