– Сколько бы ни отмерили… – эхом повторил Джой. – Может быть, эта ночь – последняя в нашей…

– Тс-с-с! Не говори ничего. Просто обними меня и люби, как в последний раз. И сколько бы ни было отпущено нам мгновений любви, мы будем чувствовать каждое из них как последнее… Да?

– Да, любимая.

Шёпот стал неразборчивым, сбивчивым, понятным лишь для двоих, прерывающимся судорожными вздохами и тихими постанываниями.

Я думал, что эти двое вообще сегодня спать не будут. Но нет, очень скоро они утихли, заснув, вероятно, в объятиях друг друга. Говорю «вероятно», потому что видеть этого не мог: стемнело так, что огоньки светлячков стали резать взгляд. Если сначала сквозь тихо плывущие облака хоть изредка проглядывал туманный абрис ночного светила, то сейчас наползла огромная чёрная туча, погрузив всё в полнейший мрак. И мне вдруг очень захотелось увидеть луну. Как в детстве, представив себя волшебником, я вытянул вперёд руки ладонями в стороны (всё равно никто не видит!) и стал мысленно раздвигать тучи…

…Этого не могло быть, но это происходило: тучи расходились туда, куда я сдвигал их руками! Те, что по ветру – чуть быстрее, против ветра – чуть медленнее. Совпадение? Или… Я опустил руки. Разрыв в туче быстро затянулся. Я вновь попробовал расчистить небо. И вновь получилось!

«Рог Воды дает тебе свое имя и покровительство. Отныне имя тебе – Водорог», – всплыло в сознании. Вот это да! Так значит, это не пустые слова! Вода дала мне имя, вода оказывает мне покровительство, вода повинуется мне! Я закрыл глаза и расслабился. Мне показалось, что я сейчас должен что-то ощутить. И не ошибся. Каким-то внутренним взором я увидел всю окружающую меня живую воду. Легко проплывали надо мной облака и тучи. Колокольчиками звенели капли росы на камнях. Невдалеке облегчённо вырывался из недр горы маленький ручеёк, чтобы, покрутившись в крошечном озерце, тут же ринуться в непроглядную бездну пещеры. А вдали что-то незлобиво ворчал старик Океан. И от всего этого ко мне устремлялась добрая, подпитывающая меня энергия.

А потом я развлекался. Сначала сделал дырку в облаках в виде круга, потом в виде квадрата. Квадрата мне показалось мало, и я превратил его в «пифагоровы штаны». После я разогнал все тучи, оставив лишь небольшое облачко, которому и стал придавать всевозможные формы: бегемота, самолёта, жирафа. Лучше всего у меня получился пыхтящий паровозик, у которого даже крутились колёса, а из трубы шёл дым колечками.

И тут грянул гром. Естественно, вместе с молнией, подобной которой я не видел: от горизонта до горизонта небо покрылось циклопическим неводом невероятной яркости, треск раздался такой, будто разом порвали несколько тысяч железных листов. Все мои спутники тут же вскочили как подброшенные, сжимая в руках оружие. Разряд, казалось, ещё большей силы, повторился вновь. Все, как по команде, осенили себя Святым Косым Крестом в Круге. Последующие три разряда, не столь масштабные, как предыдущие, имели чёткие очертания. Они просверкали в абсолютно чистом небе, на расчищенном мною пространстве.

– Руны. У меня нет слов, – потрясённо произнёс Марк. И я с ним мысленно согласился. Руны из молний на фоне звёздного неба, как оказалось, производят неизгладимое впечатление. Но что они означали, никто не знал: грамотных среди нас не оказалось. Я попенял себе за то, что не удосужился этим заняться, хотя возможность для этого была: Асий был грамотным, а провели мы с ним вместе немало времени.

Хотя все отдыхали менее двух часов, сна более ни у кого не осталось ни в одном глазу. Рани, увидев, что облака разошлись и луна сияет вовсю (я скромно умолчал о том, чья это заслуга) предложил двигаться дальше.

Я решил освежиться и принялся умываться, щедро поливая себе из фляжки. За моей спиной наступила напряжённая тишина. Я оглянулся и увидел, что вся наша команда смотрит на меня с таким ужасом, словно я осквернил святыню.

– Ты, это… того… буря мала… ты что… – только и мог произнести Рани.

– Не бойтесь, – понял я их страхи и улыбнулся. – Вода скоро будет. Много, сколько угодно. Не верите? Тогда можете умыться из моей фляжки.

Мне никто не поверил, кроме А-Ту, которое тоже умылось из своей фляги, но и то очень экономно. И как же все изумились, когда метров через пятьсот мы действительно вышли к источнику! Всё здесь оказалось именно так, как мне привиделось недавно: маленький водопадик выбивался из скалы, впадал в крошечное озерцо, а затем низвергался в бездонное отверстие каменного колодца, и шум падающей воды слышался оттуда едва-едва.

– Ты что, буря мала, вахту покинул? Оставил нас без охраны? – сурово спросил Рани.

– Никак нет, сэр! Не отходил ни на шаг!

– Откуда ж ты узнал про этот ручей? Услышать ты его не мог…

– Почувствовал.

– Что-то не нравится мне всё то, что вокруг нас происходит. Ты, часом, не колдун?

Я хотел ответить отрицательно, но уже не был уверен, что скажу правду.

– А если колдун? – ответил я вопросом на вопрос. – Чем плохо, если колдун за тебя?

– За меня? Знать бы это точно, Четыреста Двадцать Первый… – Рани пристально всматривался мне в глаза.

– Это долгая история, Рани. Однако поверь: я в отряде Неутомимых никогда не служил, а имя, которое ты назвал – не моё. – Я легко выдержал его испытующий взгляд.

– А Камень Ол?

– И о камне я ничего не знаю. Но очень хотел бы узнать.

– Не знаю, почему, но я тебе верю, – сказал Рани после некоторой паузы, а затем скомандовал: – Привал. Всем сменить воду в фляжках.

– Какая замечательная глина! – Марк нежно разминал в руках поднятую со дна озерца массу. – Из такой получаются прекрасные бокалы для вина: тонкие и прочные, лёгкие и звонкие! Уж поверьте мне, потомственному гончару!

Пока все плескались в ручье и наполняли фляги свежей водой, Рани отвёл меня в сторонку и спросил:

– Слышь, колдун, а что такое «туфта»?

Я объяснил как мог и спросил:

– Что, словечко понравилось?

– Ну да. Уж больно… ядрёное. Надо запомнить. Может, ещё парочку-другую подбросишь? Есть в запасе?

Плато Синих Псов, 21 кумината 8855 года

Солнце уже взошло и даже начинало припекать. Я освободил свой ранец, раздав его содержимое своим товарищам, и по пути собирал в него нечасто встречающиеся палочки, щепочки, веточки – всё, что случайно забросил сюда бродяга-ветер, всё, что могло служить топливом для костра. В одном месте я наткнулся на непонятно откуда здесь взявшуюся россыпь каменного угля и набрал его под самую завязку ранца.

– Зачем тебе костёр? – недоумённо спросил Марк. – Ночью не холодно, готовить горячую пищу всё равно не в чем… Только тяжесть лишняя.

– А вдруг опять под ливень попадём? – ответил я. – Да и вообще, мало ли…

Мы шли уже часа три, когда вдали раздался гулкий рёв. Все остановились и прислушались.