— А я тебе об этом еще в школе говорила. — Я похлопала его по плечу. — Но ведь ты никогда не обращал на это внимания.

— Распитие водки на парковке у закусочной, когда тебе было шестнадцать? Думаю, полиция не сильно переусердствовала тогда, — хихикнул папа. — Я много чего могу тебе рассказать о нашей девочке, Маркус.

«Нашей девочке». Это большая уступка. В сочетании с хорошим настроением, особенно если учесть предупредительный талон, — явное доказательство того, что папе, кажется, понравился мой новый партнер.

— Могу себе представить, — равнодушно, скучающим голосом отозвался Маркус с заднего сиденья.

Он что, не понял намека или просто не собирается принимать участия в общем веселье?

Я взглянула на него, но лицо Маркуса было в тени, поэтому я так ничего и не поняла. За всю дорогу домой он не проронил ни слова, несмотря на все папины усилия.

Когда мы въехали в проулок, я показала Маркусу, где живет Рейчел. Он издал неопределенный звук.

— Уайтов нет дома? — спросила я, заметив, что свет у них не горит.

Папа наклонился вперед, держась одной рукой за мое колено, а второй щелкая пультом управления, чтобы открыть гараж.

— Вряд ли. Думаю, что сидят где-то там.

— Может быть, они знали, что я приеду и им было бы неприятно со мной встретиться, — сказала я.

— Но ведь они ни в чем не виноваты, — ответил папа. — Это все Рейчел.

— Знаю. Но ведь это они воспитали эту предательницу.

Папа сделал гримасу, как бы говоря, что это не довод.

— Я думаю, маме не понравится, если мы пройдем через гараж, — сказал он.

Мама убеждала, что гости должны входить через парадную дверь, хотя Маркусу это было по барабану.

Конечно же, мама заглянула в гараж и шепнула, как будто мы с Маркусом глухие:

— Через парадную дверь, Хью!

— У ребят сумки, — сказал папа.

Мама смущенно улыбнулась и с преувеличенным радушием сказала:

— Ну что ж, проходите!

Как всегда, она была при параде — мама наряжается, даже когда идет в магазин. Волосы собраны в пучок с помощью блестящей заколки, которую я ей подарила, и вся она с головы до ног просто сияла. Мама превосходно выглядела, и я гордилась, что Маркус увидел ее такой. Если он считает, что девушки рано или поздно становятся копиями своих матерей, то это зрелище должно поднять ему настроение.

Маркус с отцом возились с вещами, лавируя между машиной и газонокосилкой, а мама твердила, что автомобиль стоит слишком близко к левой стенке.

— Ди, он стоит точно по центру, — сказала папа, и в его голосе прозвучала тревога.

Родители постоянно пререкаются, с каждым годом все чаще и чаще, но я знаю, что они никогда не расстанутся. Не столько из-за любви, сколько потому, что им обоим нравится сам образ дружной, стабильной семьи.

— Точно по центру, — повторил он.

Мама не стала возражать и пошире открыла перед нами дверь. Когда мы с ней поцеловались, я почувствовала несколько более сильный, чем обычно, запах «Шанель № 5». Потом она повернулась к Маркусу, потрепала его по щеке и звонко поцеловала в уголок губ.

— Маркус! Добро пожаловать! Я так рада тебя видеть.

— Я тоже, — буркнул Маркус.

Мама ненавидит такой тон. Я понадеялась, что она осознает: приветствовать гостя на полпути между темным гаражом и бельевой комнатой — дурной тон, но это хотя бы отвлечет ее от недостатков его дикции.

Мама быстро провела нас на кухню. На столе был представлен широчайший ассортимент сыра, оливок и ее знаменитых пирожных.

Мой брат Джереми и его подружка Лорен внезапно появились из-за угла, точно два щенка-переростка. У них никогда не бывает плохого настроения. Папа однажды сказал, что у этой парочки только два состояния: бодрое или сонное. Непосредственная Лорен никогда не тратила времени на обмен любезностями и сразу начинала болтать всякие глупости о соседях. Я знала ее с самого детства — она жила неподалеку, вниз по улице, и Рейчел иногда с ней нянчилась. Лорен из тех девушек, которые могут вести оживленную беседу, не говоря практически ничего существенного, совсем как пожилые леди в церкви. Погода, большая распродажа в магазине «Джоан», дом престарелых, где она работает. Странная манера для двадцатипятилетней девушки.

Когда Лорен замолчала, папа предложил Маркусу выпить.

— От пива я бы не отказался, — ответил тот.

— Положи ему льда в стакан, Хью, — сказала мама, когда папа открыл «Будвайзер».

— Спасибо, обойдусь без стакана, — отозвался Маркус, забирая у отца бутылку.

Пока мы шли вслед за мамой в гостиную, я посмотрела на него так, чтобы он понял, что лучше бы ему было принять предложение. Лорен уселась бок о бок с Джереми на диване и вцепилась в его руку мертвой хваткой. Мой братец, конечно, тоже порядком неотесан, но когда я разглядывала ее старый свитер с эмблемой Христианского общества, линялые, вытянутые джинсы и кроссовки на босу ногу (зрелище, которое меня просто бесило еще в старшей школе), то в сотый раз подумала, что он мог найти кого-нибудь получше. Мы с Маркусом сели на кушетку напротив них, а родители расположились в креслах.

— Ну, вот и хорошо, — сказала мама, положив ногу на ногу. Стало ясно, что она собирается хорошенько допросить Маркуса. Я занервничала, но одновременно начала надеяться, что он, наконец, воспользуется случаем и даст мне хоть какой-нибудь повод для гордости. Но вместо того чтобы заняться Маркусом, мама сказала:

— У Джереми и Лорен есть кое-какие новости.

Лорен хихикнула и вытянула вперед левую руку, продемонстрировав мне золотое (а может быть, платиновое) кольцо с бриллиантом в форме черепицы.

— Сюрприз!

Я посмотрела на брата. В самом деле сюрприз. Удивительно, что Джереми так расщедрился.

— Мы собираемся пожениться, — уточнил он.

Маркус меня опередил.

— Поздравляю, — сказал он, приподняв бутылку.

Джереми ответил таким же жестом, только с помощью бокала колы:

— Спасибо, старик.

Не следовало бы ему говорить «старик». У него это просто не получается — в Джереми ни на грош нахальства.

— Мои поздравления, — сказала я, но эти слова прозвучали напыщенно и неестественно.

Я продолжала рассматривать кольцо и заметила, что бриллиант хоть и достаточно большой, но не такой уж чистой воды — чуть желтоватый, как будто его склеили.

— Очень красивое, — сказала я, кладя руку Лорен на колено Джереми.

Мама начала болтать о том, что в мае состоится свадьба и что в нашем местном клубе будет вечеринка.

Расплывшись в фальшивой улыбке и пытаясь подавить чувство зависти, я сказала, что очень рада за них. Я не собиралась завидовать своему придурковатому братцу и этой девице с некрасивой грудью и толстой задницей, втиснутой в старые джинсы. Тем не менее невероятно, но факт — меня злил мамин энтузиазм, злило то, что Лорен в ее глазах заняла мое место и теперь находится в центре внимания, а главное — что грядущая в мае свадьба окончательно отвлечет всех от моего ребенка и меня самой.