Может, оно и так, но подруги все же не понимали, под каким предлогом они смогут продемонстрировать Ганнибалу эти три столь ценимые им качества. Красота – вещь заметная. А вот ум, образованность и эрудиция на лбу у них не проштампованы.

– И вообще, как мы к нему подберемся?

– Как вы с ним познакомитесь, это моя забота, – тут же разрешил их сомнения следователь. – Вы пойдете на маскарадный вечер, который организует господин Ганнибал в своем клубе.

– Как это пойдем? Клуб, вы говорили, закрытый.

– Во всякое закрытое помещение можно найти лазейку. Вечер должен быть маскарадным. Лица у всех присутствующих окажутся закрытыми. Кроме вас двоих, там будет еще много народу.

Похоже, следователь все предусмотрел. И все же подруги пытались сопротивляться.

– Но как мы попадем внутрь?

– Вход на вечер, конечно, только по пригласительным билетам. Но так уж получилось, что эти билеты у меня есть.

И Тихомиров помахал в воздухе двумя очень красивыми и даже издалека дорого выглядевшими билетами.

– От вас требуется лишь ваше принципиальное согласие. Отвечайте быстро: вы согласны пойти и очаровать господина Ганнибала?

– Но мы в некотором роде обе заняты, – окончательно смутилась Инга. – Алена вообще замужем. Да и у меня… у меня есть мужчина, которого бы я не хотела терять из-за какого-то там Ганнибала.

– Про вашего мужчину мне уже все известно, – лукаво взглянул Тихомиров на Ингу. – Ваш Залесный уже несколько раз звонил мне, чтобы напомнить, как вы лично ему дороги и что я должен оберегать каждый волосок в вашей прическе.

Инга от удовольствия даже порозовела. Любимый мужчина уже давненько не заглядывал к ней, неизменно отговариваясь прямо-таки катастрофической занятостью на службе. Голос у него и впрямь был усталый и какой-то безрадостный. Да и ночевал он неизменно у себя дома. Инга звонила ему на домашний, проверяла. Залесный смеялся над ней, но приезжать не разрешал.

– Хочу, чтобы у тебя сохранились относительно меня хоть какие-то иллюзии. А сейчас я откровенно не в форме.

Все это было очень мило, но у Инги все равно роились насчет своего мужчины всякие там нехорошие сомнения. И теперь ей было вдвойне приятно узнать, что Залесному она отнюдь не безразлична. Что он, узнав о той истории, в которую Инга впуталась по вине Алены, постарался как мог обезопасить свою подругу.

– Значит, Залесный знает, что вы придумали для меня и… и Алены?

– Ваш мужчина полностью в курсе того, чем вам предстоит заняться.

Что же, если так, то Инга была и дальше совсем не против помогать своей подруге в затеянном ею расследовании. Убедившись, что его слова произвели правильное впечатление на одну из сыщиц, Тихомиров повернулся к Алене и продолжил:

– А что касается вашего мужа… То он ведь сейчас далеко?

– В общем-то да.

– И может ничего не узнать?

– Если я и Ваня промолчим, конечно, он не узнает.

– А раз не узнает, значит, ему это и не повредит. И к тому же Ганнибал не насильник и не извращенец. Он знаток философии, истории и религии. На эти темы он обожает поговорить. И будет вам искренне благодарен, если вы сумеете удивить его каким-нибудь историческим анекдотом из жизни высшего сословия прошлых эпох. До такого рода анекдотов он большой любитель. Ну, что скажете? Хотите познакомиться с умным, начитанным и интересным во всех отношениях человеком? Хотите пройти в закрытый клуб, окунуться в его атмосферу?

Подруги больше не колебались. Если этот Ганнибал так изыскан и хорошо воспитан, им будет самим интересно пообщаться с таким человеком.

– Значит, вы согласны?

Подруги кивнули, и следователь просиял. Но тут же лицо его вновь сделалось озабоченным.

– Да, и еще одно, забыл сказать: вам совсем не обязательно рассказывать о том, что вы знакомы с братьями Гусейновыми.

Тихомиров мог бы и не говорить этого. Подруги сами прекрасно понимали: пусть это открытие произойдет как можно позднее. И пусть оно станет для Ганнибала своего рода сюрпризом. Так будет лучше в первую очередь для самих подруг.

Однако идея следователя хоть и не дошла до ушей Василия Петровича, но вызвала неожиданно сильный протест со стороны – кого бы вы думали? – Вани.

– Не бывать такому, покуда я жив и работаю на вас, Алена Игоревна! – категорично заявил бравый охранник. – В какой-то развратный клуб собрались, меня не спросили.

– В закрытый, а не развратный.

– А что людям за закрытыми дверями прятать? Ясно, что хорошим людям от других таить нечего. У них все на виду. Вот меня самого, к примеру, взять. Я весь как на ладони. Или супруга вашего – Василия Петровича. Он от людей тоже ничего не скрывает. А кто закрывается, за запертыми окнами и дверями прячется, значит, тому есть что скрывать! Развратничают они там страшным образом, а может, даже и не одним. И вы хотите в это место пойти? Да еще Ингу с собой тащите?

Последнее обстоятельство, по всей видимости, сильнее всего огорчало славного Ваню. Но Алена не нашла ничего лучше, как пообещать своему защитнику:

– Ничего с нами не случится.

– Ничего хорошего точно не случится, – мрачно пообещал своей хозяйке охранник.

– Ваня, успокойся. Мы могли бы тебе вообще ничего не говорить.

– Еще хлеще! – ахнул пораженный Ваня. – Дожили! Уже и от меня таиться хотите!

– Да не таимся мы! Все тебе рассказали.

– А чего же тогда меня с собой не берете? В этот ваш клуб?

Алена смущенно взглянула на Ваню. Она чувствовала, что кое в чем ее охранник прав. Но не желала показывать это.

– Приглашение Тихомиров нам только на двоих раздобыл, – призналась она ему наконец.

– И что? Вдвоем пойдете?

– Пойдем.

– Нет, но куда это годится? – воздел к небу руки охранник. – Никуда не годится. Я вам запрещаю!

– Ты не можешь мне ничего запрещать! Ты мне не указчик.

– Ах вот как? Я вам не указ? Ну, тогда я знаю, что сделаю!

– Что же?

– Я Василию Петровичу сообщу! Да! Прямо сейчас! Немедленно! Пусть он приедет и заберет вас назад в Дубочки.

– Если ты так сделаешь, то я клянусь, никогда, до самой своей смерти, не скажу с тобой ни единого словечка! – отчеканила Алена. – Понял меня?

Ваня убрал телефон обратно в карман, откуда он за минуту до этого вытащил его, и воззрился на свою хозяйку. Было видно, что охранник пребывает в смятении. С одной стороны, долг повелевал ему выполнять приказы своей хозяйки. А с другой – приказы эти шли вразрез со здравым смыслом, как понимал его Ваня.

– Не знаю, – пробормотал наконец охранник. – Не знаю, Алена Игоревна, что и делать. Василий Петрович с меня голову снимет, если узнает, куда вы ходили с вашей подругой.