как музыка! Косцюшко-Валюжинич, Лепер, Стрежелецкий!

И здесь же, много лет спустя святой Владимир крестился сам, а потом крестил Русь!

А тут можно бы представить людям амфору, бронзовые наконечники или медного грифона. В крайнем случае — монету с изображением богини Девы — покровительницы Таврии.

Мечта… мечта. На раскопках в тех краях я так и не побывал, пришлось ехать в Кирилловский район Вологодской области, откапывать стоянку древнего человека. Не жалуюсь, мне даже нравилось, только вот до ближайшего жилья километров сорок, если на моторке, а комары такие здоровенные!

В Херсонесе я побывал через год после возвращения Крыма в родную гавань. Помнится, была дикая жара — что-то около плюс тридцати восьми, но тем не менее, мы с женой гуляли по улочкам, освобожденных от тонн земли, рассматривали руины усадеб и храмов.

Теперь же я здесь совсем по другому поводу.

Да уж, забавно получается. Владимир крестился, получил жену гречанку из Константинополя. А здесь турчанка из бывшего уже Константинополя, а ныне Стамбула.

Крещение принцессы тоже решили произвести во Владимирском соборе. Крёстным отцом, немного поразмыслив, назначили адмирала Столетова. Он от такой неожиданной чести аж фуражку уронил, а потом ходил весь день важный. Я немного повеселился с его реакции. Небось, по приезду в Петербург, будет важничать перед другими министрами.

Вначале невесту не хотели в воду окунать, как по всем правилам, а только лицо погрузить. Опять же, не май месяц на дворе, вода ещё не прогрелась, а наречённая София — девушка южная, так недолго и простыть. Однако, она вдруг проявила характер и начала протестовать.

— Как это не по всем правилам? Я же столько читала про крещение! Нет, я хочу, чтобы было как должно. А то мало ли потом скажут, что не по правилам крестилась императрица София, — надула она губки.

После того, как процедуры были закончены, мокрая и довольная наречённая София подошла ко мне.

— Жду, не дождусь дня нашей свадьбы, — хитро улыбнувшись, произнесла она.

— Я тоже, — улыбнулся я, окинув её взглядом.

А сам же я думал совсем о другом. Ведь если у нас сын родится, он будет претендовать не только на российский престол, но и вполне будет иметь права на Османскую империю. Ой, чувствую много работы предстоит службе безопасности. Как минимум, четыре империи очень не оценят нашу с Османским султаном инициативу. Как бы до греха не дошло. Такого сильного игрока у себя под боком они точно не потерпят. Хотя, один император над Российской и Османской империями — это тот ещё анекдот. Будет мой будущий сын крестителем Турции. Это даже не анекдот, это какой-то фильм ужасов. Как минимум, турецкие мусульмане такого юмора точно не оценят.

Глава 13

Домой

Вот уж не думал, что буду так сильно переживать во время своей свадьбы, и это при том, что я не в первый раз женат.

Венчались мы в храме святого Владимира, крестителя Руси. Гостей было мало, что вполне логично учитывая ситуацию. И признаюсь, я совершенно не переживал по этому поводу. Я и в свою бытность в той истории не считал нужным устраивать дорогие празднества в честь свадьбы. Уж лучше свадебные шлёпки в тёплом месте, чем пьяные друзья с драками, тамадой и остальными неотъемлемыми приключениями. Хуже, когда молодожёны решают вложиться в свадьбу, опустошая свои карманы и карманы родных. Или и вовсе взять кредит… О чём это я? Мне такой сценарий точно не грозит, но и спаивать малозначимых людей мне совсем не хотелось. Пускай гостей мало, зато все культурные, почти все для меня дороги, и ведут себя культурно. Хотя, признаться, я бы с радостью пригласил того же Кутепова и Мезинцева. Да и Джугашвили… Шутка ли, сам товарищ Сталин бы меня поздравил. Ещё малоизвестную в высоких кругах чету Кутафьевых, с радостью бы позвал, но это так, мечты. И Марину… ну это я совсем погорячился.

Однако, что примечательно, кое-кто примчался аж их самого Петербурга. Матушка прибыла, чтобы как минимум поддержать меня, поприсутствовать на свадьбе, пускай и названного, но сына. Она за ночь прилетела на самолёте и сейчас, хоть стояла с тёмными кругами под глазами, но решительная и гордая. Было видно, что она очень сильно вымотана. Но это я определил, намётанным глазом, я не раз видел её уставшей за последние месяцы. Она же, даже тени усталости не позволила показать окружающим и не проявляла абсолютно никакой жалости к себе.

Вместе с матушкой, к слову, летели ещё несколько гостей. Я, правда, так и не узнал, кто именно, вроде как дальние родственники. Однако они настолько вымотались из-за дороги, что решили отлежаться и на венчание не пошли. Зато матушка, независимо от своей усталости, всё равно присутствовала на венчании.

В качестве моего дружки выступал сам адмирал Столетов, который от обрушившейся на него, уже во второй раз, чести несколько дней ходил как пришибленный, после того как я объявил ему о своей просьбе.

Над моей супругой венец держала жена губернатора. Верно уж говорят — муж и жена одна сатана. Теми же самыми оборотами и витиеватыми похвалами она обсыпала нас с супругой и говорила о том, как важно для неё и её семьи внимание столь важных особ.

Мы с Софией неспешно прошли к алтарю, где нас уже ждал батюшка Иннокентий, Вера Павловна — жена губернатора, а также адмирал Столетов, держали венцы над нашими головами.

Венчание произошло на удивление быстро. Мы быстро дали клятвы и принялись принимать поздравления. И чего было переживать и волноваться? Сам не пойму, почему мандраж до сих пор не отпускает меня.

Наконец, все обряды были завершены и под торжественную музыку мы с Софией покинули собор. Неожиданно я краем глаза заметил какое-то резкое движение. Я тут же внутренне подобрался ожидая чего-то страшного.

Нас с Софией обошёл Пегов, заслонив нам дорогу.

— Назад, живо! — рявкнул он без всякой учтивости, тоном не терпящим возражений.

Спорить было глупо. Тем более, что я знал о способности Пегова чувствовать опасность. Видимо, неспроста он так всполошился, что даже всякую субординацию растерял. В этот момент перед нами на землю с металлическим звоном упало нечто увесистое.

— Граната! — рявкнул кто-то.

Следом один из гвардейцев, что сопровождал нас, бросился прямо на неё.

София, на удивление, была спокойна, но рука девушки, которую я по прежнему держал отчего-то была очень напряжена.

— Расходитесь, расходитесь! — кричал солдат, лёжа перед нами. — Скорее, сейчас рванёт! Расходитесь!

Однако мы все застыли, как заворожённые, глядя на несчастного. Пегов орал так, что тряслись стены.

— Назад в храм, я сказал, чего вы ждёте⁈

Однако время шло, а граната всё не взрывалась. Да и я был не то что бы в растерянности, но в каком-то ступоре. По крайней мере бежать никуда я не собирался. Сам не пойму, от чего я медлил.

Все уставились на истошно орущего гвардейца, который призывал всех нас поскорее покинуть окружающую территорию.

— Граната не взрывается, — вдруг заметил ещё один гвардеец. — Взрыва-то не нет, да и не произойдёт уже.

К моему удивлению, к солдату вдруг подошла София и, легко положив ему на плечо руку, произнесла:

— Нет необходимости и дальше лежать на ней, вы бы выбросили её подальше, сударь.

Гвардеец, будучи бледным как смерть, сначала непонимающе уставился на неё, потом мелко закивал. Затем он сунул руку куда-то вниз, себе под живот и, вынув её, тут же отбросил металлический предмет в сторону. Тот покатился по земле, а потом упал в какой-то ров, больше всего напоминающий археологический раскоп. Стоило гранате скрыться, как тут же последовал взрыв, заставив всех застыть разинув рты. Появилась яркая вспышка, следом свистнули осколки. Но учитывая тот факт, что ров был очень глубоким, осколки полетели только вверх, остальные вонзились в землю.

Бедные археологи, подумал я. Надеюсь, ничего не загублено? Помнится, когда-то в моем времени здесь была откопана усадьба IV века нашей эры. Ну да ладно, сейчас вопрос совсем не об этом. Я подивился своему спокойствию.

Я повернулся к Пегову, который резким голосом отдавал короткие команды, посылая людей:

— Найти мне этого подлеца! Найти мне этого подонка! Из-под земли достать, он не должен был далеко уйти.

Пегов заметил, что я на него смотрю и подошёл ко мне.

— Ваше императорское величество, вам лучше уехать в Севастополь в дом губернатора. Не следует вам здесь оставаться, пока злоумышленника не поймают и пока мы не получим