В сквере имени пионеров-героев один из подростков, пьющих на скамье пиво, крикнул мне в спину: «Мужик, дай закурить!» – и напомнил о Вадике, спрятанном в Святоозёрском монастыре.

Зимой, перед Новым годом, я повстречаю в продуктовом магазине Веронику Адамовну, спрошу про Вадика, а она воскликнет: «Вы что, не знаете? Его уже похоронили». И расскажет: после двух месяцев разлуки с сыном госпожа Федюшина приехала к нему на свидание, ужаснулась тому, что вместо приличной уборной её мальчик ходит во двор, в холодную дощатую будку, и по этой причине увезла Вадика домой. А ещё через три месяца он умер от передозировки героина. Врачи не смогли откачать.

В переполненном вагоне метро мне опять попался на глаза тот маленький некрасивый мужчина с компьютерной клавиатурой на коленях. Он всё так же со страшной быстротой стучал по клавишам, при этом таинственно улыбался. Я бы много дал, чтобы узнать, что он там печатает. Плохо одетый, явно нездоровый психически, он очень заметно выделялся в однообразной толпе. Даже не знаю, уродство это или счастье? Многие люди чуть не полжизни тратят на то, чтобы отличаться от всех, хоть на полсантиметра выдвинуться из людской массы, а этот, неказистый, из неё прямо торчит.

Я смотрел на своё отражение в тёмных вагонных стёклах и видел, что почти неотличим от сидящих и стоящих вокруг. Если бы моё лицо не было мне так знакомо, я бы, может, вообще не обратил на него внимания.

Но всё это не вызывало обиды и ощущения беспросветности. Наоборот, здесь просвечивала подсказка, что моя единственная жизнь, пусть незаметная, заурядная, муравьиная, принадлежит только мне. А ничего другого у каждого из нас просто нет – ни у кого.

Когда поезд разгонялся между станциями, в беспощадном стальном грохоте, стиснутый в толпе, я с любопытством и опаской заглядывал в себя, обшаривал своё нутро, как чёрный ящик, как полузаброшенный, мертвеющий улей, и мне отвечало – тоненьким горячим уколом – острое чувство субботы. Оно никуда не ушло.

18 августа

Сегодня был невероятно удачный и выгодный день – всего за 360 рублей я купил компьютер с гладкими крупными кнопками на двух языках! Его очень удобно носить с собой в полиэтиленовой сумке для продуктов и вынимать, когда нужно напечатать срочную мысль. Сначала меня беспокоило то, что провод не втыкается ни в какую розетку, а волочится за клавишами вроде хвоста, приходилось упихивать его в карман, но потом я просто отстриг его ножницами для ногтей.

Если кто-нибудь думает, что вместе с компьютером я купил широкоэкранный телевизор, как поступают недалёкие люди, которым деньги некуда девать, то он глубоко ошибается! Мне абсолютно не требуется экран для работы на компьютере, а хватает силы воображения и моего внутреннего взора, чтобы совершать творческий акт.

Начать я решил с ключевых и наиболее весомых жизненных документов, которые долгие годы пылятся в шифоньере у меня дома в единственном рукописном экземпляре и по этой причине малозаметны широкой общественности. А ведь в них удивительно правдиво показаны этапы моей неравной борьбы со злом на основе точнейших расчётов и метких наблюдений в различных областях.

Теперь-то я смогу с ненадёжных бумаг перенести документы моей жизни в компьютер и, если получится, может быть, даже во всемирный, международный интернет.

Сейчас мне надо срочно принять настойку боярышника, а завтра уже приступлю.

19 августа

Приступаю.

В суд Кировского района

от одиноко проживающего

пенсионера по инвалидности

2-й группы по общему заболеванию

(пенсия 702 руб. 92 коп. в месяц)

Леденцова Родиона Аскольдовича

с ул. Чекистов, 21, кв. 56

ИСКОВОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

19 января 1993 г. я заключил договор купли-продажи принадлежащей мне двухкомнатной квартиры на условиях пожизненного содержания меня акционерным обществом «Задушевность», расположенным на ул. Мамина-Сибиряка, 147, этаж 11, кабинет 1003.

До дефолта 17 августа 1998 г. ежемесячные выплаты мне производились обществом «Задушевность» согласно статье 4.2 договора, то есть индексировались благодаря процессу инфляции, осуществляемой по данным Госкомстата РФ и газеты «Областные огни».

После 17 августа 1998 г. моё финансовое положение, а следовательно, и условия жизни резко ухудшились, за что ответственности я нести не могу.

За три месяца дефолта – с 17 августа по 17 ноября 1998 г. – инфляция в РФ составила 70 %. Благодаря этому выплаты мне должны были увеличиться до 259 руб. 00 коп. Я же получал с августа 1998 г. по январь 1999 г. 170 руб. Только в январе 1999 г. мне прибавили 20 руб., и я стал получать 190 руб. 00 коп., что явно не соответствовало индексации инфляционных процессов.

Между тем инфляция по Российской Федерации и области продолжалась в следующем темпе: в 1999 г. – 36 %, в 2000 г. – 24 %, в 2001 г. – 22 %, а с января по май 2002 г. – около 10 %, по моим независимым наблюдениям и по данным Облстатуправления, опубликованным в печати.

В эти исторические годы мои ежемесячные выплаты увеличивались от случая к случаю и в настоящее время составляют 430 руб. 00 коп, в то время как благодаря инфляционным процессам, протекавшим за это время, я должен получать по 636 руб. 56 коп. А ежемесячная недоплата по 259 руб. (с августа 1998 г. по май 2002 г.) составила глобальную сумму 10 360 руб.

К другим возмутительным претензиям могу прибавить не всегда добросовестное отношение сотрудников «Задушевности» к моему домашнему имуществу, что будет добавочно изложено в «Автобиографии меня», которую я намерен создать.

Кстати, согласно комментарию к статье 604, «Задушевность» обязана поддерживать санитарное состояние квартиры в надлежащем виде, что, по моим объективным данным, не имело места.

Профилактические визиты врача, согласно пункту 4.4 нашего договора, не совершались ни разу, как и юридические консультации, обещанные в рекламе «Задушевности», опубликованной в газете «Областные огни».

И наконец, пункт 4.6 договора о кремации и захоронении меня после смерти возле моей матери. При наличии букета заболеваний моя безвременная кончина, к сожалению, может наступить в любую минуту или даже секунду.

Каким образом будет выполнен пункт 4.6, если на кладбище нет нумерации могил, а «Задушевность» за девять с половиной лет ни разу не поинтересовалась, где дислоцирована точка моего захоронения?

Ненадлежащее исполнение обязательств, взятых на себя «Задушевностью», халатная и наплевательская индексация инфляционных процессов, ухудшение условий жизни не по моей вине, что выразилось в неполном и некачественном питании, привели к частичным явлениям дистрофии межклеточного вещества моего организма и гастроэнтерологическим заболеваниям, а также к необходимости диетического питания, что затруднено долговременным ремонтом мясного отдела в гастрономе № 14 и хамским отношением персонала указанного гастронома.