Немного полежав, я сделал попытку встать, отряхнуться и покинуть место событий, но вынужден был присесть на ступеньку лестницы из-за острой боли в районе копчика, которая мешала передвигаться путём ходьбы. В связи с чем просидел на ступеньке дольше, чем диктует моя воля.

Неожиданно дверь № 31 снова открылась, вышла Эвелина, такая же босая, в спортивном трико, вздохнула и села на ступеньку возле меня. Она заговорила участливым женским голосом: «Ты зачем приходил-то? Потрахаться хотел? Ты ведь, небось, уже старенький. Или ещё можешь?»

Потом она оглянулась на дверь и сказала совсем тихо: «Короче, приходи, когда этого хмыря не будет, я тебе минет сделаю». И засмеялась: «Цена сто долларов».

Я не совсем конкретно понял, что Эвелина имела в виду, и попытался объяснить, что в день рождения меня, в этот праздничный день, столь важная, путеводная встреча двух родственных душ… Тогда она снова засмеялась: «Уговорил! По случаю дня рождения пусть будет пятьдесят».

Затем Эвелина с глубоким доверием рассказала, что гражданина в усах и татуировках зовут Толян, он законный хозяин квартиры, а она всего лишь квартиросъёмщица на птичьих правах. Но платить получается не очень, денег в обрез, поэтому, как она призналась, часто платит натурой, а Толян её то бьёт, когда не в духе, то ласково называет «дырка».

«Я бы, может, и съехала на хрен, – сказала Эвелина, любезно помогая мне встать. – Но где потом найдёшь благоустроенную хату почти забесплатно? А ты, сразу видно, папик обеспеченный, правильный. Так что приходи попозже с деньгой, и будет тебе королевский минет».

Домой вернуться удалось, но гораздо медленней, чем диктовала моя воля.

3 сентября

Четверо суток потратил на борьбу за свободу передвижений путём ходьбы. Насильственное вмешательство в область копчика даёт о себе знать физическим и моральным ущербом.

Вчера волевым неукротимым усилием позволил себе позднюю вечернюю прогулку и сразу же попал в эпицентр события, без преувеличения, планетарного масштаба!

Излагаю по порядку.

Из окон моей квартиры, в просвете между зданиями, виднеется необитаемый и ботанически заросший фрагмент бывшей воинской части. Когда бойцы сменили дислокацию, на их месте оказался пустырь с бесхозяйственным куском забора и высоко расположенным прожектором, который очень удачно освещал ландшафт. Пользуясь этим, я нередко там прогуливался. Но позже прожектор убрали, и гулять стало темно. Вчера же, выглянув в окно кухни, я заметил, что пустырь снова ярко освещён, причём необычным яблочно-зелёным светом.

Повинуясь чувству долга и своим наблюдательным обязанностям, я вышел из дому в 23:46 и направился в сторону пустыря. Несмотря на близкое расстояние, шёл дольше обычного, замедляясь и хромая по не зависящим от меня, обидным причинам.

Тогда я мысленно подумал, что на всех моих жизненных путях, куда бы я ни шёл и ни двигался, я иду в сугубом одиночестве, всегда один. Наверно, в этом есть что-то героически отважное, но со стороны выглядит печально и, может быть, плачевно. А сейчас, на ночь глядя, я зачем-то плетусь на воинский пустырь, где буду ещё больше один, чем уже есть! Вот такая предательская мысль подкралась ко мне изнутри, но я вовремя расценил её как недостойное малодушие чувств.

На пустыре по-прежнему никто не обитал, валялся ненадлежащий мусор, но было светло как днём. Никакого прожектора не наблюдалось, но всё вокруг заливал зелёно-яблочный свет неизвестного происхождения. Приглядевшись намётанным глазом, я заметил довольно противоестественную картину.

Даже не знаю, как описать! Для наглядности представьте себе круглый небоскрёб, у которого спилили всю верхушку выше 10-го этажа, и всё, что ниже 10-го этажа, тоже отпилили и куда-то увезли. И в воздухе остался висеть один только 10-й этаж, круглый, как ватрушка или пицца, но светящийся всеми окнами ослепительно зелёного цвета.

При моих регулярных наблюдениях за ландшафтом я не мог пропустить сооружение столь выдающихся размеров, а тем более не заметить его дальнейшее варварское разрушение сверху и снизу. Однако эти процессы я упустил.

Вглядевшись, я сообразил, что, судя по ярко освещённым окнам, на этом одиноком 10-м этаже сейчас живут или даже напряжённо трудятся люди. Которые, возможно, как и я, не заметили разрухи и не подозревают об исчезновении верхних и нижних этажей. А значит, их надо срочно предупредить!

Невзирая на позднее время, я закричал, обращаясь вверх: «Э-эй, люди!» – и замахал руками, надеясь быть увиденным из окон. К несчастью, в тот момент у меня жестоко заболела голова, не говоря уже о районе копчика, который болеть не прекращал. Я даже ненадолго присел на почву.

Всё же мои усилия пропадали не зря. Сквозь чрезмерно яркий, неэкономный свет мне привиделось на потерянном этаже какое-то шевеление, и затем нечто вроде узкого эскалатора дотянулось до самого низу.

Через несколько минут передо мной стояли трое.

Каково же было моё разочарование, когда я увидел, что это не люди, спасённые мной, а какие-то заурядные инопланетяне, плюгавые и довольно невзрачные на вид!

Я кое-как поднялся, чтобы вежливо откланяться и уйти, показывая свой нейтралитет и невмешательство в межпланетные дела. Но этих несчастных пришельцев хлебом не корми, только дай вступить в контакт с разумным человеком.

Вот, стало быть, они и вступили со мной.

Разговаривали они странным образом. Почти не двигали своими узенькими ртами, но слова слышались и воспринимались ясно, как новости на радио «Маяк».

Мне пришлось как высокоорганизованному представителю выслушивать, что эти существа имеют нам сообщить.

Перво-наперво они сказали, как называется созвездие, с которого сюда прилетели. Но я не успел выучить наизусть – то ли Дыхбдын, то ли Дыщбдых. Поэтому завещать учёным это название не смогу.

Затем мне было предложено улететь вместе с ними на этот самый Бдыщбух, там якобы условия не хуже, чем на Земле, а даже гораздо лучше.

Я с достоинством ответил, что в моём лице они, разумеется, сделали достойный выбор, но принять их приглашение я не смогу, потому что в моей жизни есть близкий человек по имени Эвелина, которого оставить никак нельзя.

Они тихо посовещались между собой и сказали, что у меня есть время подумать в течение пяти суток. И, если я всё-таки решусь, они об этом узнают и вернутся за мной.

На прощанье я решил задать волнующий вопрос о чёрных дырах – чем их латают и вообще как быть?! Откровенно говоря, пришельцы чаще, чем я, бывают в космосе, поэтому должны знать важные подробности.

Они снова посовещались, на этот раз дольше обычного, и ответили, что если правильно поняли мой вопрос, то чёрные дыры встречаются повсюду – и в космосе, и на Земле, и даже в любом человеке. А латают их, если нужно в пределах досягаемости, разумными существами, в том числе людьми. В том числе и ушедшими из жизни. Но об этом лучше никому не говорить.