Марк пересек подъездную площадку, легко взбежал на крыльцо – и Владе на мгновение показалось, что они вернулись в прошлое. Марк снова был мальчишкой из ее детства: пленительно свободным и решительным. К его телу липла промокшая майка, с волос стекала вода. Марк машинальным движением зачесал волосы назад и стал похож на обаятельного мафиози.

Улыбаясь, Влада встала с кресла. Марк остановился на последней ступеньке.

– Я пришел попрощаться, – сказал он.

Пол под ногами качнулся, и прежде чем Влада успела прийти в себя, Марк продолжил:

– Мое желание находиться рядом с тобой оказалось сильнее рассудка. Я должен был исчезнуть, но остался на Даче, рядом с тобой, хотя каждая секунда моего присутствия подвергала – и подвергает – тебя опасности. То, что до сих пор не произошло ничего непоправимого, – огромная удача.

Он попытался улыбнуться, и от этой прощальной улыбки у Влады защемило сердце.

– Ты не понимаешь… – Она подалась вперед. – Тебе не избавиться от меня. Я буду идти по твоим следам, буду искать тебя всю жизнь, что бы ни случилось. Я больше никогда от тебя не откажусь, слышишь?

Марк прикрыл глаза, словно устав объяснять очевидное, и Влада провела рукой по его волосам, мокрым и гладким. Плед упал, обнажив ее плечи.

– Я уже потеряла тебя дважды: когда ты перестал отвечать на мои письма и когда я узнала о твоей смерти, – шептала Влада, с удивлением и восторгом осознавая, что Марк больше не сопротивляется ее ласке. – Больше такого не повторится.

Тело Марка расслабилось, дыхание стало глубоким и спокойным, как у спящего человека. Словно зачарованный, он зарылся лицом в ее волосы.

– Я не смогу без тебя… – Влада обвила его шею руками – пусть он поймет, что все плохое закончилось, но Марк вдруг схватил ее за плечи и сжал с такой силой, что она вскрикнула от боли. Несколько секунд он смотрел на Владу, словно не понимая, кто перед ним, а потом бросился бежать. Секунды – и его поглотили сумерки.

Влада заперла дом изнутри и опустилась на пол. Сердце колотилось. Перед глазами стояло лицо Марка – через мгновение после того, как он отпустил ее плечи. Это лицо было ей незнакомо – измененное, страшное: черты заострились, глаза яростно блестели. Это тоже был ее Марк. Вернее, его темная половина – та, которую он пытался скрыть.

Что же могло настолько его изменить? Тайный эксперимент? Неизвестное заболевание? Любой из ответов был ужасен настолько, что Влада, закрыв лицо ладонями, застонала. Теперь стало ясно, по какой причине Сима отдалилась от родственников, кого она защищала, превратив Дачу в крепость, и почему Марк не рассказывал, что с ним происходит. Как можно рассказать о таком? И как можно жить, испытывая такое? Влада словно ощутила весь его страх, гнев и отчаяние – и волна этих чувств подняла ее на ноги.

Она пыталась определить, где находится Марк, но сосредоточиться не получалось. Вместо привычного притяжения она ощущала нечто, похожее на предчувствие. Ночь часто играет с ощущениями, только на этот раз ощущение беды было настолько сильным, что Влада с трудом поборола желание немедленно броситься за Марком. Она вернулась в дом и взяла ружье.

Светила яркая полная луна, от этого воздух казался серебристо-голубым. Где-то вдалеке ухали филины, ветер шевелил верхушки сосен, и капли недавнего дождя с шелестом опадали на мох. Влада промокла насквозь, от волнения и холода ее знобило.

Она двигалась все медленнее, все сильнее прижимая к себе ружье, а потом и вовсе остановилась. Тропинка убегала к автобусной остановке, а Марк находился в глубине леса – теперь она чувствовала это так же явно, как раньше. Идти в чащу, ночью, одной, было безумием даже для человека, лишенного страха, но повернуть назад – означало оставить Марка наедине с самим собой, раздавленным, разъяренным, способным на все.

Пока она принимала решение, луна спряталась за тучи, и лес погрузился во мрак.

Где-то поблизости хрустнула ветка. Влада замерла. Хруст повторился – и в темноте вспыхнули огоньки. Когда-то Алексей Аркаев рассказывал, что ночью глаза у волков светятся, но Влада даже не представляла, что когда-нибудь увидит это воочию. Она почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок, – и вскинула ружье. Медленно поворачиваясь по кругу, Влада насчитала двенадцать пар глаз.

* * *

Она была напряжена настолько, что, снова услышав треск веток, едва не нажала на курок. Волки разом повернули головы в сторону шума, потом, один за другим, огоньки глаз погасли – волки сбежали. Влада еще сильнее сжала ружье: вряд ли ее обрадует встреча с тем, что испугало волков.

Шум приближался. Он оборвался всего в десятке метров от Влады – и в воздухе промелькнула черная тень. Влада прицелилась (скорее для устрашения, чем для самообороны: она не успевала следить за мишенью), а потом внезапно все звуки стихли, и раздался голос Марка:

– Охотишься?

– Защищаюсь, – выдохнув, ответила Влада и опустила ружье.

Через мгновение Марк оказался с другой стороны. Владу коснулось лишь легкое дуновение ветра. Ошеломительно быстро.

– Мы сделаем вид, что ничего не произошло, – сказала она в темноту. – И ты вернешься домой.

Марк подошел ближе. Теперь его силуэт четко выделялся на фоне случайного лунного света.

– Влада, – в его голосе прозвучала усмешка. – И ты говоришь мне это? После всего, что узнала?

– Я ничего…

– Сима умерла из-за меня, – перебил ее Марк. – Я убил ее. В прямом смысле этого слова.

На некоторое время между ними повисла плотная тишина.

– Я никогда не поверю в это, – сказала Влада.

Марк схватил ее за локоть и потащил вглубь леса. Они остановились у поляны, в центре которой лежал лось; луна обливала светом его огромное влажное тело. Лось был еще жив, его бока часто и прерывисто вздымались, но большие черные глаза уже казались мертвыми.

Вот, что она испытала на Даче, когда пыталась отыскать Марка: ощущение обреченности, ускользающей жизни, подступающей смерти – смерти жестокой, бессмысленной и неотвратимой. Влада села на корточки, коснулась его шерсти, шершавой, пахнущей паленым – и тут же одернула руку. Вся туша была покрыта глубокими ожогами.

– Я убил Симу, – повторил Марк. – Как убил этого лося. Только ее я убивал медленно.

Тело Влады покрыли мурашки, но рассудок работал спокойно и холодно.

– И меня ждет то же самое? – Она встала. В ожидании ответа сердце метнулось к горлу.

– Несомненно.

Влада сжала ружье.

– Убьешь меня? – усмехнулся Марк.

Влада, не раздумывая, отшвырнула ружье. В следующую секунду Марк метнулся к ней, его стальная рука захватила ее сзади, вторая – откинула голову. Влада почувствовала, как молниеносно нагрелась кожа под его пальцами. Еще мгновение, и жжение станет невыносимым. Но мгновения перетекали в секунды, а жар не становился сильнее. Заключенная в тиски, Влада покорно дожидалась, когда монстр в его душе примет решение.