Вот так и с ним, так и в нем – невидимый кто-то соскабливал, вдавливал, размазывал и крошил. Его мозги, его клетки. Быстро-быстро. Больно-больно.

Ее руки…

– Что ты так странно смотришь?

…теперь уже не просто двоились. Они как будто немного изменили цвет. Все изменило цвет.

– Лиловый…

– Что? Что «лиловый»?

…оттенок у масла, у хлеба, у ее кожи. Лиловый двоящийся бутерброд. С двойным лиловым маслом, двойным лиловым сыром и двойным лиловым белым хлебом.

Лиловый дабл-чизбургер…

– Нет, ничего. Показалось.

Это длилось с минуту. Потом отпустило. Цвета снова стали нормальными, и даже боль в голове почти прошла.

– Бутерброд будешь? – спросила Настя.

– Буду.

– Когда у тебя результаты?

– Какие результаты? – Он блаженно улыбнулся. Без головной боли было пусто и хорошо. Так хорошо. Почти счастье.

– Результаты обследования. Когда тебе скажут?

– Завтра. – Антон вдруг очень остро почувствовал, что улыбка все еще висит на его лице и что она до ужаса, до ужаса неуместна.

– Ты туда позвонишь?

– Нет. Поеду. К десяти утра. По телефону они такое не говорят.

– Хочешь, я поеду с тобой?

– Да… нет.

– Почему?

– Ну, просто… Скорее всего, все ведь будет нормально. Чего тебе зря мотаться? Ты ведь не любишь больницы… Да к тому же она в такой заднице! От метро еще минут пятнадцать пешком.

– Ничего, дойду как-нибудь. А какое метро?

– Метро… – Он нахмурился. – Это метро… Как его…

Название.

…главное – не впадать в панику…

Он не помнил названия. За последнюю неделю он приезжал в эту больницу два раза – …нужно просто расслабиться – и оно вспомнится само… – а теперь не мог вспомнить названия станции. Память услужливо предлагала ненужный, не имеющий отношения к делу хлам: «Белорусская», «Комсомольская», «Петрозаводская», «Марьино»… Это все не то. А ему нужна станция…

– Что, забыл? – насторожилась Настя.

– Ну да, как-то просто вылетело из головы…

…Только без паники… Без паники… Есть вот какой прекрасный способ вспомнить забытое слово: нужно проговаривать про себя буквы в алфавитном порядке. Когда дойдешь до нужной буквы – той, с которой начинается слово, – память включится. И слово всплывет. «А»… Нет, не «А». «Бэ»… Нет. «Вэ»…

– Но у тебя ведь где-то записан адрес?

…Гэ… Дэ…

– Да, записан.

…Е… Жэ…

– Ну, так посмотри, как называется станция!

– Нет, я хочу вспомнить…

…Зэ…

– Слушай, не сходи с ума, а? Каждый может забыть название станции. Я тоже могу забыть. И это совершенно не значит…

– Да дай ты мне сосредоточиться, а?!

…Зэ… И…

– Не кричи на меня!

И… Кэ… Кэ?

– На «кэ»!

– Что?!

– Название станции – начинается на букву «кэ».

– Антон…

…На «кэ». Ну, а дальше что? Дальше-то что?..

– «Комсомольская»? – безжизненным голосом предположила Настя.

– Нет.

– «Курская»?

– Да нет же! – Он почти орал.

Настя резко поднялась и вышла из кухни.

– Насть, извини! – крикнул ей вслед Антон. – Настя! Не обижайся, пожалуйста!

Она вернулась. В руке календарик. На календарике – схема московского метрополитена.

– Вот, – она протянула схему ему.

– Нет, я так вспомню.

– Это какой-то бред! – Теперь уже она орала. – Это бред, понимаешь?! Посмотри на схему! Найдешь там эту чертову станцию! Увидишь, как она называется! И скажешь мне! И все! Вот и все!

– Хорошо, – Антон взял схему. – Ладно, хорошо… А-а… «Калужская».

– Точно «Калужская»?

– Точно. «Калужская».

«Это все уже как будто было, – подумал Антон. – Опять то же самое. Она стояла вот так же. В той же позе. А я сидел. В той же позе. Сейчас она скажет: “Ну вот и отлично!”»

– Ну вот и отлично!

…А я скажу: «Да»…

– Да.

…Теперь она сядет на стул… – ага, вот так, именно так… – и скажет: «Ну так что»…

– Ну так что…

«Мне поехать с тобой…»

– Мне поехать с тобой?

– Настя!

«Что?»

– Что? – Она вздрогнула.

– Я все это помню.

«Что ты помнишь?»

– Что ты помнишь?

– Это.

Теперь в ее глазах появился страх.

«…Ага, отлично, – с отчаянием подумал Антон. – Приехали. Она думает, что я сумасшедший. Она боится. Она просто боится. Не за меня. Меня».

Волшебство вдруг кончилось: больше он не помнил.

Не помнил, что будет дальше.

– Что ты помнишь? – повторила Настя.

– Как будто все это уже было. Как будто… ну, как будто я все это уже видел то ли во сне, то ли еще где-то…

– Ну да, – она облегченно вздохнула. – Это бывает. Дежавю. Когда тебе кажется, что что-то происходит с тобой не в первый раз. Со мной тоже случалось… А может, – она улыбнулась, – может, все это уже действительно было? В прошлой жизни. И иногда, очень редко, мы вдруг что-то вспоминаем… – Настя заметно оживилась.

Она явно была рада сменить тему.

– У меня это бывает довольно часто, – сказал Антон. – Раз в несколько дней – точно.

– И это конечно же тоже симптом смертельной болезни?

– Нет… Не знаю. Наверное, нет.

– Слушай, а если правда? – Настя оживилась еще больше. – Например, много миллиардов лет назад мы уже жили, и все было точно так же… И все циклически повторяется…

– Нет, в «прошлую жизнь» я не верю, – сказал Антон, и ему почему-то показалось, что он спит. – И в «циклически» не верю. Скорее уж – в «параллельно». Например, есть два или больше…

…два или больше параллельных мира… Господи, опять… я ведь все это уже говорил…

– …параллельных мира. Кажется, мы это уже обсуждали?..

– Нет, – сказала Настя. – Мы это не обсуждали. Так что там – «два параллельных мира»?

Она нетерпеливо поерзала на стуле. Она обожала разговоры о сверхъестественном.