Девушка была восхитительно хороша.

Более того – это была девушка-мечта, из потаенных глубин подсознания, из детских снов и юношеских фантазий!

У него должна была быть именно такая – именно! Ее как будто создали по матрице с Толиковых фантазий! Но…

– Эй, красавчик! – позвала она, и Толик вздрогнул, не сразу поняв, что обращаются именно к нему. – Ты не знаешь, где тут ближайшая заправка? А, ну да… Извини…

В этом ее разочарованном «ну, да…» был приговор Толику и всем его мечтам.

У него никогда не будет такой девушки. Никогда.

Потому что он такой, какой он есть.

Бродяга.

Никто.

Девушка окинула Толика убийственно сочувствующим взглядом, после чего надела шлем.

И с ревом унеслась прочь, еще раз указав Толику его место в этой жизни.

…Спускаясь в переход с изрядно подпорченным настроением, Толик, почувствовал, что изрядно захмелел.

«Однако, с семечками надо поосторожнее», – решил он и свернул в сторону дверей с надписями «Вход в метро».

Девушку-мечту он старательно пытался изгнать из памяти, заполнив ту более насущными вопросами.

В просторном помещении перед длинным рядом турникетов было малолюдно. Толик подошел к окошку, чтобы купить магнитную карточку.

Над окошком висел прейскурант с ценами на:

– «поездку туда-сюда»

– «поездку туда»

– «поездку в один конец»

– Э… – сказала Толик в окошко, в котором, казалось, невозможно кого бы то ни было разглядеть. – Видите ли, я не знаю, какой мне билет брать…

– Вы гном? – спросило окошко противным женским голосом.

– Э… Я Игрок…

– Вау, – сказало окошко, – Можно мне ваш автограф?

Толик отпрянул: из окошка вынырнула страшная зеленая лапа, которая оставила на маленьком карнизике собственную Толикову фотографию и ручку с символикой Московского метрополитена.

Толик коряво расписался на своей фотке и быстро засунул ее обратно.

– Ручку можете оставить себе, – кокетливо донеслось из окошка. – Вот ваш билет – в один конец…

– Спасибо, – отозвался Толик, принимая из зеленой руки огромный серый кусок картона.

На картонке с одной стороны была крупная надпись готическими буквами:

Московский метрополитен.

БИЛЕТ

В 1 (ОДИН) КОНЕЦ

Ниже, мелким курсивом многообещающая надпись:

«Оставь надежду, всяк, сюда входящий».

С другой стороны билет напоминал открытку. Только непонятно, к какому празднику: в серых облаках на ней парили какие-то монстры, на заднем плане стояла смутно знакомая леди с косой…

Толик сглотнул. И быстро сгрыз несколько семечек. Полегчало.

Деваться все равно было некуда. Кроме того, все это больше походило на аттракцион или розыгрыш, чем на реальную угрозу.

Толик подошел к турникету, на котором ярко горел красный индикатор.

Огромный билет в приемную щель никак не влезал. Толик собрался было облегченно вздохнуть и развернуться к выходу, как вдруг из турникета выехало нечто похожее на мясорубку. Толик машинально засунул билет в широкий раструб. Под глухое чавканье билет втянуло в турникет. Раздалось веселое жужжание, и в лицо Толику швырнуло пригоршню мелко нарезанной бумаги.

Загорелся зеленый индикатор. Отплевываясь толченым картоном, Толик прошел через турникет.

Тут он подумал, что так и не решил, на какую станцию ему следует отправиться. Кого искать, какие вопросы задавать. Подойдя к эскалатору, Толик взглянул на висящее над головой стеклянное табло. Вместо ожидаемых названий линии и станций он увидел лаконичную, как на надгробии, надпись:

«СЮДА»

С покорностью обреченного Толик ступил на ступни эскалатора. Что-то ему не нравилось в окружающей обстановке. То ли почти полное отсутствие людей (где-то внизу маячила чья-то спина), то ли отсутствие привычной рекламы на округлых стенах…

Наконец Толик понял, что ему не хватает самого обыкновенного грохота машин, двигающих «лестницу-чудесницу». Движение происходило в давящей тишине на фоне тихого поскрипывания ступенек и легкого ветерка от движения.

Вскоре Толика стало напрягать само это погружение в глубину подземелья: прошло пять минут, а конца-края спуска не предвиделось. Толик заволновался и принялся спускаться сам, надеясь, что человек впереди что-нибудь разъяснит ему.

Спина приближалась, и, наконец, Толик заглянул фигуре через плечо с заранее заготовленным вопросом. И замер с открытым ртом: это был прилично одетый манекен.

Так, в молчаливой компании с манекеном, он и добрался до самого низа.

У стеклянной будки, где положено было сидеть дежурной, стояло три низкорослых создания не очень приятного вида в добротных рабочих комбинезонах. Очевидно, это и были те самые гномы. Гномы мельком глянули на Толика и ловко подхватили манекен с последних движущихся ступенек.

– А зачем вам… это? – поинтересовался Толик.

– Посылка, – равнодушно ответил один из гномов. – Не комкать же дорогой костюм. А ну, пошел! Что болваном притворяешься?

Последние слова были адресованы манекену. Получив ботинком под зад, манекен вдруг отпрянул, сделал обиженный жест и вальяжной походкой направился вслед за гномами.

– Вот скотина, – в сердцах сказал Толик. – А я, как дурак, стоял и спросить у него ничего не мог!

– Да все они такие, – раскуривая сигарету, сказал один из гномов. – Особенно бабы. Ничего им нельзя доверить, ничего поручить нельзя. Эгоисты страшные. Манекены, одним словом…

– Скажите, пожалуйста, – решил обратиться к курящему Толик, – Вы, наверное, все тут знаете, Вот у меня билет в один конец. Это мне куда?

– Да, брат… – курящий мельком глянул на Толика и снова толкнул вперед зазевавшегося манекена. – Это тебе к нам. В стройотряд. За что это тебя?

– Да… Не за что, вроде. Игрок я…

– Игрок? Хм. Тогда странно. Нечего здесь Игроку делать. Здесь только поезда. Да каторга… Хотя…

Гном с сомнением взглянул на Толик и замолчал.

– Что – «хотя»?

– Да ничего, – отмахнулся гном. – Вон, видишь, перрон? На электрички не садись. Жди, пока подойдет «Золотая стрела». На ней и поедешь.

– Куда?

– У тебя что в билете сказано? Вот туда и поедешь. Извини, друг, нам некогда… Куда, куда ты, болван пластиковый!? А ну, за мной!

Толик сел на скамейку и стал терпеливо ждать.