сердцами, — говорилось в одном из подобных произведений, — однако насколько злы эти ваши сердца!{22}». В конце концов это негодование вылилось в вооруженное столкновение. В 1669 г. местный предводитель Сакусайн атаковал японские поселения в Эдзочи и приготовился к нападению на домен Мацумаэ.

Напуганный этими событиями сёгунат набрал в нескольких северных провинциях острова Хонсю войско из самураев и мушкетеров. Несколько сотен японских поселенцев было убито прежде, чем мятеж был подавлен. Айнов при этом погибло, вероятно, еще больше. После поражения в сакусайнской войне айны оказались под еще большим экономическим давлением. С 1717 г. торговцы из центральных японских провинций ежегодно выплачивали главе семьи Мацумаэ определенную сумму в обмен на право создавать особые торговые пункты. К концу столетия эти пункты присутствовали на Курильских островах и Сахалине. По мере их распространения на землях Эдзочи некоторые японские купцы создавали свои торговые империи, которые контролировали промысел рыбы в изобильных северных морях. Постепенно главным продуктом, производимым в регионе, стало удобрение из перемолотой в муку сельди. Рисковые предприниматели из числа японских торговцев прокладывали пути развития этого производства. Они вводили более продуктивные способы лова сельди, создавали предприятия для переработки рыбы в удобрение и строили бараки для работников из числа айнов (которые получали за свой труд мизерную плату и жили практически в нищете), а также переправляли готовый продукт в районы рисоводства, расположенные на основных японских островах.

Сёгунат был вовлечен в северную торговлю в XVIII столетии. Чиновники в Нагасаки были озабочены поисками замены дня серебра и меди. И они с радостью для себя обнаружили наличие спроса в Китае на акульи плавники, сушеных морских улиток, морских слизней и другие морепродукты, используемые в кулинарии. Поскольку купцы, содержавшие свои торговые пункты в Эдзочи, упаковывали эти продукты в соломенные мешки, то подобные товары получили название «мешочные». В 1785 г., после нескольких экспериментальных попыток, сёгунат создал в Нагасаки службу мешочных товаров. Ее задачей было принимать морские деликатесы у торговцев из Эдзочи и с севера Хонсю и продавать их китайским купцам.

Согласно большинству оценок, суммарный объем торговли с айнами, жителями Рюкю, корейцами, голландцами и китайцами в начале Нового времени был относительно небольшим и не играл значительной роли в японской экономике. Тем не менее потребности экспорта обеспечивали работой множество японцев. Среди них были и гончары с острова Кюсю, изделия которых хорошо продавались в Голландии, а также Сумитомо и другие торговцы медью и ремесленники Осаки, которые практически всю свою продукцию отправляли на кораблях в Нагасаки. Более того, некоторые товары, ввозимые из-за рубежа, способствовали увеличению производительности сельского хозяйства. К 1740 г. удобрение из сельди из Эзочи использовалось практически на каждом втором рисовом поле на западе Японии. Другие импортные товары служили повышению уровня жизни. Великолепно выполненные предметы искусства, привезенные из Кореи, и высококачественные китайские шелка способствовали этому. Кроме того, японцы получили возможность более успешно следить за своим здоровьем. Служба встреч в Нагасаки передавала все лекарства, полученные из азиатских стран, осакской ассоциации фармацевтов. Там их оценивали, присваивали им японские названия, расфасовывали в удобную упаковку и продавали готовую продукцию аптекарям по всей стране.

Экономическое положение, социальный статус и уровень жизни

Кальмары, угри и осьминоги, сардины и макрель, рис и ячмень, сахар, соль, уксус и соевый соус, ревень, турнепс и корень лотоса, мандарины и хурма, чай и сакэ, тонкие шелка и прочные хлопковые ткани, обувь, зонтики, дождевики, заколки для волос и самые разнообразные аксессуары, инструменты и материалы для строительства новых домов и ремонта старых, книги и гравюры, сосуды, котлы, лакированные чашки и палочки для еды — даже беглый просмотр иллюстраций в путеводителях по крупнейшим японским городам и декоративных ширм с изображениями торговых кварталов в различных городах-замках позволяет оценить изобилие продуктов питания и других товаров, которыми были завалены городские рынки в конце XVII столетия.

Семьи, принадлежавшие к различным имущественным группам, по-разному ощущали развитие экономики. В крупных городах часто можно было встретить слуг высокопоставленных самураев и торговых баронов, таких как Коноике, которые проверяли свежесть морских лещей, нюхали листья чая, желая удостовериться в их высоком качестве, и выбирали для своих господ только самые лучшие парчовые ткани. На другом полюсе находились неквалифицированные ремесленники, поденщики и крестьяне-арендаторы. Они жили в совсем ином мире, где источником протеина был сыр тофу, а не рыба, пища запивалась водой, а одежда шилась из дешевого хлопка, который зачастую уже бывал в употреблении до этого.

Решающей была и принадлежность к определенному социальному слою. На протяжении XVII в. сёгунат и провинциальные администрации, возглавляемые даймё, искали новые способы сделать еще более ощутимыми различия между четырьмя социальными группами, созданными в соответствии с нео-конфуцианской концепцией. Стремление руководить людьми, исходя из их социального статуса, было порождено рядом причин. В том числе это была и вера чиновников в то, что народ, разделенный на четыре замкнутых группы, не сможет бросить вызов существующей системе правления. Более того, процесс углубления социальной дифференциации давал правительству возможность ввести определенный круг обязанностей для представителей каждого социального слоя. В этом отношении чиновники особое внимание проявляли к нижним слоям японского общества — крестьянам, ремесленникам и торговцам, которые должны были соблюдать законы, платить налоги и обогащать страну, производя много и получая мало. Наконец, превращая самураев в привилегированную элиту общества, руководители государства рассчитывали заручиться поддержкой со стороны воинов и превратить их в преданных и беспрекословных исполнителей воли правительства.

Режим власти сёгуната и даймё самыми разнообразными способами поддерживал концепцию управления при помощи социального членения общества. Зарождение городов-замков в конце XVI — начале XVII столетия создало географическую дифференциацию. Крестьяне жили в сельской местности, в то время как самураи селились в новых урбанистических центрах, в окружении кварталов, населенных ремесленниками и торговцами. Кроме того, начиная с Хидэёси, сёгунат издал несколько декретов. Они предписывали людям в профессиональном отношении заниматься тем же, чем занимались их родители, самураям запрещалось вступать в браки с выходцами других социальных слоев, и только представителям воинского сословия разрешалось носить оружие. По мере того как новый режим обретал форму, сёгунат и даймё присвоили самураям прерогативу занимать важные посты в сфере управления государством. У самураев была еще одна исключительная привилегия — только им разрешалось иметь фамилии. У крестьян было только личное имя, а торговцы обычно были известны по своей специализации или по названию лавки (например, Табакоя