японских семей в середине XIX в., вероятно, были сравнимы с условиями жизни в Англии и Соединенных Штатах накануне индустриальных революций в этих странах. В этом контексте следует отметить, что продолжительность жизни японцев, рожденных в конце начального периода Нового времени, практически совпадает с продолжительностью жизни западных европейцев, родившихся в 1840 г. (39,6 лет у мужчин, 42,5 года у женщин), и слегка превосходит этот показатель у американцев, рожденных в 1850 г. (37 лет у мужчин, 39 лет у женщин).

В 1878 г. Японию посетила путешественница Изабелла Люси Бёрд. Проехав верхом на лошади более 1500 километров, отделяющих Токио от северных районов Хонсю, она описала свои впечатления в книге «Неизведанные области Японии». Следует отметить, что они выгодно отличаются оттого опыта, который получила эта женщина в Соединенных Штатах за двадцать лет до этого. Когда англичанка приехала в Чикаго в 50-е гг. XIX столетия, хозяин гостиницы попытался поселить ее в комнате, где стояло четыре кровати и уже проживало пять женщин и один больной ребенок. После того как Бёрд проявила твердость, отказавшись от проживания в таких условиях, ее переселили в крошечную каморку, где она с ужасом обнаружила, что единственная узкая кровать была покрыл «грязной бизоньей шкурой», служившей пристанищем для «сонмов живых существ». Следующее потрясение ожидало ее в заваленной нечистотами столовой. Там ей предложили «вареные бараньи ноги, которые оставались практически сырыми», «антикварных кур, голени которых напоминали струны гитары», и печеную свинину, «плавающую в растопленном жире»{27}, от чего отважная женщина окончательно утратила аппетит.

В противоположность этому, во время посещения Никко Бёрд остановилась в среднем деревенском доме, который «доставил ей удовольствие». «Я даже не знаю, что сказать о моем жилище, — писала она. — Это — японская идиллия. Здесь не существует ничего, что не радовало бы глаз». Насладившись полированными ступенями, циновками-татами («такими тонкими и белыми, что я почти боялась ходить по ним») и висевшей в токонома картиной, изображавшей «на белом шелку цветущую ветку вишни», она призналась: «Я почти хочу, чтобы комнаты были хоть немного менее утонченными, поскольку я постоянно боюсь пролить чернила, повредить циновки или порвать бумажные окна». Трапезу ее составили форель, яйца, рис и чай, причем все это подавалось на «тонком фарфоре из Каги».

1 James L. McClain, Space, Power, Wealth, and Slalus in Sevenleenth-Century Osaka, в кн. McClain and Wakita Osamu, eds., Osaka: The Merchants' Capital of Early Modem Japan (Ithaca: Cornell University Press, 1999), cc. 55–56.

2 Tessa Morris-Suzuki, The Technological Transformation of Japan: From the Seventeenth to the Twenty-first Century (Cambridge: Cambridge University Press, 1994), c. 29.

3 Thomas С. Smith, Premodem Economic Growth: Japan and the West, в кн.: Smith, Native Sources of Japanese Industrialization, 1750–1920 (Berkeley: University of California Press, 1988), c. 29.

4 Tessa Morris-Suzuki, Re-Inventing Japan: Time, Space, Nation (Armonk, N.Y.: M. E. Sharpe, 1998), c. 13.

5 Takeuchi Makoto, Festivals and Fights: The Law and the People of Edo, в кн.: James L. McClain, John M. Merriman, and Ugawa Kaoru, eds., Edo and Paris: Urban Life and the State in the Early Modem Era (Ithaca: Cornell University Press, 1994), cc. 404–405.

6 James L. McClain, Kanazawa: A Seventeenth-Century Japanese Castle Town (New Haven: Yale University Press, 1982), c. 94.

7 Nishiyama Matsunosuke, Edo Culture: Daily Life and Diversions in Urban Japan, 1600–1868, tr. and ed. Gerald Groemer (Honolulu: University of Hawai’i Press, 1997), c. 160.

8 Smith, Premodern Economic Growth, c. 27.

9 Цитаты из книги Бёрд взяты из изданий: Susan В. Hanley, Everyday Things in Premodem Japan: The Hidden Legacy of Material Culture (Berkeley: University of California Press, 1997), c. 188; Isabella Lucy Bird, Unbeaten Tracks in Japan (Rutland, Vt.: Charles E. Tuttle, 1973, reprint edition), cc. 49–53; Bird, The Englishwoman in America (Madison: University of Wisconsin Press, 1966, rep. ed.), cc. 148–149.

ГЛАВА 3

Личность и общество

В популярном романе «На своих двоих» (Токайдочу хидзакуригэ), издававшемся частями, начиная с 1802 г., рассказывается о том, как два ремесленника Ядзи и Кита отправились из родного Эдо в путешествие по дороге Токайдо. Оба они вполне соответствовали стереотипному представлению о горожанах Эдо как о людях беззаботных, которые не задумываясь тратят деньги и редко планируют свое будущее. Беспечные холостяки Ядзи и Кита были поражены бесконечным разнообразием людей, которых они встречали на своем пути, хотя некоторые из них и вызывали раздражение у двух плутов. Во время своих веселых приключений Ядзи и Кита подшучивали над напыщенным самураем, высмеивали священников, которые за деньги освобождали от данных обетов, подтрунивали над грубыми диалектами, на которых говорили жители провинции, и смотрели на деревенских девушек, работавших в харчевнях и на постоялых дворах, как на свою потенциальную добычу.

Описание встреч Ядзи и Кита со своими соотечественниками хоть и носит комичный и даже гротескный характер, тем не менее базируется на реалиях того времени. Многие японцы отождествляли себя прежде всего с той деревней, городом и провинцией, откуда они были родом. Кроме того, японское общество было строго разделено на самураев, горожан и крестьян, которые жили своими сообществами и даже носили одежду из разных материалов, что было предписано им законами в точном соответствии с их статусом. На заре Нового времени подобные законы и декреты создали для каждого сословия свой особый Путь, то есть этические правила, определявшие поведение. В основном эти правила были одинаковы для всего населения, однако в некоторых моментах они разнились довольно значительно. В этих кодексах прослеживалась тенденция определить положение женщин как подчиненное по отношению к мужчинам, поэтому на потребительское отношение Ядзи и Кита к девушкам общество смотрело сквозь пальцы.

В продолжениях романа, выходивших на протяжении двух десятилетий, описывались посещения теми же героями других частей Японии, добравшихся даже до такого отдаленного места, как святилище Конпира на острове Сикоку. Во время своих путешествий они все лучше узнавали своих соотечественников. Среди прочего они хоть и с великим трудом, но осознали, что у женщин есть собственное мнение и что настоящее романтическое приключение должно основываться на выборе, а не на принуждении. Помимо выработки в себе терпимого отношения к чему-то непонятному и непохожему на привычные для них явления, два путешественника открыли для себя сущность японской нации. «Это естественно, — отмечали они, — что нам интересно узнать больше о тех людях, с которыми