Мы с Маргаритой немного отдыхаем и приступаем ко второму раунду. После этого необходимость восстановить силы гораздо больше, чем в первый раз. Мы лежим и болтаем о всяких пустяках.

— Знаешь, — вдруг говорит подруга «Возьми-меня-поскорее», — а тот человек, которым ты интересовался, умер сегодня днем.

— Да, знаю.

Меня не удивляет, что она вдруг про это заговорила. Любовь и смерть всегда идут рука об руку. Жизнь Юрия Ивановича яркое тому подтверждение.

— К нам сегодня из службы безопасности приходили, — продолжает рассказывать красавица. — Он, перед тем как скончаться, что-то про ЦРУ говорил, представляешь!

— А ты откуда знаешь?

— Господи, да у нас вся больница об этом знает! Эта Вероника никогда не умела держать язык за зубами. Еще до того как они приехали, она уже всем растрепала.

— Кто эта Вероника?

— Моя подруга. Да ты ее должен помнить. Когда мы с тобой встречались, я тебе ее показывала.

— Маленькая брюнетка со вздернутым носом, короткой стрижкой и тупым выражением на лице?

— Она самая. Только теперь она перекрасилась и стала блондинкой. Это она была возле того человека, когда он сказал про ЦРУ. Она сообщила про это завотделения, тот главврачу, а главврач уже позвонил куда надо.

— А что за человек, эта самая Вероника? — интересуюсь я, чтобы поддержать разговор.

— Да нормальная баба. Живет себе и радуется жизни. Ей тридцать лет, а она до сих пор не замужем. И ничего, не расстраивается. Как, впрочем, и я. А что! Американки, те вообще до тридцати пяти лет замуж не выходят и правильно делают. Человек должен сначала пожить для себя, а уж потом вешать себе на шею бездельника мужа и его деток. Между прочим, это я с ней разговаривала, когда ты пришел. У нее после сегодняшних событий новая идея фикс. Она положила глаз на одного парня, из этого, как его… ФСБ. Того, который беседовал с ней. Говорит, что он такой симпатичный, серьезный, высокий, элегантный, спокойный, одним словом, этакий гибрид Джеймса Бонда и Железного Феликса. Можешь вообразить?

— Не могу, при всем желании.

— Я тоже! Я пыталась внушить ей, что у этих людей вся мужская сила ушла в холодную голову и горячее сердце, а она слышать ничего не хочет. Он оставил ей свою визитную карточку и просил позвонить, если она еще что-то вспомнит, что говорил этот человек. Теперь эта дура сидит и весь вечер вспоминает — повод позвонить ищет.

— И как, успешно? — спрашиваю я так, чтобы только поддержать разговор.

— Не знаю. Вероника говорит, что он много чего бормотал, но бред сплошной. Ничего нельзя было разобрать. Отчетливо она разобрала только ЦРУ, и это было самое последнее, что он сказал.

Несмотря на то, что я только что дал Царегорцеву слово забыть про это дело, оно снова начинает меня затягивать. Я вспоминаю про Ольгу Коцик. Компетентные товарищи наверняка захотят с ней побеседовать, если уже не сделали этого и она, конечно, расскажет им про звонок неизвестного, требующего сто штук зеленых. Не хотелось бы сбивать их с правильного следа, но тут уж ничего не поделаешь. Если я скажу им правду, у всей нашей конторы и у меня, в частности, могут возникнуть большие неприятности.

Впрочем, это даже неплохо, что выдуманная мною «угроза» заставила принять ее некоторые меры безопасности в отношении себя. Ведь, не исключено, что «друзья» Коцика могут подумать, что она в курсе дел своего юридического супруга и могут устроить с ней разговор с нехорошими последствиями. Я не видел Ольгу со вчерашнего вечера, с того самого момента как заснул у себя на диване. За это время прошло уже больше суток. Неплохо было бы позвонить и спросить ее, не произошло ли с ней чего-либо необычного, не считая, конечно, того, что она стала вдовой.

Отдохнувшая за разговором Маргарита опять принимается кидать на меня весьма красноречивые, зовущие взгляды. Однако моя не совсем чистая совесть мешает мне настроиться на нужный моей подружке лад.

Смотрю на часы — без четверти двенадцать. Не самое приличное время, чтобы названивать малознакомым людям, но попытаться стоит. Как говорил Лаврентий Павлыч Берия: «Попытка — не пытка».

Хватаю мобильник и набираю номер Ольги. Я мог, конечно, позвонить и с домашнего телефона, это было бы дешевле, но тогда бы мне пришлось вставать и тащиться в коридор, а моя голова так удобно лежит на мягких сиськах Марго! К хорошему быстро привыкаешь. Все равно за разговор заплатит «Зета +».

Трубку снимают очень быстро — хороший знак.

— Я вас слушаю, — раздается в трубке голос Ольги.

Интересно, как она себя чувствует в роли вдовы? Я бы не сказал, что голос у нее уж очень расстроенный, скорее просто уставший.

— Ольга, это Сергей Лысков. Извините за поздний звонок. Будет очень жаль, если я вас разбудил.

— По сравнению со всем случившимся за последнее время, ваш звонок просто пустяк. Думаете, я смогу уснуть? Всю вторую половину дня я только и делала, что отвечала на разные вопросы и расписывалась в протоколах. На квартире моего бывшего мужа проводили обыск. Но еще до этого кто-то там все основательно перерыл. Потом ездили на дачу. Там тоже побывали посторонние.

— Воры? — интересуюсь я, хотя и так прекрасно знаю ответ.

— Нет, деньги, вещи не тронуты. Искали что-то другое. И по этому поводу меня продержали до самого вечера. Может, вы объясните мне, что же все-таки произошло на самом деле? Вы думаете, что мой муж действительно был убит?

— Я думаю, что это просто несчастный случай, но он послужил началом расследования, в ходе которого выяснились определенные странные обстоятельства, дающие основание считать, что руководство фармацевтической фабрикой было не единственным занятием Юрия Ивановича.

— Наверно, так оно и было. Я же говорила вам, что думаю, что он неспроста приходил меня навестить. Он что-то замышлял, я уверенна в этом.

— А он вам, случайно, нечего не оставлял на хранение, когда приходил?

— Нет, нечего. По правде говоря, меня больше беспокоит, что от меня требуют деньги. Кстати, вы обещали разобраться со всем этим. Вам удалось что-нибудь узнать?

— Думаю да. Я работал над этим весь сегодняшний, вернее уже вчерашний день.

— И что?

— А то, что можете быть на этот счет полностью спокойны. Я пришел к совершенно определенному выводу, что это была чья-то злая и неудачная шутка и не более того. Хотя, думаю, что лишняя осторожность вам не помешает. Впрочем, вас ведь уже охраняют?

— Нет. А зачем? — В голосе чувствуется большое удивление. — Если вы говорите, что никто из меня ничего вымогать не будет?..

— Дело, Ольга, не в этом, а в том, что если люди побывавшие в квартире вашего бывшего мужа, все-таки не нашли того, что хотели найти, стало быть, они могут побывать и у вас. Или вообще решить, что вы полностью в курсе всех его дел. Как бы там ни было, вы ведь все-таки часто общались с ним. Так, что… Я бы на вашем месте, уехал куда-нибудь подальше, пока это все не кончиться.