сожалению, газета в принципе состояла всего из четырёх страниц. Конечно, лестно было, что вопросу моей видовой принадлежности и моднице Ноа посвятили вдвое больше места, чем каким-то там Играм, которые шли фоном за нашими монументальными фигурами, но от газеты «Вестник войны» ожидался несколько иной формат.

— Слушай, а можно им письмо отправить в редакцию? У меня, ма-а-аленькая такая претензия.

— К чему? — удивилась, будто такого просто не могло быть, Миюми.

— Да так, немного к тексту первых четырёх страниц. Так можно?

— Нет, конечно! — похоже, для Миюми это было очень важно. — Это честное независимое издание, поэтому их адрес никто не знает. Как и личности авторов статей.

Я понимающе усмехнулся:

«Конечно, только поэтому! Совсем не потому, что некто, очень похожий на Ноа или меня, в свободное время может явиться к ним в редакцию и сжечь там всё!»

Раздумывая над этим, я зачем-то принялся изучать содержимое своего стола. Память Рейланда Рора настаивала на том, что ничего ценного там в принципе быть не могло — для моего альтер-эго такой уровень самоорганизации был запредельно высок.

Однако, к моему удивлению, а затем ужасу, в третьем снизу ящике обнаружилось несколько достаточно увесистых бомб с простеньким механизмом, к счастью, не взведенным, для их активации в случае, если кто-то посторонний залезет внутрь.

Найти силы для вполне резонного вопроса, а не для вопля оказалось непросто:

— Миюми, ты не знаешь, зачем мне в столе куча бомб?

— Понятия не имею, вы запретили мне лазить в ваш стол под угрозой смерти.

Определённый смысл это всё имело. Не в плане защиты важных документов — если бы таковые и были, Рейланд Рор в жизни не положил бы их в ящик стола, а как способ уйти от разговора с огоньком.

«Эльту такое бы точно понравилось».

Мой разговор с Миюми прервали: неожиданно мы с ней заметили, что в дверях стоял Кейл Ресс, ожидавший, когда же его наконец заметят. И если я отделался едва заметным движением головы, то Миюми, обнаружив у себя за спиной хмурящегося разведчика, взвизгнула и принялась извиняться:

— Ой, простите! Я не хотела, просто вы…

Далее полился поток невнятных объяснений, через которые девушка пыталась, как умела, объяснить, что же она испытала, обнаружив Кейла у себя за спиной.

— …так неожиданно подкрались, а я всегда боялась, что вот так ко мне подкрадётся посреди ночи какой-нибудь вампир, а у меня с собой нет ни соли, ни серебра. Представляете? Это у меня после того, как ко мне в детстве подкрался мой брат под простыней, а потом две недели убеждал меня, что у нас в доме водится призрак и надо обязательно кого-нибудь сжечь, чтобы его прогнать. А я не люблю костры! Они плохо пахнут, и однажды мой брат сжёг в одном таком мою куклу!

Ресс выслушивал это всё, судя по лицу, искренне пытаясь понять, что там лопотала Миюми и чего именно она от него хотела. Уверен, если бы девушка вместо этого всего заехала ему лопатой, то голова у него болела бы меньше, чем после таких объяснений.

Самое время было вмешаться и всех спасти.

— Миюми, всё в порядке, ничего страшного. Уверен, Кейл не хотел тебя напугать. Оставь нас, пожалуйста.

Девушка обеспокоенно посмотрела на Ресса, явно не до конца уверенная, что рассказала всё, что хотела, и кажется, даже собиралась продолжить, но, видимо, вспомнила мою просьбу, просто ещё раз извинилась и вышла.

— Чем обязан? — дав Кейлу недолго постоять в прострации и прийти в себя, спросил я.

Ресс, который определённо что-то про меня знал, всё ещё вызывал во мне крайне противоречивые эмоции. С одной стороны, это очень подозрительное поведение, с другой, в штабе, когда дело касалось обсуждений, он был на моей стороне почти беспрекословно. Да и информацию предоставлял очень актуальную и важную.

Однако и в этот раз разведчик явился не затем, чтобы изобличить меня, а вынул из под плаща свёрток и протянул его мне:

— Свежие перемещения противника.

Я бегло взглянул на них, убеждаясь в том, что Ноа действовала именно так, как и ожидалось.

— Итак, она всё же ушла в оборону.

Кейл кивнул, то ли соглашаясь с такими выводами, то ли показывая, что это действительно так. На меня же, как ни странно, это навевало тоску.

— С определённой точки зрения это даже неплохо, — вслух размышлял я. — Жаль только, далеко не всегда одно знание планов противника способно помешать им осуществиться.

Слабо улыбнувшись, Ресс совсем шёпотом, хотя и так говорил негромко, решил меня добить свежими новостями:

— До меня дошли слухи. На севере у «наших» дела совсем плохи. Анри Галлен взял в клещи четвёртую и пятую армии. Завтра, скорее всего, им конец.

Я не знал точно, но нутром чувствовал, что это не повод закатывать пирушку с преферансом и куртизанками.

— Слухи ведь не всегда обязаны, эм, быть правдой? Иногда это просто слухи.

— Не всегда, да, — с намёком улыбнувшись, согласился Кейл. — Но, боюсь, в данном случае это скорее ещё не дошедшие до нас новости.

Похоже мой план быстренько победить и добежать до Саума стремительно терпел крушение на скалах объективной реальности. Однако делиться своими опасениями с другими я не собирался.

Командир всегда должен быть уверен в завтрашнем дне, твёрд, как цельная фисташка, и немножко идиот.

— Вот как дойдут, тогда и будем о них думать! А пока у нас на повестке дня завтрашняя битва.

— Намереваетесь сражаться до конца?

Вопрос определённо был провокационный, в очередной раз заставивший меня задуматься над тем, что Кейл вёл какую-то свою игру. Впрочем, ответ тут мог быть только один — улыбнуться как можно шире и ударить себя кулаком в грудь.

— Конечно!

Реакция Кейла застала меня врасплох: он просто-напросто улыбнулся, а затем, слегка поклонившись, вышел, обронив в конце едва слышно:

— Это очень хорошо.

Такое поведение в очередной раз заставило меня задуматься над тем, что же тут происходило. Увы, память моего альтер-эго в этом плане оказалась абсолютно бесполезна. Для Рейланда Рора Кейл Ресс был несколько замаранным с точки зрения морали, но тем не менее надёжным союзником, хорошо себя показавшим и на предыдущих Играх, и на тех, что были до этого.

Ничего подобного из того, что происходило сейчас, тогда и близко не было.

«Или Рейланд этого не замечал», — поправил меня внутренний голос.

Впрочем, думать надо было совсем о другом. В данный момент о том, что уже глубокая ночь и вообще-то мозг нуждался хоть в каком-то отдыхе, ведь следующий намечался, мягко говоря, масштабным.

***

«Сон даёт ответы на