Как обычно, многие новые песни мы уже успели поиграть на концертах: Damage Case, No Class, I Won’t Pay Your Price и Tear Ya Down. Остальные мы сочинили прямо в студии. Capricorn (Козерог – мой знак зодиака) была написана за одну ночь. Соло Эдди в этой песне было записано, пока он настраивался. Он поигрывал на гитаре, а магнитофон работал, и Джимми добавил эхо-эффект. Закончив настраиваться, Эдди говорит: «Я готов», а Джимми отвечает: «Мы уже тебя записали». Так мы немножко сэкономили!

Metropolis тоже быстро получилась. Однажды вечером я посмотрел фильм «Метрополис» в кинотеатре Electric Cinema на Портобелло-роуд, и потом дома написал песню за пять минут. Правда, смысла в ней никакого нет. Это полная чушь:

Понимаете, о чем я?

Но у меня есть и более полновесные тексты. Например, я всегда хотел, чтобы Тина Тернер спела I’ll Be Your Sister – мне нравится писать песни для женщин. Более того, мне приходилось сочинять песни вместе с женщинами. Меня почитают сексистом в некоторых кругах радикальных, фригидных феминисток (из тех, что вместо «женщина-режиссер» говорят «режиссерка»), но они понятия не имеют, о чем говорят. Если я встречаю хороших женщин-музыкантов, я им помогаю. За мной никогда не признают этой заслуги – что я помогал женщинам проявить себя в рок-н-ролле, – но я это делал. Например, Girlschool. В Штатах их никогда особо не знали, но в Англии некоторое время они были довольно популярны. В марте 1979 мы начали тур в поддержку Overkill – наш первый большой тур в роли хедлайнеров, – и они были разогревающей группой. На первых порах им очень помогло то, что они работали с нами, и они, в свою очередь, принесли нам пользу.

Первым Girlschool открыл парень из нашего офиса, Дейв «Гигглз» Гиллиган. Они были из южного Лондона – из Тутинга. Я послушал их сингл Take It All Away, который они выпустили на каком-то маленьком лейбле, и решил, что это охренительно. К тому же мне понравилось, что в этой группе играют девушки: я решил, что это будет отличная пощечина всем этим напыщенным ублюдкам-гитаристам, потому что Келли Джонсон, гитаристка Girlschool, была ничуть не хуже их. Когда она была в ударе, она не уступала Джеффу Беку. Я сходил к ним на репетицию. Они отлично играли, и я сказал своим: «Они едут с нами в тур». Парни сперва напряглись, их явно плющило от этой идеи, но после первого же совместного концерта все заткнулись.

Girlschool не только отлично играли, они еще были боевитыми девицами и ничего не боялись. На одном из первых концертов тура, когда они вышли на сцену, какой-то чувак в зале крикнул: «Драть их надо!», а Келли подошла к микрофону и сказала: «Давай ты и отдерешь. Мы хоть поржем». По-моему, это было круто – люблю девушек, которые умеют за себя постоять. И они отыграли свой сет и надрали всем задницы.

На первой же неделе тура мы были в Эдинбурге и сидели небольшой компанией в лобби отеля Crest: я, Эдди, Келли и вокалистка Girlschool Ким Маколиф со своим бойфрендом Тимом (он потом стал бойфрендом их барабанщицы Дениз Дюфорт – видите? Все рокеры одинаковые, независимо от пола). Не помню, где был Фил и остальные девушки из Girlschool. И я подкатил к Келли Джонсон, причем я больше никогда в жизни не подкатывал к девицам так по-идиотски:

– Хочешь, пойдем в мой номер и посмотрим The Old Grey Whistle Test?

Гребаный насос, это полный отстой, да? «Пойдем ко мне в номер и посмотрим телевизор». Но она сказала: «Давай», так что сами посудите! И мы пошли. А потом мне рассказали, что вслед за этим Ким перегнулась через стол к Эдди и тоже говорит:

– Пойдем к тебе в номер и посмотрим The Old Grey Whistle Test.

Эдди был смущен, но она встала и повела его к лифту, а Тим сидит тут же! Тим вышел из отеля, сел в фургон и уехал домой в Лондон, бросил девиц в отеле. Пришлось им дальше ездить в нашем фургоне, что меня полностью устраивало. Они были прекрасные люди с отличным чувством юмора.

Некоторые из них могли дать прикурить – Келли иногда вела себя как какой-нибудь Кит Мун: напивалась до темноты в глазах, а потом могла полезть в ванну и там упасть, ну и так далее. Потом Келли ушла из группы, потому что влюбилась в Вики Блю из The Runaways и переехала в Штаты. Вики помогла ей получить грин-карту, так что, может быть, они поженились? Когда у меня случилась эта короткая история с Келли, она еще не осознала свою гомосексуальность или бисексуальность. Но я тогда же понял, что что-то не так, она как бы слишком старалась, и это не работало. Хотя потом, когда они с Вики расстались, она вышла за какого-то мужчину, так что, наверное, я ее просто не привлекал! Ну и ладно. Она отличная гитаристка и очень симпатичный человек, а что именно она трахает, не имеет значения. Она мой старый друг – как и все девчонки из Girlschool. Я для них все что угодно сделаю.

Как обычно, я отвлекся, но, по правде говоря, тут мои мысли действительно начинают разбредаться, потому что следующие несколько лет я помню как-то смазанно. Так бывает, когда становишься успешным и играешь в рок-группе. Ты либо месяцами на гастролях, либо ты в студии, либо тебя водят в разные места – на телестудию, на радиостанцию и так далее, – и ты почти никогда толком не знаешь, где находишься. Все смешивается и выглядит одинаково.

Впрочем, некоторые события все же хорошо мне запомнились, например, финский фестиваль Punkahaarju, на котором мы играли в июне 1979 года. И дело не в том, что мы отлично сыграли. По правде говоря, сыграли мы просто отвратительно. Это все происходило на берегу озера, лес, сосны и березки – какой-то гребаный «Пер Гюнт», да? Публика была какая-то мрачная, мы плохо играли, звук был полный отстой, в общем, сплошное разочарование – слов нет. Уходя со сцены, мы думали: «О-о-о-о, какой ужасный концерт», и я сказал: «Давайте выбежим снова на сцену и разгромим аппарат». Я встал за своими стеками, бросился на них, и они обрушились: БА-БАХ! Эдди пытался так же обрушить свои стеки – боже, он этого совсем не умел. Эд никогда не мог нормально свалить стек. Потом Фил, наш ловкач, пронесся сквозь свою установку, но, по-моему, он сам себе причинил не меньше вреда, чем барабанам. Наш техник, Грэм, так возбудился, что столкнул портал прямо в толпу. И это еще не все.

Нам в качестве гримерки дали какой-то жуткий дом на колесах. В нем не было кондиционера, а лето там жаркое, всюду летают такие мелкие комары – летом Финляндия совсем не похожа на то обледенелое место, которым становится зимой. А еще в этом доме на колесах не было бухла – кошмар! В общем, мы жарились в этом тарантасе, а Крис Нидз, журналист из Zig Zag, почему-то расхаживал с деревцем в руке. Маленькое такое деревце, но, пытаясь с нами пообщаться, он пробил им окно. Наверное, он и думать забыл, что оно у него в руке. Стало понятно, что этот самый дом на колесах мы уже испоганили и хорошо бы этот факт замаскировать – спустить его на воду и поджечь, в общем, устроить ему похороны, как у викингов. Он отправился в последний путь совершенно замечательно: отплыл от берега, изрыгая пламя и клубы дыма – совсем как у короля Артура – и пошел ко дну. Захватывающее зрелище. Это еще не всё.