– Дуська про него рассказывала.

– Ду-у-уська?! – паровозным гудком протрубила Валентина Андреевна. – Мало мне с тобой проблем, так теперь еще на пару будете водку жрать!

– Так, давайте конструктивно, – очнулась Люда. – Раз извержение вулкана уже началось, остановить его нельзя. Надо как-то пережить. Когда он заявится?

– Завтра утром, – залебезил отец. – Надо бы встретить.

– В смысле? – напряглась Людмила.

– Не-не, я сам съезжу, я на работе отпросился…

– Ишь ты, отпросился он! – мама треснула кулаком по столу. – Заранее знал ведь, паршивец, а врет, что только сегодня позвонили!

– Стол бы накрыть, – намекнул Георгий Иванович, откровенно тяготясь родственными узами. – Родная кровь…

– Так, папа, стол меня сейчас волнует меньше всего. На улицу мы этого зоотехника, конечно, не выпрем, но куда его складывать с его пожитками и планами на будущее? Вы же не думаете, что я буду жить с ним в одной комнате?

– Так он же братик твой, – отец мучительно вздохнул. Быть гостеприимным хозяином по отношению к родственникам было намного проще на словах. На деле все как-то не складывалось.

– Братик? – у Людмилы даже голос осип. – Ему сорок три года, и я даже не знаю, кем мне приходится сын твоей троюродной сестры! Может, он сидел? Или алкаш запойный? Мало ли, что там плела твоя Дуся, которая, кстати сказать, лет тридцать на горизонте не появлялась. А между прочим… С чего это она вдруг нарисовалась на склоне лет?

Георгий Иванович воровато отвел глаза:

– Какая теперь разница?

– Никакой, – согласилась Люда. – Хуже уже не будет. Давайте так. Жить он будет пока в кухне, на раскладушке. Правила пользования жилищем объяснишь ему ты, жестко, один раз и навсегда, чтобы никаких проблем у нас не возникало. А я по-быстрому попробую найти ему работу и бабу. Пусть съедет хоть куда-нибудь. Квартиру он может снять только вместе с хозяйкой по бартеру. Сейчас одиноких много, деревенского рукастого мужика любая возьмет. Он, надеюсь, рукастый?

– А то! – для пущей убедительности Георгий Иванович прижал руки к груди и выкатил глаза.

– Увижу, что пьете, вышибу на улицу обоих, – мама выторговала плюс из свалившихся на ее голову минусов.

– Я завязал. Разве ж я не понимаю, какой пример будет мальчику…

– Сильный довод, – захохотала Люда. – Мальчик просто обязан оценить такую жертву. Кто пойдет по соседям просить раскладушку?

Женщины дружно посмотрели на главу семейства.

– Уже иду, – Георгий Иванович с облегчением покинул поле битвы.

– Рыжиков, у меня проблема, – четко артикулировать мешали горячие макароны и кусок хрусткого маринованного огурца, оттопыривавшего щеку.

Евгений отсутствие дикции расценил неправильно:

– Пить надо меньше, Михайлова! Меня утомили твои проблемы. И вообще – у меня свидание. Имей совесть. Или хочешь, чтобы я бросил любимую девушку и понесся неизвестно куда за твоим обмякшим туловищем? Может быть, ты вообще планируешь взять меня на должность штатного извозчика? Милка, забудь!

Макароны были проглочены с космической скоростью. По большей части это удалось за счет нахлынувшего негодования, резво протолкнувшего ужин внутрь. Дальнейшая Людмилина речь была четкой и полной достоинства:

– Во-первых, не надо так примитивизировать мой светлый образ. Я не алкоголичка! Можно подумать, ты меня регулярно подбираешь в канавах и оплачиваешь выход из запоя! А, во-вторых, нормальный мужчина, когда женщина говорит, что у нее проблемы, реагирует не так.

– Конечно, не так, – не сдался Рыжиков. – Ты просто не в курсе, как нормальные мужики реагируют на таких наглых баб. Любой нормальный плюнул бы на тебя еще в школе и жил дальше спокойной и уравновешенной жизнью. Ты не подумай, я от дружбы не отказываюсь, но нянчиться с тобой постоянно в мои планы уже не входит. Поменялись планы-то. Жизнь, она такая непостоянная. Да и я устал. В общем, занят я сегодня, Милка. А ты, между прочим, пересматривай свое отношение к людям. Вот хоть бы раз позвонила и спросила, как, мол, ты, Рыжиков, поживаешь? Нет ли у тебя каких проблем?.. Как же, дождешься от тебя заботы да ласки. Дружба, как и секс, процесс двусторонний, он подразумевает обоюдную активность.

– Рыжиков, ты бредишь? Какой секс? Забудь! Я девушка приличная и слов таких ругательных не знаю. Лучше скажи: тебе нужен деревенский, работящий, надежный, порядочный и непьющий парень?

– О, чувствую, ты уже нашла надежные руки, в которые меня можно пристроить, – издевательски рассмеялся Евгений. – Мы, конечно, друзья, но ориентация у нас с тобой, Милка, разная! Так что оставь это сокровище себе.

– Да оно и так теперь мое. Ему жить негде, – вздохнула Людмила.

– Поздравляю. Подобрала лимитчика. А что, он соответствует твоим представлениям об идеальном мужчине? Нет, что я говорю-то! Наоборот, не соответствует. Поэтому ты решила пристроить это чудо мне. А у меня, представь себе, Михайлова, койко-место уже занято!

– Даже знаю кем! – съехидничала Люда. – Сгустком нерастраченной любви, опутанным комплексами, наряженным в очки и готовым на любые унижения, лишь бы сводили в загс. Будь выше, Рыжиков!

– Повторяешься, Милка! Я уже начинаю привыкать к твоему сарказму. Давай ближе к делу, я тороплюсь.

– Торопится он, – проворчала Людмила. – Не волнуйся, не сбежит твоя прынцесса. Сама небось до икоты боится, как бы ты куда не убег от своего счастья. В общем, так. Ко мне приезжает запредельно дальний родственник, которого надо пристроить на работу. Желательно – с общежитием.

– Про общежитие даже не мечтай. Откуда приезжает-то?

– Понятия не имею. Из глухой деревни. Возможно – таежной.

– Йети?

– Поостри еще!

– А по образованию он кто? – тон у Рыжикова стал деловым. То ли Женя проникся бедой, свалившейся на семейство Михайловых, то ли у него как раз образовалась вакансия, но интерес в голосе проклюнулся.

– Зоотехник, – простонала Люда.

– Слушай, я слабо разбираюсь в сельской специфике. Это с техникой связано?

– А я только что из-за печки и могу легко проконсультировать как раз именно по таким вопросам! – взвилась Людмила. – Откуда мне знать? «Зоо» – это что-то связанное со зверями.

– Это хорошо, – задумался Рыжиков. – Только я не директор зоопарка. Давай я его грузчиком возьму, раз он в зверях разбирается. У меня на складе крысы есть.

– Железная логика, – промямлила Людмила. – Будем надеяться, что Кирюша не гордый.

– Ишь ты – Кирюша. Надейтесь. На сегодня все? Я могу наконец заняться личной жизнью?

– Да на здоровье! Смотри не пожалей потом, Ромео!

Люда швырнула трубку и нахмурилась. Надо было все же посмотреть, что там за личная жизнь у Рыжикова. Вряд ли он сумел найти что-нибудь приличное. Не иначе, деятельная мамаша подогнала какое-нибудь благонадежное чучело.