При передаче всей тяжелой промышленности в ведение Совета Министров союзных республик узкоместнические тенденции усилятся, а преодолевать их будет значительно труднее, чем узковедомственные тенденции. А между тем тяжелая промышленность является материальной базой, цементирующей экономическое единство Союза Социалистических республик…

Создание ВСТП с территориальными управлениями, при расширении прав предприятий и местных органов, мне кажется, вполне соответствует решению февральского Пленума Центрального Комитета КПСС об укреплении принципа демократического централизма.

При одобрении предложения об организации ВСТП можно было бы продолжить работу по уточнению функций и структур этого органа, его взаимоотношений с другими хозяйственными органами, составу отраслей и организаций, передаваемых в его ведение из упраздняемых министерств, а также структуры Госплана СССР».

Запиской председателя Госплана СССР Хрущев был недоволен. Какой ВСНХ — ВСТП?! Зачем плодить бюрократию?! То, что предлагал Байбаков, он оценит лишь через пять лет. ВСНХ действительно будет создан. Жизнь убедит первого секретаря ЦК в нужности подобной структуры и заставит признать собственную ошибку. Но это будет позже, а пока…

Через пару дней Байбакову позвонил секретарь ЦК КПСС Г. М. Маленков: «Мы решили назначить вас председателем российского Госплана и первым заместителем председателя Совмина РСФСР». То есть переводили с союзного на республиканский уровень. Между строк читалось: «Первое предупреждение!» Но Николая Константиновича это не остановило.

Хрущев теряет терпение

По мнению Байбакова, проводимая реформа управления могла привести к катастрофическим последствиям. Что же делать? Как руководитель Госплана РСФСР он должен был разработать новую структуру порученного ему ведомства. И Николай Константинович решил рискнуть — предусмотреть не только сводные, но и отраслевые отделы планирования. Отраслевые — то есть «крамольные», как раз те, с которыми боролись.

Понимал ли он, на что идет? Конечно. Когда в июне 1957 года громили членов антипартийной группы, среди прочего их обвинили и в попытке сорвать создание совнархозов. «Они не хотели понять, — говорилось в постановлении Пленума ЦК КПСС, — что на современном этапе, когда развитие социалистической промышленности достигло огромных масштабов и продолжает быстро расти при преимущественном развитии тяжелой индустрии, необходимо было найти новые, более совершенные формы управления промышленностью, раскрывающие большие резервы и обеспечивающие еще более мощный подъем советской индустрии. Эта группа зашла настолько далеко, что даже после одобрения указанных мер в процессе всенародного обсуждения и последующего принятия Закона на сессии Верховного Совета СССР — она продолжала борьбу против реорганизации управления промышленностью».

После таких формулировок Байбакову сбавить бы обороты, «лечь на дно». Но убежденный в своей правоте, он доказывал, объяснял, отстаивал свою позицию… Терпению Хрущева пришел конец. Показательную «порку» строптивому председателю Госплана РСФСР устроили на Всесоюзном совещании представителей совнархозов (6–8 февраля 1958 года).

Далее Никита Сергеевич уже не сдерживал себя. «Как смеете вы, т. Байбаков, такие вещи говорить… Вы давно ходите с этими гнилыми настроениями. Я знаю, что вы питали Шепилова материалами, который приходил ко мне со схемами и пытался доказать, что перестройка управления нанесет вред, так как все заводы зависят друг от друга, — обрушился он на Байбакова, когда тот давал пояснения по поводу новой структуры республиканского Госплана. — Если исходить только из этого, то нужно нашу промышленность объединять с промышленностью капиталистических стран… Вы вылезли с гнилым нутром…» Чисто хозяйственный вопрос уже грозил перейти в идеологическую плоскость!

Масла в огонь подлил и председатель Госплана СССР Иосиф Иосифович Кузьмин, который заменил на этой должности Байбакова: «Как же вы, не считаясь с элементарными обязанностями и чувством долга перед партией, как вы можете вести параллельную деятельность… Правильно Никита Сергеевич сказал о том, что во время перестройки руководства промышленностью т. Байбаков не был согласен с этим делом. Я непосредственный участник этого и видел, как вся его деятельность была направлена на составление различных схем. Сколько, Никита Сергеевич, приносил Вам т. Байбаков схем — что ни утро, то новая схема: то сохранить сырьевое министерство, создать Наркомтяж, создать Госснаб; он говорил: вы провалите народное хозяйство. Но, как видите, ничего не провалилось…» (РГАНИ. Ф. 17. Оп. 165. Д. 150).

На всю жизнь запомнил Николай Константинович те минуты. Вот он сходит с трибуны, идет к своему месту, а сидящие в зале либо отводят глаза, либо смотрят на него как на приговоренного…

Если есть право выбора

«Совещание в Кремле предопределило мою дальнейшую судьбу», — вспоминал Н. К. Байбаков. Примерно через месяц первым его заместителем бы назначен председатель ленинградского совнархоза В. Н. Новиков. Никто не поинтересовался, согласен ли он с этой кандидатурой. «Володя, тебя „подсадили“ под меня?» — однажды за чашкой чая поинтересовался Байбаков. «Да, Николай. Так мне сказали наверху».

А в мае 1958 года его вызвали к секретарю ЦК КПСС А. Б. Аристову и предложили занять должность председателя Куйбышевского совнархоза.

— Почему туда собираетесь меня направить? — поинтересовался Николай Константинович.

— Ведь ты нефтяник, а там большие перспективы в развитии нефтяной промышленности. Ты же принимал активное участие в создании «Второго Баку», — ответил Аристов.

— Нефть есть на Сахалине. Я готов поехать туда.

— Ну зачем же так далеко? — примирительно улыбнулся собеседник.

— Если есть право выбора, то я просил бы направить меня в Краснодарский край.

«Именно в этом крае я бывал очень часто в качестве и начальника Главного управления Наркомата топливной промышленности, и заместителя наркома, и министра, — объяснял Байбаков свой выбор. — Мне пришлось и уничтожать, и восстанавливать краснодарские нефтепромыслы». А еще в Краснодаре жила семья сестры Натальи. Если уж ехать в ссылку, то поближе к родным.