— Рад’тявидеть.

— Взаимно, — сказала я, и поскольку она не сделала больше никаких движений, я просто кивнула.

Некоторые суперы обмениваются рукопожатиями, а другие нет, так что с ними нужно быть осторожным. Я повернулась еще к одному пассажиру. Он был человеком. Я подумала, что здесь не стоит ждать сюрпризов, и смело протянула ему правую руку. После заметной паузы мужчина протянул мне свою руку так, будто ему предложили дохлую рыбину. Он чуть сжал мою ладонь, и отдернул свои пальцы так, будто едва мог удержаться, чтобы не обтереть их об одежду.

— Мисс Стакхаус, это Йохан Глэспот, специалист по вампирскому законодательству.

— Г-н Глэспот, — сказала я вежливо, опасаясь, не является ли это преступлением.

— Йохан, это Сьюки Стакхаус, королевский телепт, — сказал г-н Каталиадис в своей обычной вежливой манере.

Чувство юмора г-на Каталиадиса было таким же огромным, как его живот. Даже сейчас в его глазах горел огонек. Не стоит забывать, что часть его не была человеческой — в г-не Каталиадисе текла кровь демона. Дианта была демоном наполовину, а ее дядя — более того.

Йохан быстро оглядел меня с головы до ног, почти в полный голос фыркнул, и вернулся к книге, которая лежала на его коленях.

И в этот момент стюардесса Анубиса начала свою обычную болтовню, и я пристегнулась на своем кресле. Вскоре после этого мы взлетели. Тревога оставила меня, настолько я была охвачена негодованием по поводу поведения Йохана Глэспота.

Я никогда не сталкивалась с таким откровенным хамством в глаза. Люди в северной Луизиане, может, не так богаты, и, может быть, у нас высокий уровень беременностей среди подростков и всякие другие проблемы, но, слава Богу, мы вежливы.

Дианта сказала:

— Йоханжоп’сручкой.

Йохан не уделил абсолютно никакого внимания этой точной оценке, и перевернул страницу книги.

— Спасибо, дорогая, — сказал г-н Каталиадис. — Мисс Стакхаус, поведайте мне о событиях Вашей жизни.

Я пересела напротив трио.

— Не так много рассказывать, г-н Каталиадис. Я получила чек, как и писала вам. Спасибо, что подбили хвосты по наследству Хэдли, и если Вы передумаете и выставите счет, я с удовольствием его плачу.

Не совсем с удовольствием, но это освободит меня от обязательств.

— Нет, деточка. Это было самое малое, что я мог сделать. Королева была счастлива выразить свою благодарность по известному поводу, даже несмотря на то, что вечер закончился совсем не так, как она, как планировала.

— Конечно, никто из нас не мог бы себе представить, что все так закончится.

Я вспомнила голову Вайберта, которая летела в окружении брызг крови, и содрогнулась.

— Вы являетесь свидетелем, — сказал Йохан неожиданно.

Он вложил закладку в свою книгу, и закрыл ее. Его бледные глаза, увеличенные за очками, были зафиксированы на мне. Из собачьего дерьма на его ботинках я вдруг превратилась в нечто весьма интересное и занятное.

— Да. Я свидетель.

— Значит, мы должны сейчас поговорить.

— Если Вы представляете королеву на этом очень важном судебном процессе, то я несколько удивлена, почему Вы не пожелали поговорить со мной об этом раньше, — сказала я настолько вежливо, насколько смогла.

— Королеве было трудно связаться со мной, и я был вынужден закончить с моим предыдущим клиентом, — сказал Йохан.

Его бесстрастное лицо несколько изменило выражение, и теперь выглядело слегка натянутым.

— Йохан был в тюрьме, — очень ясно и отчетливо сказала Дианта.

— Боже мой! — я была действительно поражена.

— Конечно, обвинения были полностью необоснованны, — сказал адвокат.

— Конечно, Йохан, — произнес г-н Каталиадис безо всякого выражения.

— Ооо, — сказала я. — И в чем заключались эти настолько ложные обвинения?

Йохан посмотрел на меня снова, на этот раз с меньшим высокомерием.

— В Мексике я был обвинен в том, что ударил проститутку.

Я не очень много знаю о системе правосудия в Мексике, но мне кажется совершенно невероятным, что американца в Мексике могли арестовать за то, что он ударил проститутку, если, конечно, обвинение заключалось только в этом. Разве что у него много врагов.

— А у Вас, случаем, в руке ничего не было, когда Вы ее ударили? — спросила я, лучезарно улыбаясь.

— Сдается мне, у Йохана в руке был нож, — задумчиво сказал г-н Катлиадис.

Думаю, моя улыбка после этого исчезла.

— Вы были в тюрьме в Мексике за то, что зарезали женщину, — сказала я.

И кто из нас сейчас дерьмо собачье?

— Проститутку, — поправил он. — Таково было обвинение, но, конечно, я был абсолютно ни в чем не виноват.

— Безусловно, — сказала я.

— Сейчас на столе лежит не мое дело, мисс Стакхаус. Моя работа заключается в том, чтобы защитить королеву против очень серьезных обвинений, выдвинутых в отношении нее, и Вы важный свидетель.

— Я — просто свидетель.

— Конечно — но свидетель окончательной смерти.

— Там были несколько окончательных смертей.

— Единственная смерть, которая рассматривается на этом саммите — смерть Питера Тридгилла.

Я вздохнула, вспомнив голову Вилберта, и сказала:

— Да, я была там.

Йохан, возможно, был конечным мерзавцем, но он знал свое дело. После долгой череды вопросов и ответов адвокат знал о произошедшем больше меня, несмотря на то, что я там была. Г-н Каталиадис слушал с большим интересом, и то тут, то там бросал адвокату уточнения или пояснял планировку королевского монастыря.

Дианта какое-то время слушала, потом села на пол и полчаса играла в джексы,[17]затем откинула кресло и уснула.

В течение нашего трехчасового полета на север стюардесса Анубиса время от времени проходила и предлагала напитки и закуски. После того, как разговор с адвокатом был закончен, я встала, чтобы сходить в дамскую комнату. Это был новый опыт, так как раньше я никогда не пользовалась уборной в самолете. Вместо того, чтобы вернуться на свое место, я прошла дальше по самолету, и стала рассматривать гробы. На каждом из них была багажная метка, прикрепленная к ручке. С нами в самолете сегодня были Эрик, Билл, королева, Андре, и Сигиберт. Я также обнаружила гроб Джервейса, который принимал у себя королеву, и Клео Баббит, которая была шерифом Третьей Зоны. Шериф Второй Зоны, Арла Ивонна, осталась в Луизиане на время отъезда королевы.