— Я приму их у себя, ребятишки будут мне как родные. А вы постарайтесь договориться с какой-нибудь охранной структурой об обеспечении физической безопасности остальных наших сотрудников.

Николай надолго замолчал, и Наташа не торопила его. Но потом Томин все равно отказался.

— Своих детей вам не отправлю. А другим помогать буду.

— Тогда начинайте прямо сейчас. Подыщите квартиру семье Тани. Кстати, при взрыве и ее соседи пострадали, приобретите жилье и для них. Найдите себе помощников, заключите договор на юридические услуги с какой-нибудь солидной юридической конторой и составьте смету на первое время. Можете не ужиматься, сколько надо будет, столько и получите. К тому же вы остались без автомобиля…

— Я понял, — произнес Николай, — приступаю.

Павел Томин изучал список работников фонда, задержанных и выпущенных под подписку, пытаясь определить, по какому принципу выбирает свои жертвы Айзек Хейз. Судя по всему, никакой системы не было. Не просматривалась последовательность ни по иерархии должностей, ни по тому, на кого он нацелился — на мужчину или на женщину. И способы устранения убийц выбирал различные, чтобы нельзя было сразу сопоставить факты, чтобы произошедшее могли списать на случайное совпадение. Единственное, на что стоило бы обратить внимание: четверо уже убитых им людей жили в разных районах города. Вероятно, это делалось для того, чтобы дела возбуждались в разных районных управлениях и не объединялись в одно общее. А может, для того, чтобы разные сотрудники полиции или следственного комитета определяли гибель работников фонда как результат разбойного нападения, несчастного случая или от естественных причин. Исходя из этого, можно было предположить, что следующая жертва умрет, например, от остановки сердца. Тогда, скорее всего, Хейз выберет своим объектом кого-то наиболее преклонного возраста, а проживать тот человек должен в районе, в котором убийца орудовал.

Томин снова посмотрел на список. Самым пожилым оказался менеджер Сергей Адамович Ласкер, родившийся в 1954 году. Он был задержан самым последним, а отпущен первым. Обитал мужчина в Невском районе, в котором больше никто из сотрудников фонда не жил.

Хейз, по мысли Павла, должен спешить. Наверняка ведь мерзавец понимает: рано или поздно полиция догадается, что отпущенные под подписку люди умирают и погибают не просто так. А может, уже догадались.

В списке были указаны два телефона Ласкера: мобильный и домашний. Опер набрал сначала первый, но тот был, судя по всему, выключен. На звонок по домашнему номеру долго никто не отзывался, потом гудки прекратились, и в трубке повисла тишина.

— Сергей Адамович, — произнес в эту тишину Павел, — вас беспокоит брат мужа Светы Томиной, если вы не забыли ее.

— Помню, — ответил негромкий голос.

— Я хотел бы подъехать и поговорить.

— Не надо, — попросил Ласкер. — Во-первых, я не знаю о чем, а во-вторых, вообще не хочу ни с кем встречаться.

— Я — капитан полиции.

— Тем более, — ответил Ласкер. И положил трубку.

Павел снова набрал номер.

— Если это опять вы, — сказал Сергей Адамович, — то не звоните больше.

— Речь идет о вашей безопасности, я хочу…

Томин замолчал, подумав, что сейчас вновь услышит короткие гудки. Но трубка дышала гулкой тишиной.

— Вы же понимаете, что люди гибнут не просто так, — произнес наконец опер, — что теперь и вам грозит опасность.

— Понимаю, разумеется, — откликнулся Ласкер. — Причем понял сразу, еще когда про Марину узнал. Только кому я должен был говорить об этом? Следователю-мальчишке, который мне тыкал и угрожал «упаковать» до конца дней?

— Я не следователь, я — оперативник. И к тому же сам хочу отыскать убийц Светы и ее коллег. Просто подъеду, и мы побеседуем… Если чего-то опасаетесь, то можно при свидетелях.

— Хорошо, приезжайте, — согласился Сергей Адамович.

Павел попросил его никуда из квартиры не выходить, даже к соседям. Ласкер ответил шуткой — мол, у него только соседки, но смысла ходить к ним нет, потому что все они старше его самого.

С полдороги Томин еще раз позвонил, но домашний номер отвечал длинными гудками. Зато по мобильному Сергей Адамович отозвался сразу.

— Я только в магазин вышел, — сообщил он, — купить что-нибудь нам к чаю. Вы не беспокойтесь, универсам рядом, только дорогу перейти.

— С дорогой поосторожнее, пожалуйста, — попросил опер. — Подожду вас возле дома, я уже на подъезде. У меня белая «Вектра» не очень новая.

Через пару минут он остановил свой автомобиль в боковом проезде возле угла здания с нужным номером и посмотрел через дорогу на большой магазин. Как раз возле универсама начинался регулируемый пешеходный переход, который заканчивался в паре десятков метров от машины Павла. В конце перехода, вероятно, начали ремонтировать теплотрассу, куча земли не менее двух метров высотой была вывалена на дорогу, на газон. Пешеходы, заканчивающие переход, огибали ее, протоптав уже широкую тропинку.

Через несколько минут Томин увидел, как из универсама вышел высокий седой человек с пакетом в руке, который направился к переходу. Предположив, что это Ласкер, Павел решил проверить. Набрал номер его мобильного и стал наблюдать. Высокий мужчина, ожидающий зеленого сигнала, достал из кармана аппарат и приложил его к уху.

— Что ж вы сами-то в магазин побежали? — спросил Томин, продолжая наблюдать. — Отправили бы жену.

— Я уже четыре года в разводе. Жена в Штаты на постоянное жительство укатила. И мы развелись, к моему счастью. Я даже поверил, что бог действительно существует…

На светофоре зажегся зеленый глаз, и Ласкер, продолжая говорить, ступил на проезжую часть.

— Будьте внимательны, — еще раз посоветовал Томин. — А я уже стою возле угла вашего дома.

Седой человек поднял голову и кивнул.

— Вижу.

Положив мобильник в карман, Ласкер перешел улицу, начал обходить кучу земли и скрылся на мгновение из виду. В этот самый момент сбоку от «Вектры» Павла появился черный внедорожник, который тут же ускорил движение. Томин мгновенно понял, что сейчас должно произойти, но не успел ничего сделать. Как только Сергей Адамович вышел из-за земляной горы, разогнавшийся внедорожник ударил его, отчего тело сбитого мужчины перелетело через джип, и понесся по проезду, едва не давя бросающихся в разные стороны пешеходов.

Павел завел двигатель, хотел помчаться следом, но впереди уже собралась толпа. Люди кричали, показывая руками вслед уходящей машине. «Вектру» не пропускали, кто-то даже пнул в дверь ногой.

— Разойдитесь! — крикнул Павел в открытое окно. — Пропустите! Я полицейский, его нужно догнать!

Но прохожие не спешили разойтись, несмотря на то что Томин давил на клаксон. Когда наконец удалось проехать, черный внедорожник уже поворачивал на следующем перекрестке. Павел на предельной скорости подскочил туда, когда уже зажегся красный сигнал светофора. Сигналя и мигая фарами, решил повернуть, но его не пропустили. Рискуя попасть в аварию, все равно начал поворачивать. Чудом никого не задев, вылетел на другую улицу, помчался, продолжая сигналить, обходя попутные машины то справа, то слева. И едва не проскочил стоящий у обочины автомобиль — тот, который преследовал. И заметил, что салон внедорожника пуст. Тогда Павел снова вдавил в пол акселератор. Через несколько минут догнал еле тащившуюся вдоль тротуара «девятку», собрался обогнать и ее, помчаться дальше… Но ведь он уже видел этот автомобиль! И не где-нибудь, а во дворе дома на Петроградской стороне, того самого, в котором жила Олеся Примула. Томин снова увеличил скорость, обошел «девятку» и нажал на тормоз, перекрывая ей путь. Старый автомобильчик въехал в бок «Вектре» с такой силой, что Томина тряхнуло и бросило на дверь, за ручку которой он уже держался.