Местные заметили всадников. В деревне поднялась суета, но вскоре кто-то опознал давешнего благодетеля, и к нему поспешил сам староста. Встретил с поклоном:

– Рады приветствовать тебя, Данила-купец. Ты, никак, лесом к нам добирался?

– Пришлось, Зван. С недобрыми вестями я пожаловал: к вечеру в Троицкое нагрянут татары, около полусотни всадников. Нужно их достойно встретить. Со мной десять бойцов и много огнестрельного оружия, но мало хороших стрелков. В деревне сколько лучников наберется?

– Полтора десятка имеется. – Староста был встревожен, но не паниковал. Купец один раз помог деревне, и Зван не сомневался, что тот уже знает выход, ему только нужно немного помочь.

– Собери людей, надо успеть подготовить достойную встречу басурманам.

– Сейчас здесь будут все мужчины, способные держать оружие, – пообещал Зван.

«А мне надо с помощью Буяна правильно расставить людей. И почему я в свое время не изучал военное дело? Сейчас бы это сослужило хорошую службу. Ладно, стонать не будем. Книги читал, фильмы видел – должен суметь устроить засаду. Нам важно ошеломить противника и наподдать так, чтобы желание совать свой нос в эту деревушку пропало на долгие годы».

– Командир, – обратился к Еремееву Радим, – тут это… – Он дал понять, что лучше отойти в сторонку. Когда Александр выполнил просьбу, парень продолжил тихим голосом: – Лада опять куда-то умчалась. Она точно допрыгается со своей разведкой. Девчонка же совсем.

– Полностью с тобой согласен, война не женское дело. Но и ты пойми: лучше нее этого никто не сделает. Отправь я кого-то другого, он и предупредить вовремя не успеет, и сам погибнет, а чем это грозит, тебе объяснять не надо: поляжем все.

– Давай я буду разведчиком.

– Справишься лучше нее? Сомневаюсь – ее полжизни специально учили подкрадываться незаметно. А ты нужен на том месте, которое занимаешь.

– Деньги считать? Тоже мне, дело!

– Ты не представляешь, насколько оно важно. Войны выигрывают не только оружием, которое, между прочим, и само больших денег стоит, но и тугой мошной. Сколько у нас в казне?

Минувшей ночью Еремеев вверил Радиму все финансы отряда.

– Тридцать золотых, и трофеев на сотню наберется, если часть лошадей продать.

– Скажи, а сколько стоит наем хорошего воя?

– Отец как-то говорил, что опытный берет золотой в неделю. У нас таких денег не было, вот и нанимал плохоньких. А тем достаточно было по серебрушке в день.

В Смоленской республике ходили в основном польские деньги. Злотый приравнивался к пятидесяти грошам, а те, в свою очередь, менялись на тридцать медяков. В самой захудалой харчевне за медяк можно было получить кружку квасу и миску овощной похлебки.

– Вот ты и покумекай на досуге, сколько нужно будет в день платить нашим бойцам, чтобы они на сторону не глядели.

– Ты дружину надумал собирать? Купцу сие запрещено. Только наем.

– А кому дозволено?

– Боярину или его доверенному лицу, – ответил Радим.

– Хорошо, пусть будет наем, потом разберемся.

«Надо бы узнать, как тут в бояре попадают. Может, пора в очередь записываться?»

К месту сбора начали подтягиваться мужики. Еремеев оставил задумавшегося помощника и поспешил к Буяну. Тому даже рогатину принесли, оставленную в деревне накануне.

Рогатинами были вооружены многие жители Троицкого – с ними селяне выходили против ночных тварей.

– Буян, пойдем совет держать, пока люди собираются. – Александр жестом подозвал и Радима, тревожно поглядывавшего на запад в ожидании разведчицы.

– Если не ошибаюсь, сильная сторона татарской конницы – осыпать стрелами и добить дезориентированного противника, – начал Еремеев.

– Это когда две армии в чистом поле сталкиваются. А тут набег. Незаметно подкрадутся и начнут грабить. Кто посмеет отпор дать, того убьют. Могут деревню спалить, ежели большие потери понесут, – стал объяснять ветеран.

– То есть всех налетчиков нужно уничтожить?

Буян молча кивнул в ответ.

– И засаду устраивать придется у них на пути. Ежели выйдут на открытую местность, у них все преимущества.

– С нашими бойцами так оно и есть. Я ведь парней на зверье натаскивал, против степняков они не готовы, – подтвердил ветеран.

«От леса до деревни метров триста будет. Как сказал кузнец, татары пойдут мимо болота. По той самой тропе, которой и мы добирались из Смоленска. И они-то вряд ли заглянут на огонек к кикиморе. Хотя леший мог бы и постараться для подруги своей ненаглядной, – размышлял Еремеев. – Тропа неширокая, пара всадников сможет рядом проехать, но не больше. Чует мое сердце – встречать их нужно там. Лес степняки не любят, а деревенские, наоборот, себя там вполне комфортно ощущают. Главное – в дебри не забираться и по ночам не гулять».

– Как думаешь, Буян, сумеем их в лесу подловить, как в прошлый раз? Я других вариантов не вижу.

– Если этот Кичи не дурак, он разъезд впереди себя пустит и боковым охранением озаботится. По крайней мере, когда болото закончится.

Александр помнил, что возле топей ни в коем случае нельзя сходить с тропки.

– Что предлагаешь?

– Наши хорошо по деревьям лазают. Имеем семь арбалетов, вот и отправим стрелков наверх по обе стороны от тропы. У кромки леса на лугу косарей поставим неподалеку от руин крепости, чтобы степняков разделить. Хан к парням наверняка отправит с десяток воинов. Трава нынче высокая, стрельнут пару раз и схоронятся. А в руинах можно пять мужичков разместить с пистолями, позиция справная. Опять же у косарей кроме луков и рогатины должны быть под рукой. Ну и заслон надо поставить перед деревней. Хан, когда поймет, что попал в засаду, скорее всего, рванет к домам.

– Почему так думаешь? Может и назад повернуть.

– Ежели ему время позволит. Коли явится перед самой темнотой, так ночевать в лесу не захочет. Им надобно засветло под защитой алтарных камней оказаться. И тут либо Троицкое, либо Смоленск.

Ветеран опять оказался прав. Примчавшаяся на взмыленной лошади Лада сообщила, что к деревне следует дозор из пяти всадников. Еремеев заметил обмотанные ветошью копыта ее скакуна, сообразив, что профи учат и конной разведке.

– Тебя не заметили?

– Я очень старалась, да они и не особо приглядывались. Уверены, что тут их не ждут.

Все люди уже были расставлены по местам. Староста, заметив косарей на лугу, усмехнулся:

– Кто же на закате траву косит?

– Те, кто не успел утром, – ответил ему Радим. – Степняки вообще не косят, так что не должны заподозрить подвох.

Прибытия незваных гостей ждали с нетерпением, и те оправдали ожидания.

Сначала на опушке леса показались пять всадников, но сразу поспешили спрятаться за деревьями. Татары спешились, и один, прячась в траве, пополз ближе к деревне, чтобы увидеть срежиссированную пастораль. Он вернулся к своим, и два всадника сразу двинулись обратно.