Аня была прекрасна и нетерпелива. Она резким движением сняла через голову широкую рубашку, зацепила скрепленную шпильками шевелюру, и черный каскад волос упал на плечи. Но Кастор не заметил этого, он был слишком увлечен поиском завязок на волшебном кружевном нечто, скрывающем самое сладкое из угощений. Ане пришлось помочь горе-любовнику, открыв доступ к сокровищу.

Теперь нетерпеливым стал Кастор: он прямо-таки выпрыгнул из штанов и уложил девушку на постель. Еще есть чуть-чуть времени для игры, совсем немного перед прыжком раззадоренного зверя. Аня почувствовала, как щетина царапает бедра, живот, грудь, шею и руки, приняла игру, но предпочла не затягивать.

– Я хочу тебя, Кас. – И волна страсти разбилась о ее оголенные бедра.

Медленно, томно, ласково, а потом все с большим напором, превращаясь в стихию, билась волна о берег, разлетаясь брызгами. Аня уже не сдерживалась: она кричала от удовольствия, требовала больше напора, больше страсти, царапала спину Кастора, кусала его ухо. И дожидалась партнера. Аня прочувствовала, Аня знала, что вот-вот прозвучит финальный аккорд, но не спешила и дождалась Кастора.

Зверь вырвался наружу, и Аня отдалась ему вся, до последней клеточки, до последнего вздоха.

Ночной страж оказался тяжел, но девушке нравилась эта тяжесть, она давила на грудь, не позволяла дышать. Но это был вовсе не тот страх, сковывающий по ночам. Это была страсть, помогающая обрести крылья. И через несколько минут Земной был дарован новый взлет.

Где-то за окном огромные башенные часы пробили басом один раз.

– Хочешь перекусить? – спросил Кастор, заглядывая в глаза снизу вверх: ему понравилось лежать на мягкой груди, мужчина даже и не собирался менять положение, руки бездумно блуждали по женскому телу, пытаясь объять, заклеймить – «мое».

– Я пить хочу. – Аня улыбнулась уголком губ и в который раз взъерошила волосы капитана.

Кастор выбрался из постели и прошлепал босиком по деревянному полу из комнаты. У Ани перехватило дыхание: в полупрозрачной дымке дневного света, нескромно подглядывающего из-за темных штор, тело мужчины представляло собой произведение искусства. Эротического искусства. Косая сажень в плечах, мощные мышцы рук и спины, узкая талия, ямочки у копчика, словно стражи у царского трона, кожа, блестящая от пота, накачанные икры и тонкие лодыжки. Аня завороженно подалась за мужчиной, одеяло сползло с кровати, упало рядом с разбросанной одеждой. Вслед за спускающимся капитаном девушка дошла до ступеней, стараясь не терять из вида обнаженную спину, и остановилась у перил, закусив губу.

Капитан Керберос обнаружил преследовательницу лишь на последних ступенях и замер, выжидая. Аня сделала шаг по направлению к мужчине и тихо произнесла:

– Я не хочу пить…

Слова прозвучали для Кастора как пароль к началу военных действий. Он сорвался, в два прыжка преодолел пролет лестницы и снова завладел женским телом. Неистовство во взглядах, порывы в движениях, сладкие стоны – все смешалось, страсть растеклась по дому, наполняя пространство светом.

Часы на башне пробили два раза.

– Мне пора идти. А тебе надо отдохнуть перед сменой.

– Нет, – запротестовал Кастор. – Не уходи, я не хочу спать. Я хочу быть с тобой.

Аня покачала головой:

– Хорошего понемножку! – и вышла из комнаты, шурша подолом накидки, оставляя после себя сладковатый запах солнца.

– Где ты была? – зашипела на Аню Сольвейг, пытаясь испепелить кузину взглядом.

– Соль, мне требовалось побыть в одиночестве. Помнишь, я тебе говорила, что бывают в жизни моменты, когда я готова порвать всех на свете? – Блондинка кивнула. – Так вот, если ты не прекратишь, я порву тебя.

– Ах! – Леди С прикрыла рот рукой. – Я знаю, где ты была!

Аня напряглась, медленно обернулась к родственнице.

– Ну и где?

– Ты сама, без меня, ездила к ведьме!

– Прости, Соль, ездила. Ты права. Но опять никого не застала.

– Вот, вот! А если бы мы поехали вместе и взяли с собой Кастора, тогда бы мы смогли ее найти или подождать.

Аня кивнула. Какое полезное качество – уметь слушать. Умненькая девочка сама спросила и сама ответила.

– Как продвигается дело с халатом?

– А как ты думаешь?

– Думаю, что его уже успели сшить, – лукаво прищурилась Аня.

– Откуда ты знаешь? – Возмущенная Соль не могла найти слов.

Впрочем, как и ее кузина.

– Уже готов? Ты, верно, шутишь…

– Нет. Сейчас прикажу принести.

Ане оставалось только сесть в кресло и ждать, забивая голову праздными мыслями.

Через несколько минут в комнату вошла служанка и положила на диван домашний халат. Аня, еще не веря собственным глазам, подошла к творению голубого цвета, погладила рукой тонкий шелк и в ту же секунду облачилась в это рукотворное небо. Запахнула полы, подпоясалась и сделала пару шагов: подол халата, немного удлиненный сзади, затрепыхался крыльями синей птицы, широкие рукава, прихваченные у кисти кружевной лентой, создали впечатление разбушевавшегося моря.

– Соль, да ты волшебница! Ни единой швее до сих пор не удавалось угадать мои желания. А тут… Слов нет.

– Ха, ты еще не то скажешь, когда увидишь платье Золушки и платье моей матушки, сшитое к дню ее рождения.

– Ты уже и это сшила?

– Леди Анна, вы должны понимать, что я не шью! Я творю! А шьют – швеи.

Аня понимающе кивнула, продолжая гладить себя по телу: то ли шелк пришелся по душе, то ли душа требовала не шелка, а чего-то другого.

– Как жаль, что у вас нет нормальных зеркал. – Девушка смотрелась в огромное отполированное блюдо. – Соль, а ведь у меня есть настоящее зеркало! Но нам придется снова съездить в склеп.

У леди С загорелись глаза.

– Так… – Аня повелительно глянула на кузину. – Во-первых, ты должна познакомить меня с Нардо. Во-вторых, я должна проследить за ходом репетиции и дать немного денег труппе. В-третьих, необходимо отправить записку Керберосу и сообщить, что мы хотим забрать наше богатство.

Театральная меценатка мерила комнату быстрыми шагами.

– Черт, какое сегодня число? Второе? – Соль кивнула. – Как некстати. – Аня скривилась. – Все! Подъем! Пора работать! Давай в театр.

Почему-то именно от разговоров об искусстве и от мыслей о предстоящей премьере Земная теряла снежную холодность, превращаясь из ледяной королевы в румяную озорницу.

Послеобеденное солнце позволило девушкам одеться по-весеннему: брюки, камзолы, сапоги. Аня аккуратно заметила, что их нарядам не хватает треуголок с пышными перьями. Сольвейг моментально бросилась к бумагам с эскизами и в две минуты нарисовала новые головные уборы. Как приятно, когда человек находит свое призвание. Любо-дорого глядеть на такую работу.