Козерог небрежно сунул «выручалочку» в карман, Юрик некоторое время повертел в руках, рассматривая – наверное, впервые столкнулся. И оперативники поехали проверять любителя стреляющих предметов…

– Что еще? – спросил Стрельцов мрачно.

– Так, мелочи… – пожал плечами Лось. – Отделаемся запросами.

И в самом деле, мелочи… Одноклассник покойной Чистовой-Кузякиной в школьной юности баловался стреляющими и взрывающимися самоделками, но сейчас живет в Перми и едва ли замешан в деле. Запрос регионалам, однозначно. Антон Королев (в девичестве Эггерт), идущий сейчас в «Наших звездах» на втором месте по рейтингам, несколько лет занимался пулевой стрельбой… Хм-м… Ниточка гнилая и тоненькая, но потянуть за нее необходимо – проверить, не проявлялась ли любовь к оружию и вне стен тира…

А вот это уже интересно. Игорь Звездный (Проскуряков), активно рекламирующий на шоу «Наши звезды» мирную продукцию ряда компаний, работающих на оборону. Судя по анкетам, один из самых возрастных участников – двадцать девять лет. Закончил в свое время ГУАП – университет авиакосмического приборостроения в Петербурге, семь лет провел в НПО «Полдень», в той самой частно-государственной корпорации, где зародился и реализовался проект дальних орбитальных станций.

Подробности работы Игоря в НПО не раскрывались, но можно поспорить на что угодно – занимался он именно «Немезидами». Трудно представить, что КРТ отправило в космос компанию дилетантов без хотя бы одного грамотного бортинженера. Спору нет, ДОСы предполагалось использовать и в беспилотном режиме, но там чуть иные требования к надежности и безопасности, чем с наличием людей на борту. Вон какая буча поднялась из-за застреленной Кузякиной – а если случайная разгерметизация угробит разом всех участников шоу? Обязательно должен быть бортинженер…

И кому, как не этому бортинженеру, проще всего было загодя оборудовать на «Немезиде-17» тайничок с оружием? Хотя нет, семнадцатая монтировалась на орбите, когда Проскуряков был еще студентом, а шоу не существовало даже в проекте… Неважно, все равно был хорошо знаком со спецификой дела, мог заранее продумать план, как протащить на станцию оружие.

И незаметно для камер покинуть спасательную капсулу, и организовать сбой в системе энергоснабжения ему же легче любого из участников… Если, конечно, допустить, что на борту нет второго бортинженера. А он вполне может там находиться: участники выбывают один за другим…

Стрельцов вдруг задумался: орбитальный вояж «Немезиды» продлится больше года – отчего так часто происходят голосования с выбыванием? Этак ведь участники закончатся даже раньше, чем ДОС достигнет точки максимального удаления от Земли. Понятно, что в летящую в космосе железную коробку можно было впихнуть строго ограниченное число людей. Понятно и другое: именно «смертельные» голосования поддерживают зрительский ажиотаж и максимальные рейтинги. Может, чем дальше, тем промежутки между голосованиями станут больше – когда программа уже застолбит постоянную аудиторию, надежно подсевшую на телеиглу. Стрельцов сделал пометку в электронной записной книжке: выяснить эту деталь у Моргулиса.

Если же вернуться к Игорю Проскурякову-Звездному, то в деле всплыл Петербург. Удачно… Подсознательно Стрельцов после разговора с генералом искал повод для командировки в северную столицу.

И он, не откладывая, поставил подчиненным новую задачу: выявлять и фиксировать любые связи объектов разработки с Санкт-Петербургом. Собрать всё в одну сводку – и ему на стол.

Лось понимающе хмыкнул.

– Пошли, потолкуем, – сказал ему Стрельцов

И, едва за ними закрылась дверь комнаты отдыха, спросил:

– Что у тебя по связке Кузякина-Солнцева?

– Ничего. Для зрителей пару раз изображали шекспировские страсти… Весьма бездарно изображали, надо сказать. А в тех кадрах, что в эфир не шли, – нормальные отношения. Не дружеские даже – равнодушные.

– Понятно… Тем не менее с разработки Солнцеву не снимаем. Пойдет на общих основаниях. Может, она актриса, каких свет не видывал.

– Мне другая мысль покоя не дает, так в голове и вертится… – признался Лось.

– Какая? – насторожился Стрельцов. Чутью коллеги он доверял и знал, что «смутные мысли» у того попусту не возникают.

– Да про две «Немезиды» пропавшие… Которые якобы самоликвидировались. Тут вот Хрущев мне сказал тет-на-тетно: и для него дело попахивает. Не те деньги в шоу вложены, что в таком бизнесе крутятся, – на порядок больше. А риск большой… Метеорит какой-нибудь, или авария, или мало ли еще в космосе случайностей.

– Космические опасности, среди прочего, как раз и задрали рейтинг до заоблачных высот, – парировал Стрельцов без особой уверенности.

– Ерунда… Шоу «Катакомбы» в начале своего первого сезона отставало не так уж сильно от нынешних цифр. В подземелье с заваленным выходом опасностей не меньше, – и холод, и голодуха, и обвалы, и клаустрофобия, да еще за кадром какой-то маньяк маячил – не то из недобитых младоукров, в катакомбы ушедших, не то вообще чудище доисторическое…

– Помню, помню… – улыбнулся Лось. Загадочный персонаж самого успешного (до «Наших звезд») аналогичного телепроекта оказался в конце концов спелеологом – заблудившимся, одичавшим, почти потерявшим человеческий облик. Воровал еду, мимолетными появлениями пугал при прогулках в дальних штольнях и вообще добавлял саспенса… А затем, пойманный, побритый и подстриженный, стал полноправным участником шоу. Подставной из провинциальных актеров, не иначе.

– Вот-вот, – кивнул Лось. – Тоже ведь от экранов не отлипали. А затраты несравнимы – ну сколько там могли запросить за аренду участка Аджимушкайских катакомб? Вот и чудится мне, что тут б-а-а-а-льшой куш зарыт, куда больше всех этих рейтингов.

– Какой именно?

– Те две «Немезиды». Канувшие и самоуничтожившиеся, якобы. Представляешь, сколько там на борту всего интересного? Пол-Европы можно в пустыню Сахара превратить, легко и просто. Скажи-ка – примерно, навскидку – сколько половина Европы стоит?

Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленные ограничения…

Правила дорожного движения

Нельзя сказать, что «юная мамочка» родилась под небывало благоприятным сочетанием звезд, и приобрела вследствие сего обстоятельства настолько исключительную везучесть, что сумела пережить попадание из «бергштайна». Причина оказалась в обычной предусмотрительности – под комбинезоном был надет броник скрытого ношения.

Убедиться в том пришлось уже в «Дерринджере». Туда я перебазировал пленницу – естественно, дождавшись, когда подвешенная под потолком видеокамера отведет в сторону свой недремлющий объектив. Хотя, по большому счету, киднеппинг в нынешних обстоятельствах, – пустяк, мелочь в длинном списке моих прегрешений. Но стекла в «тойоте» плебейские, насквозь прозрачные, а на стоянку не слишком часто, но все же выходили покупатели, завершившие шопинг.