Надежда вскипятила чайник, заварила свежий зелёный чай, вымыла и выложила фрукты в хрустальную вазу в форме ладьи.

– Ну вот, давайте пить чай, – пригласила она гостей к столу. – А пока будем чаёвничать, вы мне всё расскажите, договорились?

– Ну, раз дела пошли на поправку, тогда расскажем, – взял на себя инициативу Николай.

– Кто начнёт? – поинтересовался у присутствующих Нахрапов.

– Наверное, я, – первая согласилась Надежда.

– Вы?… – не поняли коллеги.

– Да пока я болела, привиделась мне всякая всячина, – ответила Надежда, – Я Николаю уже рассказывала, но боялась, что вы будете надо мной смеяться.

– Нет, конечно, нет! – успокаивал молодую женщину частный детектив.

И Надежда, собравшись с духом, вкратце рассказала историю гибели Косицына, которая привиделась ей в бреду. К удивлению рассказчицы, никто над ней не подтрунивал.

– Можете считать меня сумасшедшей, но все было настолько реальным, что невозможно было не верить своим глазам.

– А вот и недостающее звено в нашей цепочке трагических событий, – удовлетворённо потёр руки частный детектив.

– И самое главное, – подключилась к разговору Римма Эдуардовна, – Косицын действительно существовал. Я сегодня получила ответы из архива и посмотрела кое-что в интернете. С 1936 по 1948 год в доме действительно проживал некто Косицын, сотрудник НКВД, который, кстати, изобличил своего предшественника Фролова в шпионаже и измене Родине. И погиб он в этом доме, как указано в документах, «при невыясненных обстоятельствах».

– Ну и ну!.. – протянул Бобров, – Как же так получается, что через столько лет Надежда смогла увидеть такие подробности?

– Трудно объяснить так сразу, – ответила Римма Эдуардовна, – Но это же не единственный случай, который показал нам дом. Вспомните мальчика, который погиб в Афганистане или парторга Шаповалова… Дом постепенно показывал нам пережитые в нём трагедии. Но и это ещё не всё! Вот что мне еще удалось узнать…

Слушатели замерли.

– Я начну издалека, с 1900 года, с самого начала прошлого века, собственно, с того момента, когда был построен дом по ул. Щедринской, 12, – ровным голосом начала Римма. – Как раз в то время появились новые строительные материалы – железобетон, металлоконструкции, продолжалось развитие инженерного дела, стала более совершенной строительная техника. Именно тогда возник архитектурный стиль модерн. Каждое из зданий, построенных в этом стиле, имело собственное «лицо», ни одно не было в точности похоже на другое. Дом теперь мог выражать вкусы и характер хозяина и, конечно, быть настоящим произведением искусства архитектора. Многие архитекторы тогда соревновались между собой, воздвигая великолепные особняки, а богатые горожане старались перещеголять друг друга, приглашая самых известных и «модных» архитекторов…

Дом по улице Щедринской, 12, принадлежал племяннику потомственного почётного гражданина, мануфактур-советника, действительного статского советника, кавалера, кандидата в выборные Московского биржевого общества, гласного Московской городской думы, директора правления Товарищества кожевенной и суконной мануфактур Алексея Бахрушина – Сергею Михайловичу Бахрушину. Он был личностью неординарной и непредсказуемой, всегда достигал того, чего хотел, какой бы ценой ему не пришлось платить за исполнение своего желания или простого каприза. Поэтому строительство «особенного» дома было для него делом престижа и показного благополучия. Место под строительство выбирали наугад, к тому же, Бахрушин спешил справить новоселье до наступления холодов. При строительстве дома погибло два наёмных работника. Один по неизвестной никому причине ночью повесился в недостроенном здании, другой сорвался при перекрытии крыши. Но такой «пустяк» Бахрушина не интересовал, и строительство продолжалось.

В середине сентября 1900 года дом был готов. Многочисленные посетители наведывались сюда из города, чтобы осмотреть невиданное чудо архитектуры, толпы зевак восхищались его чудными формами. Оставалось только освятить здание, и можно было вселяться. Но Бахрушин был закоренелым атеистом, поэтому и слышать об освящении дома не хотел. Домочадцы, зная крутой характер нового хозяина, не настаивали.

Многочисленная семья Сергея Михайловича отпраздновала новоселье, но радость их длилась недолго – прослышав о зажиточном мещанине, не пожалевшем огромной суммы денег на строительство, дом взяли на заметку нечистые на руку люди. Всего за одну неделю жилище Бахрушина дважды обворовывали, унеся вначале драгоценности жены Сергея Михайловича, а потом всю ценную домашнюю утварь – серебряные подсвечники, канделябры, столовое серебро… В доме всегда было многолюдно, но преступников никто не заметил и пойманы они не были.

Но это было только начало цепочки трагических событий. Однажды в ночь с пятницы на субботу все 12 человек, проживающих в доме, включая хозяина, Сергея Михайловича Бахрушина, была вырезана, а дом ограблен. Долго длилось следствие по этому жестокому и кровавому делу, но результатов оно не принесло. Многие обыватели в то время было склонны думать, что это обычный грабёж, но кое-кто списывал страшное злодеяние на происки политических противников. Врагов у Сергея Михайловича Бахрушина было великое множество, и желать его смерти мог кто угодно. Но кому могли помешать члены его семьи? Жена, малолетние дети и племянники? – обращаясь к слушателям, спросила Римма Эдуардовна.

Нахрапов недоумённо пожал плечами.

– Это так и осталось загадкой, – продолжила она. – А вот жители окрестных домов по-своему объясняли это кровавое событие. Люди говорили, что место под строительство дома было выбрано неудачно – его воздвигли на месте заброшенного кладбища. Когда-то давно, рассказывали старики, там стоял цыганский табор, а в нем жила цыганская ведьма, которая умела порчу навести на человека или приворот содеять… В общем, занималась чёрной магией. Немало она причинила зла местным жителям, за что и была покарана. «Чёрная» ведьма погибла от рук собственных сыновей, которые убили свою мать из-за денег. Поймать их не смогли, а старую цыганку похоронили за оградой местного кладбища – там, где обычно хоронят самоубийц и тех, чья совесть при жизни была нечиста. Местные жители обходили это проклятое место стороной: мало ли что может привидеться на могиле ведьмы, умершей от рук собственных сыновей!

И вот на этом самом месте затеял стройку Сергей Михайлович Бахрушин. Останки покойной ведьмы были в прямом смысле слова вмурованы в цементное основание новостройки. Поговаривали, что каждую ночь в особняке были слышны звуки играющего органа, плач младенцев, крики о помощи и жуткий скрежет когтей. Местные жители считали, что таким образом дух цыганской ведьмы мстит живым за то, что потревожили ее покой.

В комнате повисла тишина. На лицах мужчин отражалось только напряженное внимание, Надежда застыла, словно в оцепенении. Бобров незаметно накрыл её руку своей, и молодая женщина благодарно кивнула.

– А дальше что? – спросила она у рассказчицы.

– А дальше вы почти всё знаете, – ответила Римма Эдуардовна. – После Бахрушина дом достался некому Ерофееву, его дальнему родственнику, но и тот был ограблен и убит через двенадцать лет. Вплоть до вчерашнего дня цепочка ни разу не прерывалась. Каждые двенадцать лет кто-то погибал.