— Откажу! — в ужасе заорала я, отбиваясь от его похотливых рук.

Видимо, мою реплику приняли за шутку, так как вокруг раздался удовлетворенный гогот, мужчины откровенно развлекались и не привыкли, чтобы им отказывали.

Воин поставил меня на пол и, развернув к себе спиной, по-хозяйски обхватил за грудь:

— Строптивая девчонка! Ха-ха! Люблю таких!

Задыхаясь от страха и возмущения, я дернулась, пытаясь высвободиться и одновременно присматривая на его руке место, не закрытое доспехами, чтобы укусить.

— Роллу, оставь эту мне! — тихий знакомый голос казался сродни глотку свежего воздуха для почти состоявшегося утопленника. Я облегченно выдохнула и подняла виноватые глаза на Теурга.

На миг представила, что он видит со стороны, и залилась краской.

— О, мой конунг! Ты уверен? Дикарка не объезжена и кусается! — шутливо проговорил Роллу, безропотно выпуская меня из рук.

— Я справлюсь, — под ободряющий хохот воинов Теург примирительно похлопал его по спине, и приобняв меня за талию, больно ущипнул за бок. Мне было все равно, я вцепилась в него, как тот же утопленник за последнее спасение и никакая сила не могла меня от него оторвать.

— Тебе просто не терпится попасть в передрягу! — прошипел он сквозь зубы. — Скальды! А ну гряньте что-нибудь душевное!

Вокруг одобрительно загудели. Скальд затянул героический эпос. Народ, уставший кутить, охотно прислушался и расслабился. Кто-то подпевал, смакуя каждую ноту и пуская скупую мужскую слезу. А кто-то, уже набравшись впечатлений, или просто набравшись, тихонько залег под лавками дабы тихонько вздремнуть под душевные звуки песни.

Скрестив руки на груди, Теург вопросительно смотрел мне в глаза.

— Что? — я нервно отряхнула платье.

Продолжая выразительно молчать, он слегка подался вперед.

Под его красноречивым взглядом я растерялась, попеременно поправляя то платье, то волосы, пыталась хорохориться и чувствовала себя полной идиоткой.

— Я просто хочу есть! Ты не велел не выходить! — отчаянно храбрясь, бросила я.

Теург закатил глаза и вздохнул. Ой! Вот только не надо тут театральных жестов! Что сделано, то сделано!

— Идем, — он усадил меня за стол. — Рядом нельзя, чтобы не привлекать внимание. И задерживаться возле тебя я не могу по этой же причине, — он устало вздохнул и добавил с досадой: — Но и отойти боюсь, ты ведь обязательно встрянешь в неприятности!

— Прости, — пискнула я, виновато улыбаясь. — Я тихонечко буду сидеть, как мышка!

— Фел, может, вернешься в комнату? Я велю принести тебе еды!

Ну уж нет! Избавиться хочет? С чего бы? В душу холодными мокрыми щупальцами закрались подозрения. И когда я стала такой мнительной?

— Теург, ты иди, занимайся своими делами! — гордо заявила я, удобнее устраиваясь на скамье, — я прекрасно справлюсь сама!

— Ой ли? Весьма опрометчивое решение. Ты не очень представляешь, куда попала.

Я неопределенно дернула плечами. Странное заявление в свете последних событий. Я столько всего пережила за последнее время, что меня уже трудно чем-то напугать.

— Хорошо, но я понаблюдаю, — примирительно бросил он, пряча надменную усмешку.

«Это я понаблюдаю», — зло подумала я, одновременно плотоядно оглядывая лежащие передо мной жареные индюшачьи ножки, нарезанный сыр и фрукты. Еда выглядела так аппетитно, что отвлекала на себя все мое внимание.

Без церемоний накинувшись на угощение, я только сейчас поняла, насколько голодна. Как же хорошо, что при дворе у норманнов не требуется выгибать спину, соблюдая этикет! Да тут уже вообще никому ни до кого нет дела!

Теург поднялся на возвышение и, облачившись в плащ, вразвалку уселся на троне.

Бросив в его сторону мимолетный взгляд со стороны, я поперхнулась. Это было зрелище, скажу я вам! Только сейчас его рассмотрела. Вот это поистине король! Весь в красном и золоте! Темно-бордовый плащ, закрепленный золотой пряжкой на груди, охватывал и без того могучие плечи, делая их визуально в два раза шире. Темное золото волос, слегка уставший темный взгляд. Всем своим видом он излучал силу и величие и казался живым воплощением бога красоты и истинной королевской власти, этакой мечты из сказки, которой я еще даже не читала. Хотя, почему не читала? Невольно вспомнилась сцена в библиотеке. Я покраснела, последнее время я старательно гнала эти воспоминания, ибо они мешали мне ровно дышать.

Подперев рукой щеку, Теург слушал подвывания скальда, думая о чем-то своем.

Застыв с набитым ртом, я какое-то время не шевелилась не в силах оторвать от него глаз. Восхищенно глазеть и есть одновременно было неудобно. Приходилось разрываться. Кося одним глазом на Теурга, я не забывала воздавать должное жареным ножкам. «Жаль, я не художник, я бы картины с него писала!» — подумала я, накидываясь на очередное блюдо.

— Чревоугодие — один из семи смертных грехов. Так говорит ваш бог! — от удивления я подавилась и закашлялась. Агвид, чтоб тебя! Опять подкрался словно тень!

Агвид присел на скамью, привалившись спиной к столу, и постучал меня по спине.

— Если бы я лично не был в Лэндерхейме, то глядя на тебя сейчас, счел бы, что Теург держал тебя на хлебе и воде, — улыбнулся он.

— Мой девиз у вас в плену — позаботься о себе сама! — бодро прочавкала я.

— Не могу не согласиться, все верно! Но! Позволь мне тоже немного позаботиться. Выпей, тебе это необходимо, — он протянул мне кубок с прозрачной жидкостью.

— Что это?

— У нас это называют мёд. Предупреждаю, очень крепкий. Просто выпей.

Взяв за правило никогда не спорить с Агвидом, я взяла кубок из его рук и сделала большой глоток.

Огненная вода обожгла горло и покатилась лавовыми ручейками по жилам. Я сидела, вытаращив глаза и хватая ртом воздух. Хитро улыбаясь, Агвид сделал жест рукой, мол, помолчи и подожди.

Разлившееся по телу тепло действительно придало мне уверенности и раскрепощенности. Нахлынули воспоминания прошедшего дня, и я снова почувствовала острую необходимость выразить ему свою необъятную и невысказанную благодарность.

— Агвид, я была так несправедлива к тебе…

— Фелина, вот буквально этим вечером я уже принял твои извинения, но имей в виду на будущее, поцелуи я предпочитаю получать, находясь в человеческом обличии, — Агвид чарующе улыбнулся и развел руки в стороны, как бы приглашая к объятиям. — Ну, я слушаю…

Я покраснела:

— Я, видимо, совсем не разбираюсь в людях, но… Понимаешь, ты слишком напугал меня при первой встрече и впечатление, которое сложилось у меня относительно тебя, оно было ошибочным, — я запиналась, терялась и не могла подобрать подходящих слов, чтобы выразить свою благодарность. — В общем, извини, что не доверяла тебе… — произнесла наконец-то на выдохе, подняв на него виноватые глаза.