слишком близко тварь обрушился весь гнев некроманта. Монстр жалобно заклокотал и, гния прямо в полёте, по инерции пронёсся дальше.

Впечатляюще. Теперь я задумалась, а обо всех ли гранях своей первой магии мне было раньше известно?

Бой продлился ещё десять минут. Казалось, прошло десять дней — не меньше. И только тогда белое солнце изволило скрыться за горизонтом.

Мы с колотящимися сердцами посмотрели на луну. На обычную луну, не на красную!

Я счастливо рассмеялась, Бурый ликующе заржал и стал слегка припадать на задние ноги, приподнимая передние, словно был резвящимся жеребёнком. Я обняла коня и похлопала его по мощной шее. Как ему всегда удавалось разделять мои чувства?

— Когда придём домой, я тебя покормлю, помою, почищу и отполирую копыта! — тихо пообещала я. А о копытах действительно стоило позаботиться, потому что ноги Бурого густо покрывала чёрная кровь гросок. Наверняка подковы тоже придётся менять…

Генри каркающее рассмеялся, но вскоре вновь схватился за бок и опёрся на свой посох, напоминая усталого старца. Я подала учителю руку, приглашая забраться на своего коня. Бурый достаточно огромен, чтобы тут прокатилась тройка мужчин. Я оглядела остальных. Дамиан ранен в ногу и опирается на другого инквизитора, который пострадал чуть поменьше, получив лишь пару царапин. Дьюк тоже в порядке.

Однако глаза Дамиана сверкали подобно звёздам в синем небе.

— Гроски улетели без добычи, — торжествующе прохрипел он. — По крайней мере, в этом регионе — точно.

Дьюк счастливо расхохотался, подбросив свой посох вверх. Мы все улыбались как умалишённые. Зачищать кладбище во время вторжения? Скажи мне кто такое хотя бы две недели назад, не поверила бы!

Сейчас была в окружении самых страшных магов ветви Защиты, которыми няни пугали непослушных детей. И сейчас я поняла, что впервые чувствую себя как дома.

Глава 8. Тримаг среди нас

Я принесла ещё одно ведро воды, чтобы мужчины смогли отмыть свои раны. Ногу Дамиана мы уже перебинтовали, а вот Генри потерял сознание по дороге сюда. Сейчас учитель лежал в своей комнате на кровати, а мы пытались обеззаразить его рану на боку. Признаться, я ещё никогда не видела таких больших и длинных ран.

Как его угораздило? Дьюк признался, что не заметил мертвеца позади себя. Генри упокоил его, спасая бывшего ученика, но моего учителя в тот момент атаковали гроски.

— С ним всё будет хорошо? — с надеждой спросила я у Этьена — другого инквизитора. Он был чуть постарше Дамиана, но признался, что ранг у его напарника гораздо выше.

Я убрала окровавленные тряпки, а тем временем как раз вернулся Дьюк, принеся с собой ещё несколько вёдер воды.

— Да, миледи тримаг, всё будет отлично, — мягко улыбнулся инквизитор.

— Тримаг? — переспросила, не став уточнять, что я ни капельки не леди.

— Ну а как же? Я собственными глазами видел, что ты применяешь некромантию, причём весьма неплохо для новичка. А ещё ты управляешь магией инквизиторов. Значит, тримаг.

Странное слово, но от него веяло легендами и сказками. Причём не совсем добрыми. Почему-то по спине пробежал холодок.

— То есть, у меня три магии? А вдруг только две? Мы же не видели магии ведьмаков, например.

— Нет, Вивьен, есть только обычные мономаги и более редкие тримаги. Хм, хотя если ты окажешься каким-нибудь димагом, я тоже не удивлюсь. Всё свою жизнь не встречал девушки с магией ветви Защиты.

— А ранее никто не встречал и тримагов Защиты, — хмыкнул Дамиан, входя в комнату. Ему удавалось не хромать на ровном полу, но когда он ходил по ступеням, его выдержка давала сбой. — Кстати, ты обещала рассказать, каким образом стала ученицей некроманта. Твой учитель зарегистрировал тебя через два дня после нашей встречи.

Я стыдливо опустила взгляд, хотя в интонациях инквизитора не было никакого укора. Мучительно подбирая слова, призналась:

— Понимаешь, я знала, что у меня есть эта магия. Но не умела ею управлять и решила поискать себе учителя. Искала довольно долго, врать не буду, насмотреться за несколько дней успела всякого.

— А ты же в курсе, как поступают инквизиторы с необученными некромантами, за которых не вступятся родители или наставники? — уточнил Этьен.

— Да, наслышана, — поёжилась я. Села на краешек кровати Генри, стараясь не потревожить его.

— Ну, родня бы за тебя вступилась, — предположил Дамиан, неловко потерев затылок. Кажется, не любят инквизиторы брать под арест молоденьких девушек, которые стали заложницами ситуации. — За всю мою практику почти не было такого, чтобы родственники не смогли защитить необученных юнцов.

Раньше я думала, что от правосудия инквизиторов не спасёт никто. Хотя, мало ли что могли мне наговорить маркизы? А сейчас поняла, что от меня опять скрывали правду. Однако даже если их слова были ложью, одно я могла сказать точно:

— У меня всё равно нет родни.

Это признание заставило воздух сгуститься, повисла неловкая тишина. Мужчины замолчали и переглянулись. Я почувствовала, как кто-то слабо сжал мою руку.

— Теперь есть, Виви, — тихо пробормотал Генри, слегка приподняв уголки губ. Глаза он открыл лишь на миг и вновь закрыл. — В любом случае, сейчас всё точно будет хорошо. Я не дам тебя в обиду. А теперь не мешайте мне выздоравливать и не превращайте мою спальню в проходной двор. — Некромант нахмурился. — А где мой колпак для сна?…

Дьюк тихо прыснул и протянул Генри его колпак.

У меня глаза на лоб полезли. Мода на колпаки прошла три или четыре столетия назад! А он всё ещё это использует? Насколько же ты стар, Генри?

Но задавать этого вопроса я не стала, только послушно поднялась с кровати учителя, заботливо поправила одеяло и вышла следом за всеми.

Мы продолжили разговор уже на кухне, грея в самоваре воду для чая.

— Почему тогда ты не послала меня куда подальше? — удивился Дамиан. — Ты очень рисковала.

— Подозрительно было бы, — хмыкнул Дьюк. Он сидел и смотрел на нас, изредка вставляя свои замечания. Некромант напоминал зрителя в театре.

— Да, было бы странно, — кивнула я бородачу. Вновь повернулась к Дамиану: — А потом ты стал рассказывать о магии, и я сама заинтересовалась. — А ещё мне было приятно в его обществе, о чём я предпочла умолчать. — И потом, я надеялась на твою защиту, — покраснев, пробубнила я.

Дамиан просто улыбнулся.

— Так значит, та тьма тоже была твоей. Хорошо, что я тогда этого не понял.

— Ты не сердишься? — робко поинтересовалась, пряча глаза.

— Ни капельки. Вот если бы стала орать «Я ни в чём не виновата, отвянь, чахлик невмиручий», то я бы насторожился. Обычно после таких слов