– Я просто хотел понравиться. Хорошо, продолжаю. Здание было расположено прямо над Крещатицким оврагом на одном из острогов Печерской возвышенности – месте, в то время незастроенном, тихом и здоровом. Проектировал его, как и здание красного корпуса Университета, сам знаменитый архитектор Беретти. Строение насчитывало три этажа. Если хочешь, могу рассказать, что располагалось на каждом из них.

– Давай ограничимся положением комнат для воспитанниц.

– Дортуары для воспитанниц находились на третьем этаже, как и комнаты классных дам.

– А что сейчас располагается в этом здании?

Где находилась Печерская возвышенность, а тем паче Крещатицкий овраг я не знала, но признаваться в своем полном невежестве перед МММ не хотелось.

– В этом здании ничего не располагается. Оно сгорело во время последней войны. А на его месте отстроено очень похожее, но с лишней полуротондой, которая, на мой взгляд, его только уродует. И находится там национальный центр культуры и искусств. Работает «Кинопалац». Могу пригласить.

Денис явно издевался. Он не мог не понимать, какой уничтожающий удар нанесла его эрудиция по моим слабым надеждам. И я, в который раз, почувствовала необоримое желание свернуть ему шею, хотя, учитывая наши разные весовые категории, это было абсолютно невыполнимо. Поэтому я просто сладко улыбнулась и совершенно приторно произнесла.

– Спасибо. Ты спас меня от бессонной ночи.

– Я рад, хотя предпочел бы баюкать тебя лично. Но мне почему-то кажется, что у тебя есть на этот счет некоторые возражения.

Я уже почти придумала, что ответить, но МММ снова засмеялся и перебил меня.

– Нет-нет, лучше молчи. Так я из рыцаря-освободителя быстро превращусь в бессовестного ловеласа. А мне хочется еще немного покрасоваться сверкающими доспехами. Лучше закончим разговор на мажорной ноте. Мавр сделал свое дело… – мавр может ехать в Николаев за дальнейшими артефактами.

Подошел наш трамвай. Денис попрощался с нами и пошел в противоположную сторону. Я почувствовала разочарование и облегчение одновременно, как всегда, когда расставалась с ним.

На пепелище моей практически единственной версии поисков мне крайне необходимо было общение, поэтому я обратилась к Игорю.

– Послушай, а может, Элла, все-таки, что-нибудь знает о происхождении этой фотографии?

– Не думаю.

– Почему?

– Если бы Элле было известно больше, чем нам, она не стала бы поступать так, как в последнее время.

– Ты, что, контактировал с ней?

– Угу. И не только визуально.

– И ты молчал? Ты знаешь, кто ты? Ты моральный урод!

– Не закипай. Ты с ней тоже контактировала.

– Что-то не припомню.

– Не мудрено. Большую часть этого времени ты находилась в бессознательном состоянии.

– Слушай, хватит говорить загадками. Рассказывай.

– Подумай, кто мог оставить нам анальгин на случай головной боли, а главное, кто мог знать и тебя, и Дениса одновременно?

– Но откуда она могла узнать, что мы с Денисом знакомы?

– Яне об этом было известно. Помнишь, как она отреагировала, когда узнала, что ты соседка Эллы по общежитию. Скорее всего, Элла следила за выставкой. Ты помнишь тот день, когда была там с Денисом? Никого не заметила?

– Кроме бомжика там никого не было.

– Вот именно. Бомжик мог там сидеть по ее заказу. Ты сама говорила, что место для его ремесла совсем не подходящее.

– Ты прав, Горошек. Ты думаешь, что одним из нападавших на нас была Элла?

– На высокого и худого ей не вытянуть, а вот на хрупкого подростка в дутой куртке и джинсах – вполне.

– Только с чего Элле проявлять такую трогательную заботу о нас с тобой? Анальгинчик, телефонный звонок освободителю… Ты надеешься, что она все-таки к тебе привязана?

– Именно, привязана.

Он загадочно улыбнулся, и я снова пожалела своего друга. Как слепа любовь! Даже в падшем виде ангел для него остался ангелом.

– Ну что, partner, поедем удовлетворять свои желудочные потребности? – улыбнулась я, стараясь отвлечь Гороха от утопических, а потому вредных для его здоровья мыслей, и переключить на вещи реальные и по возможности приятные.

– Yes, sir.

Двери трамвая закрылись, предлагая нам вернуться из нашего авантюрного романа в реальный мир, в котором нас ждали горячие бутерброды, курсовой по проектированию веб-страниц и обязательный звонок домой. Мое чувство долга настоятельно требовало предупредить родителей об очередной потере мобильного телефона.

* * *

– Я снова потеряла телефон! – объявила я, прежде, чем отец успел испугаться незапланированному телефонному звонку. В повседневной жизни у меня не было привычки особо баловать родителей вниманием, поэтому любой неоговоренный заранее контакт воспринимался ими, как сигнал SOS.

Мои мобильные телефоны терялись, как перчатки и зонтики, довольно регулярно и составляли ощутимую статью расходов моих предков, поэтому в ответ я ожидала, если не цунами, то, во всяком случае, шторм баллов на восемь, который должен был завершиться срочной покупкой нового сотового. К моему удивлению голос отца звучал спокойно и устало.

– Что ж, со следующим мобильником придется подождать до следующего дня рождения. Слишком много неожиданностей для нашего бюджета в последнее время.

– Что-то случилось?

– Не буду врать. Твоя прабабушка Оля лежит в кардиологии в предынфарктном состоянии. Мама сейчас у нее.

– Как это случилось? И как это связано с бюджетом нашей семьи?

– В ее доме устроили погром.

– Ты имеешь в виду – ее ограбили и напугали?

– Нет, ее дома не было. Она ходила в гости к соседке. А ограбление, к твоему сведению, несколько отличается от погрома. В первом случае вламываются в квартиру и уносят ценные вещи. Во втором случае еще и разрушают все, что попадается под руку. Прабабушке Оле разломали деревянные полы и пооббивали в некоторых местах штукатурку до камня. И ничего не взяли, что не удивительно – особым богатством она не отличалась… После того, как после возвращения домой бедная старушка все это увидела… В общем, пока она лечится, мы ремонтируем ее дом.

– Когда это случилось?

– В тот же день, когда мы тебя провожали. Я поехал к ней еще раз поблагодарить за письма и нашел ее лежащей среди всего этого бедлама. В общем, в этом отношении ей повезло. Если бы я на нее не наткнулся, неизвестно, чем для нее это приключение закончилось бы.

Итак, можно сделать вывод: сначала грабители решили поискать необходимую информацию в доме у моей прабабушки. Дом, дореволюционной постройки, вполне располагал к тайнам. Несколько потрепанный, но по-прежнему солидный фасад, высокие потолки, узкие высокие окна, красивое крыльцо. Да и располагался он в районе старого города, где до революции селились дворянские семьи. Я сама в детстве пыталась найти там зарытый глубоко в подвале клад. Однако, подвал оказался свободен от сокровищ, зато довольно густо заселен мышами и крысами, что полностью отбило у меня желание продолжать поиски.