— Вижу! — кивнул Эдик, облизываясь длинным шершавым языком.

Шлоссер прошел на кухню. Эдик и Евстигнеев — вслед за ним.

— Синхронизатор перегрелся, — объявил Шлоссер, открывая какую-то дверь и громко щелкая невидимым прибором. — Вы как к радиации относитесь?

— Не знаю! — пожал плечами Эдик.

— Ну и хорошо. Ни к чему такие вещи знать, — обрадовался механик. — Меньше знаешь, крепче спишь. Скажи я вам, что вы хватанули супердозу, так вы потом и не заснете.

— А я что, хватанул? — побледнел Эдик, медленно поднимаясь со стула

— Чепуха! — махнул рукой Шлоссер — «Громовержец» пил? Значит, все в порядке! Подумаешь, пятьдесят рентген!

— Скажите, а это много? — забеспокоился Эдик. — Я слышал, что радиация сказывается на мужском достоинстве!

— Сплетни, — лениво возразил Евстигнеев. — На мужском достоинстве сказывается женское непостоянство.

— Не понял? — сказал Эдик.

— Это сложный вопрос, — пояснил Евстигнеев, — сразу не разберешься.

— Радиация полезна, — вмешался Шлоссер, — она как фосфор. От нее организм светится. Получается экономия электроэнергии. Лампочки не надо.

— Ну в смысле экономии, это я согласен, — кивнул Эдик, — но здоровье-то портится!

— У современного человека, живущего в двадцать первом веке, не должно быть здоровья, — заявил Шлоссер. — Впрочем, и нездоровья тоже. Нужна функциональность!

— Это как у робота, что ли? — догадался Эдик.

— Правильно мыслишь! Какое у робота, к черту, здоровье? А живет себе и ни на что не жалуется, потому что болеть нечему.

Шлоссер снова прошел в подсобку. Через минуту оттуда донесся его недовольный голос:

— Все равно ускоритель греется, а выключать нельзя!

— Подай охлаждение, — предложил Евстигнеев.

— Точно! — обрадовался Шлоссер. — Тащи шланг!

Евстигнеев сбегал в сарай за шлангом, один конец надел на водопроводный кран, другой просунул в подсобку.

— Включай! — скомандовал Шлоссер.

Евстигнеев до отказа отвернул вентиль. Из шланга на пол начала капать вода. Евстигнеев залепил дырку пластырем и крикнул:

— Порядок!

— Сам вижу, что порядок, — проворчал Шлоссер, возвращаясь на кухню. — Вовремя мы с тобой — если бы ускоритель проработал всухую еще час, представляешь, что было бы?

— А что? — поинтересовался Эдик.

— Об этом лучше не распространяться, — скромно сказал Шлоссер, — одно скажу: нашей планете такие катаклизмы не нужны!

Эдик невольно поежился. «Точно — психи! — подумал он. — И правильно домовые сказали… Тьфу!» — Он некстати вспомнил домовых и схватился за голову.

— У вас что, эксперимент? — через минуту поинтересовался он.

— У меня там кухня, — сказал Шлоссер. — Ужин готовится. Рагу на быстрых нейтронах. Ты лучше скажи, чего я тебе понадобился?..

— А! Точно! — оживился Эдик, но тут же и погрустнел.

— Ну-ну?

— Я по личному вопросу… А курить у вас можно? — Эдик опасливо огляделся.

— Пожалуйста! — сказал Шлоссер. — Мне все равно. Меня уже давно ничего не берет.

— А радиация?

— Вот из-за радиации и не берет! — твердо заявил Шлоссер.

Он придвинул к Эдику банку из-под «Несквика». В банке лежал сгорбленный окурок с характерными следами кошачьего прикуса.

Эдик нервно чиркнул спичкой и глубоко затянулся.

— Дело в том, что…

Он не договорил. Откуда-то на стол запрыгнул здоровенный рыжий кот. Мазнув Эдика пушистым хвостом по лицу, он коготком извлек из пачки сигарету и хрипловатым голосом попросил:

— М-не… Позвольте прикурить!

— Йес! — неожиданно для самого себя произнес Эдик, не сводя с кота глаз. — Я все понял. Это тоже — радиация.

— Какая тебе, к черту, радиация? — обиделся Антуан. — Разуй глаза, я конкретный пацан!

— Ты? Пацан? — удивился Эдик, не замечая, что Шлоссер и Евстигнеев давятся от хохота.

— А что, незаметно? — ехидно осведомился кот.

Эдик стушевался.

— Да нет, все путем, — сказал он и щелкнул зажигалкой.

— Мерси, — сказал Антуан, грассируя, как коренной парижанин.

— Боку! — автоматически ответил Эдик.

Кот фыркнул, рассыпая искры.

— Это Антуан! — сказал Евстигнеев.

— Пацан? — уточнил Эдик. — В смысле, кот?

— Так и сквозит этот вечный человеческий расизм! — обиделся Антуан. — Ты вот, к примеру, любишь колбасу?

— Люблю! — облизнулся Эдик.

— А шансон любишь?

— Это рыба такая? — уточнил Эдик. — Не, рыбу не люблю. Особенно головы.

— Ну вот! — развел лапами Антуан. — И кто из нас, спрашивается, кот?

— Так какое дело-то? — напомнил Шлоссер.

— Дело? Ах да! Мне сказали, что у вас есть летающая тарелка. Это правда?.. Ведь шутка, да?

— Почему шутка? — удивился Шлоссер. — Вы же ее сами только что видели.

— Тогда у меня такое предложение… — Эдик достал носовой платок и промокнул вспотевший лоб. — Пролайте ее!

— Кранздец! — заявил Антуан и многозначительно покрутил лапой у виска. Евстигнеев с любопытством глянул на Шлоссера, но тот остался спокоен, как человек механического склада души.

— Я не ослышался? — переспросил он, слегка наклоняя голову. — Только что вы попросили меня продать вам инопланетный транспорт, в просторечии именуемый «тарелкой»?

— Ага! — сказал Эдик. — Я хорошо заплачу. Мы ее оформим как автомобиль. У меня знакомые в ментовке есть.

— Н-да!.. — Шлоссер озадаченно посмотрел на Эдика. — Дело это пустое и ненужное. Во-первых, тарелка принадлежит Галактической полиции, а здесь она просто на ремонте. И отвечает за нее лицо инопланетной национальности. А во-вторых, зачем она вам? Возбуждать нездоровый интерес? Да и опасно, знаете ли! Скорость у тарелки огромная, чуть не справился с управлением — и каюк! Только обгорелые сандалии останутся. А потом на вас натравят шпионов, агентов всяких… Они вас укокошат в два счета, но сначала будут долго и больно пытать. Это пока тарелка здесь, в нее никто не верит. Но стоит вам прилететь в город, и такое начнется…

— О-о! — мечтательно произнес Эдик и закатил глаза. — У моего кореша Гиви есть американский вертолет «Апачи». Дрянь вертолетишко, между нами говоря! А если он увидит у меня такую штуку… — Эдик причмокнул и закачался на стуле. — Мне денег не жалко, — продолжил он, — я как за вертолет заплачу. Вы на эти деньги… Да на эти деньги всю деревню можно отстроить заново!