не заметила. — Видишь, за столиком у выхода сидят три женщины, — Алина презрительно сморщила носик. — Если они не забеременеют в ближайшие месяцы, их исключат.

— И?

— Ты не понимаешь? Посмотри вокруг. Нас осталось всего тридцать. Ассистенток тоже тридцать. Как ты думаешь, куда отправят этих несчастных после окончания репродуктивного возраста?

— Не знаю…

— Штат полностью укомплектован. Им не нужны новые люди. Как только они перестанут нуждаться в нас — выкинут с Оазиса. Отправят жить на север, к деградантам, — последнее слово она произнесла с нотками ужаса в голосе.

— Допустим, я буду жаловаться на Вику. Что это изменит? — задумчиво перебираю вилкой листья салата.

— Её заменят на одну из этих девушек.

— И выгонят с Оазиса?

— Разумеется.

— Так какой тогда в этом смысл?

— Алиса, не тупи! В Оазисе ценят профессионализм и преданность. Чем дольше ассистентка выполняет свои обязанности, тем лучше у неё получается. Нельзя бросать необоснованные жалобы — каждую претензию проверяют. Если мы не хотим, когда придёт время быть изгнанными, мы не должны позволять своим помощницам задерживаться дольше нескольких месяцев или лет.

Аппетит полностью пропал. Мне показалось, что я попала в какой-то серпентарий. Вместо того чтобы осознать свой жалкий статус, девушки строят козни друг другу.

— Мне сказали, что после окончания репродуктивного возраста возможен перевод в научный центр. Если, конечно, есть достаточное образование.

— Тебя обманули. Зачем им женщины-учёные?

— Но они же позволяют закончить университет…

— Всё правильно. Исключительно для улучшения качества генетического материала.

— Получается, что девочки, рождённые на Ковчеге…

— Со временем займут наше место. Ты наивно полагала, что деграданты сами додумались устроить дискриминацию по половому признаку? У нас только один шанс выжить в этом мире. Последнее поколение неприкасаемых. Девочки из воспитательного центра занимаются исключительно учёбой. Их не учат гладить, убирать, мыть… Через семь-восемь лет некоторые из них займут наши места. Совсем молоденькие, только достигшие совершеннолетия. Часть из них не пройдёт выпускное тестирование и из них попробуют сделать ассистенток. Власти всем дают шанс. Вот только к тому моменту на Оазисе останется всего десять неприкасаемых. Кормить лишние рты никто не будет.

Мне скоро исполнится двадцать семь. Через пять лет будет тридцать два и единственный шанс не быть изгнанной — спровоцировать изгнание других. Я понимаю, почему все цепляются за это место. Тепло, море, хорошая еда. Возвращаться на север и отдаваться деградантам за краюху хлеба никто не хочет. Меня же оба варианта не устраивают.

— Спасибо. Я подумаю над твоими словами, — прервала излияния Алины. — Расскажи лучше, чем вы здесь занимаетесь?

ГЛАВА 34

Алина оказалась девушкой весьма болтливой и битый час рассказывала мне о местных развлечениях, которые, по сути, сводились к чтению книг и болтанию во время еды. Летом добавлялось купание в море. Общаться в другое время девушкам запрещено. Бунгало изолированы друг от друга, прогулки по территории дозволены только беременным. Из полезной информации только то, что камеры установлены только в гостиной. В спальне, ванной комнате и на территории их нет — негоже простым охранникам подглядывать за фаворитками лучших людей страны.

Несколько раз я пробовала перевести разговор на тему главной причины нахождения нас всех здесь, но каждый раз Алина увиливала от ответа.

— До встречи за ужином, — мы с ней уходили из ресторана последними и охранники уже недобро на нас косились.

— До вечера.

На гарем это место совсем не похоже. Ни тебе бассейнов, ни тенистых беседок. Надеюсь, они хотя бы охранников кастрируют.

Электрокар медленно двигался в сторону моего бунгало, Вика притихла. Наверняка догадалась, что мне говорила Алина и сейчас ждала моей реакции.

— Не бойся. Я не буду писать жалобы на тебя, — попробовала успокоить её.

Она только кивнула в ответ. Явно не поверила моему обещанию.

Подъезжая к бунгало, я заметила неестественное шевеление в зарослях, но не придала ему значения. Может быть, здесь белки живут или другая живность.

Странное чувство — с одной стороны я рада, что наконец-то моё одиночество закончено. Нет больше этого промозглого домика, каждый день одинаковой холодной пищи, унылого пейзажа за окном. С другой… Я понятия не имею, что ждёт меня завтра. А ещё внутри меня спит крошечный паучок, который ждёт своего часа. Юлька знает, что мне нужно делать, но она далеко. Добраться до неё можно только по воздуху.

Я вышла на террасу, накинув на плечи тёплую куртку и, как загипнотизированная смотрела на бушующее море. Где-то там, за горизонтом, должно быть, тоже есть жизнь. Найти бы корабль и уплыть. Далеко, далеко…

— Алиса, время ужина.

Вика продолжала с опаской смотреть на меня. После окончания обеда она не прерываясь намывала и без того идеально чистое бунгало. Зачем-то поменяла постельное бельё, на которое я прилегла всего на несколько минут. Попытка остановить её закончилась фиаско — девушка просто ушла в свою каморку и какое-то время сидела там, в полной темноте. Пришлось поручить ей стирку моего комбинезона, а потом всех остальных — другой одежды для девушек, похоже, на Оазисе не предусмотрено. Надеюсь, эта нелепая игра в идеальную домработницу скоро закончится.

— Спасибо, Вика. И прости, что я уронила одежду в песок — хотела проветрить её немного.

— Мой долг выполнять любые твои желания, — промямлила она.

— Мне больше нравилась прошлая Вика. Если не перестанешь сейчас же вести себя как рабыня, я напишу жалобу на то, что ты недостаточно стараешься. Честное слово.

— Алиса, я не хочу отсюда уезжать. Знаю, у меня лишний вес и суставы больные. Я недостойна права жить на Ковчеге, но и быть подстилкой деградантов я тоже не хочу. Лучше умереть!

— Кем ты была до войны? — внезапно меня осенило, что Вика старше меня и на момент начала войны должна была давно закончить школу.

— Училась в МИИТ, — без эмоций ответила она.

— Круто. Как так получилось, что ты оказалась здесь ещё до окончания войны?

— До её начала, — Вика посмотрела на меня с вызовом. — Это был научный эксперимент, в котором мне предложили участвовать. Я была лучшей студенткой курса. Однажды меня пригласили в деканат и предложили поработать над проектом, связанным с эволюцией человека. Я согласилась.

— Они обманули тебя?

— Нет. Я и в те годы была полненькой. Парням не нравилась. Что мне было терять? Девственность? Это же всего лишь анатомическая особенность. К тому же моим первым партнёром был аспирант, в которого я была влюблена с первого дня учёбы. Знаешь, наш первый раз был прекрасен, — она в блаженстве закатила глаза. — Он был так нежен и заботлив, что я почти не почувствовала боли. Зато испытала