Упоминает И. А. Зиновьев в своем кратком историческом обзоре Омана и о посещении Маската, в ноябре 1903 г., вице-королем Индии лордом Керзоном, предпринятом на крейсере «Harding», в сопровождении боевых кораблей «Hyacinth», «Argonaut», «Fox» и «Pomona». Рассказывает, что на следущий день после прибытия лорда Керзона в Маскат на крейсере «Аргонавт» был устроен пышный дурбар (прием) с «церемонией возложения» на султана Фай-сала знаков высочайшего отличия Британской империи – ордена Звезды Индии. Рыцарский орден этот, учрежденный в 1861 г. королевой Викторией, пожаловал султану король Эдуард VII (правил 1901–1910 гг.)[112].

В «аравийском фонде» Архива внешней политики Российской империи хранится справочный материал под названием «Владения маскатского султана», подготовленный в 1905 г. действительным статским советником Николаем Помпеевичем Пассеком (1850– 1914), русским генеральным консулом в Бендер-Бушире [113].

Во времена правления в Омане имама Ахмада ибн Са’ида, пишет Н. П. Пассек, заложившего династию Аль Бу Са’ид, и его сыновей, сеййида Са’ида ибн Ахмада и сеййида Султана ибн Ахмада, Оман представлял собой сильный и влиятельный удел арабов Аравии. «В состав земель Омана входили или были подконтрольны ему: большая часть Юго-Восточной и Восточной Аравии; острова Бахрейн, Ларак, Кешм и другие; полуостров Катар; часть теперешней провинции Фаристан с портами Линге и Бендер-Аббас. Имелись у Омана владения и в Восточной Африке, к югу от мыса Гвардафуй. Ему принадлежали острова Сокотра и Занзибар».

«Земли Омана, – говорится в справке Н. Пассека, – изобилуют источниками пресной воды, и признаются наиболее плодородной частью Аравийского полуострова». Главные провинции владений султана маскатского – это Эль-Батина, Эль-Захира, Джабаль Ахдар и Билад Сур.

В провинции Эль-Батина, растянувшейся вдоль Аравийского моря, насчитывалось тогда, по сведениям, собранным Н. Пассеком, «700 тысяч жителей (из арабов-ибадитов, исконных врагов неджских арабов); несколько городов и 70 деревень». Самыми крупными из этих городов являлись Маскат (место резиденции владыки Омана), Эль-Матрах, Барка и Сухар. Численность населения провинции Эль-Захира составляла 80 тыс. человек. В провинции Джабаль Ахдар, которую он называет «срединной частью Омана», жительствовало 600 тыс. чел.; «племена отличались воинственностью и храбростью». Численность населения провинции Билад Сур не превышала 100 тыс. человек.

Повествуя о Маскате, Н. Пассек говорит, что по своему географическому местоположению его смело можно было считать «восточным ключом ко всей Внутренней Аравии». Сообщает, что там располагалась «конечная станция индоевропейского телеграфа»; что кабель туда был «проложен из персидского города Джаска»; что в Маскате «жительствовало 40 тыс. чел.»; что город обладал «подковообразной бухтой». Порт Маската Н. Пассек характеризовал как «первокласный», а о Маскатской бухте отзывался как о «завидной морской стоянке для судов».

Обратил внимание дипломат и на «прекрасный наружный вид города». Дома его передней линии, замечает Н. Пассек, «представленные дворцом султана (в три этажа), таможней, конторой компании “Бритиш Индиа” и зданием английского консульства», были построены «солидно, аккуратно и даже частью на европейский лад»; содержались «в чистоте и порядке». Что касается внутренней части города, то, «за исключением домов американского и французского консулов, она ничем не отличалась … от обыкновенного грязного восточного городка», который можно было «встретить повсюду в Азиатской Турции, в Персии и в самой Аравии. Вместо улиц – … узкие проходы. Дома – похожи на мазанки, частью построенные из необожженного кирпича, частью – из глины, смешанной с коровьим пометом и сеченой соломой».

Население города, «в этническом отношении», представляло собой «смесь арабов с африканскими неграми и с индусами. О климате тамошнем Н. Пассек сказывал как о «дурном и нездоровом, с постоянными эпидемиями лихорадок».

В Маскате, пишет Н. Пассек, находилась зимняя резиденции имама, а летняя – в городе Матрах. «Водное сообщение, катерное и парусное», действовавшее между Маскатом и Матрахом, было удобным. И переезд из одного места в другое, в тихую погоду, занимал «не более полутора-двух часов времени». Жителей в Матрахе насчитывалось около 25 тыс. человек.

Порт Сухар отличался активной торговлей и довольно развитыми промыслами. Население не превышало 5 тыс. человек, и состояло «почти исключительно из арабов-ибадитов», славившихся «приветливостью и гостеприимством»[114].

Таможня в Маскате принадлежала султану. Доход, получаемый от нее, «поступал в его личную казну. До 1901 г. он сдавал ее на откуп, на годовой срок, с аукциона». Начиная с 1901 г., таможней, подпавшей под его личный контроль, стали управлять «специально назначаемые им доверенные люди, и поступления … выросли. Найдя такой способ ведения дел для себя выгодным», султан повелел открыть в своих владениях новые таможни (в Барке, Масна’а, Эль-Сувайке и в Суре).

Из справочного материала Н. Пассека следует, что при учреждении таможни в Суре «султан столкнулся с существенными затруднениями». Жители Сура «не пожелали подчиниться нововведению», и «сколотили шайки вооруженных контрабандистов». Чтобы «усмирить непокорных оманцев, султан задумал, было, построить в этой местности высокую стену – … от морского берега внутрь страны, вплоть до горных отрогов Джабаль Ахдар. И, проделав в ней, в местах прохождения караванных путей, ворота, разместить при них таможенный надзор с … военной стражей. Проект не удался. Взамен стены, по совету англичан, установили цепь таможенных кордонов; преимущественно на путях, идущих из центра страны в Маскат. … В каждом таможенном пункте поставили вооруженную охрану»[115].

Помимо поступлений от таможен, действовавших в портах на побережье, султан, со слов Н. Пассека, получал доходы и от таможни в Гвадаре, что в Белуджистане. Располагаясь в 60–65 верстах от персидско-белуджистанской границы, говорится в справке Н. Пассека, Гвадар составлял тогда «лишь скудные остатки некогда обширных владений Оманского государства на Персидском побережье Аравийского моря». Пошлины, что взимали на той таможне, поступали в личное распоряжение султана. «Сама таможня ежегодно сдавалась им в аренду, с торгов; и арендовалась исключительно индусами. Средняя арендная плата колебалась от 25 000 до 30 000 талеров Марии Терезии в год (1 талер равнялся 78 коп.)».

В 1905 г., рассказывает Н. Пассек, султан прибыл в Гвадар, где держал своего наместника. Обстоятельно ознакомившись с работой таможни, «поднял арендную плату до 50 тысяч талеров или до 39 тысяч рублей. Новый контракт заключил с одним хайдарабадским купцом».

«Пошлины на все товары ввоза и вывоза на султанских таможнях», отмечал Н. Пассек, взымались в размере 5%. Главными статьями вывоза являлись финики, фрукты и некоторые другие товары. «В течение 1902–1903 гг. Маскат ежегодно посещало по 142 парохода». Подавляющее большинство из них – под английским флагом, а под русским – всего восемь. «Общий тоннаж судов составил 324 421 тонну»[116].