В торговле Маската с Занзибаром, Бендер-Аббасом, Линге, Бахрейном и Бомбеем «было также занято, – согласно данным, содержащимся в справке Н. Пассека, – 577 парусников (1902 г. – 283; 1903 г. – 294). Из них 274 ходили под английским флагом; 23 – под французским; 62 – под турецким; 176 – под маскатским; и 42 – под персидским. Общий тоннаж их достиг 22 552 тонны».

Самой «ходкой денежной единицей в Маскате и вообще во владениях султана маскатского» являлся, по словам Н. Пассека, талер Марии Терезии.

Информируя о ввозе в Маскат, Н. Пассек акцентирует внимание на поставках оружия и амуниции. Отмечает, что за два года (1902-1903) Англия ввезла этих товаров на сумму в 471 104 руб., а Франция – на 298 511 рублей.

Суммарный ввоз Маската Н. Пассек оценивал в 1 280 007 руб. за 1902 г., и в 1 954 980 руб. за 1903 г., а суммарный вывоз – в 2 353 454 руб. и 2 460 238 руб. соответственно[117].

Из депеши русского консула в Басре от 19.01.1912 г., ссылающегося на его беседу с французским вице-консулом в Маскате г-ном (Jeannier) Жанье, следует, что в столице Омана проживали в то время два русскоподданных. Один из них, «армянин Баграт Микиртичевич Гаракуюмчанц (загранпаспорт выдан в Тифлисе, 30 октября 1909 г.)», занимался торговлей оружием. Обвинялся маскатскими властями «в краже ружей у одного местного торговца».

С учетом сказанного французский дипломат предлагал взять на себя защиту русских подданных в Маскате, подобно тому, как русский консул в Бассоре [С. В. Тухолка] оказывал покровительство французским подданным».

В связи с запросом французского консула, уведомлял внешнеполитическое ведомство Российской империи С. Тухолка, он полагал, что данный вопрос находился скорее в компетенции русского консула в Бушире, нежели в Басре, «хотя о наблюдении за положением дел в Маскате», упоминалось и в полученной им инструкции[118].

‘Уманом (Оманом) территорию нынешнего Султаната Оман нарекли, как гласят своды «аравийской старины», переселенцы из племени ‘азд. Проживали они в Йемене, у города Ма’риб, в долине ‘Уман. В соответствии с традицией, йеменские родоплеменные кланы, отпадавшие от своих племен и уходившие жить в «чужие края», давали новым местам поселения названия «родных земель»[119].

Шумеры и ассирийцы именовали ‘Уман, активно торговавший с ними, Маганом, а аккадцы – Макканом. Смысл обоих названий – «край людей лодок» или «удел людей моря». Королевство Маган, его мореходы и купцы, выступали главными посредниками в торговле между царствами Древней Месопотамии и цивилизациями Древней Индии. И потому о маганцах (оманцах) народы Древней Месопотамии отзывались как о «лучших извозчиках моря».

Шумеры приобретали у торговцев из Магана медь, ладан и «мыльный камень» (стеатит), а также завозившиеся ими из Индии слоновую кость и «дерево месшаган» (использовали для строительства лодок). Чтобы быстро реагировать на потребности рынков Двуречья маганцы держали складские помещения на Дильмуне (Бахрейне). И оттуда, по мере надобности, их доверенные лица из числа местных торговцев вывозили хранившиеся там «дорогие товары» в мегаполисы Древней Месопотамии. Дильмун с «большими складскими местами» служил основным перевалочным пунктом знаменитой морской торговой цепочки, связывавший Маган с Двуречьем. Пролегала она через Диббу и Умм-ан-Нар (здесь также занимались складированием и продажей меди, добывавшейся в горах Хаджар), Файлаку и Дильмун. Медь в землях Древней Месопотамии была товаром широко востребованным. «Главным и богатейшим» ее источником «глиняные архивы» шумеров и аккадцев, датируемые 2300 г. до н. э., называют Маган[120].

Когда шумеры строили в Месопотамии ирригационные системы, а пришедшая им на смену Аккадская цивилизация возводила города и храмы, «морской народ», проживавший в землях, что у «края Большой воды», как фигурируют места обитания «извозчиков моря», мореходов Древнего ‘Умана (Омана), в речи жители Древней Месопотамии, занимался морской торговлей. «Глиняные архивы» шумеров и ассирийцев, обнаруженные археологами и прочитанные специалистами, дают основания утверждать, что в морскую торговлю население нынешнего Омана (Магана в прошлом) было вовлечено уже в 4500 г. до н. э.

Во времена правления Ур-Нанше (2520 г. до н. э.), властелина Лагаша, легендарного царства в Южной Месопотамии, когда морская торговля оманцев уже широко шагнула в просторы Индийского океана, суда из Магана регулярно доставляли в Лагаш товары из Индии: из Мелуххи, Хараппы и Мохенджо-Даро.

Древние персы, поселившиеся на северном побережье ‘Умана (Омана) во времена Кира Великого, стали величать их новую обитель, а потом и весь Оман – Мазуном. Так, к слову, именовали тот край, который они нарекли в свою честь, древние йемениты-кахтаниты из племени бану мазин из конфедерации племен бану ‘азд, переселившиеся в Оман задолго до прихода туда персов. Название Мазун пришлось по душе и персам, так как смысл персидского слова «мазн» – «край, изобилующий водой». Поэтому, думается, и закрепилось за Оманом у персов название Мазун.

Каменные орудия, обнаруженные археологами в Дофаре, позволяют предположить, что Оман – это место одного из самых ранних поселений людей на Аравийском полуострове. Мигрировали они в Южную Аравию из Южной Эритреи более ста двадцати тысяч лет тому назад. Перейдя вброд воды Красного моря, у нынешнего Баб-эль-Мандебского пролива, осели в землях нынешних Йемена, Омана и ОАЭ, и оттуда продвинулись дальше в Азию. В пещерах Ибри и Рустака сохранились наскальные рисунки каменного века.

Древнейшими обитателями Аравийского полуострова являлись «арабы первичные» или «арабы первородные». В сказаниях аравийцев о них говорится как об «арабах утерянных» или «арабах угасших» (‘араб ал-ба’ида). Собиратели арабских древностей именуют их «арабами исконными». К таковым предания аравийцев относят племена ‘ад и самуд, тасм и джадис, амалик и сухар, и некоторые другие. Одни из них перестали существовать вследстве кровопролитных междоусобиц и межплеменных раздоров (тасм и джадис). Другие «покинули мир людей» по причине вмешательства божественной силы – по воле Аллаха, как сказано в Коране (‘ад и самуд)[121].