— Уже бегу, — слышу, как она с кем-то прощается и уже мне добавляет. — Я ужин не успела приготовить, извини. Давай я сейчас в магазин за пельменями заскочу, их на ужин и съедим.

— Не нужно, маленькая, иди сразу домой. Ужин есть, — вру я.

Пока Виктория добирается до дома, успеваю переодеться. Вика приходит задумчивая и расстроенная. Но ведь только что по телефону ворковала весёлым голоском. Что успело произойти?

Моя девочка кладёт сумочку на тумбочку, снимает шапку, расстёгивает шубку и плюхается на пуфик. Замирает, смотрит в пол задумчивым взглядом, сложив свои изящные ручки на коленях. Присаживаюсь перед нею на корточки.

— Маленькая, что произошло? Тебя кто-то расстроил?

Смотрю внимательно на мою малышку, такую нежную, ранимую, замечаю блеск в глазах. Вот-вот расплачется.

— Вика, расскажи мне, — прошу я. — Я должен знать… Ведь ты же моя…

Договорить не успеваю. Виктория поднимает на меня свои шоколадные глазки и перебивает.

— Генрих, я встречалась с мамой Максима. Эта несостоявшаяся свекровь впервые позвонила мне за эти годы, — Вика смотрит на меня своими карими глазками и, немного помолчав, продолжает. — Мы многое узнали интересного друг о друге и о Максиме. Представляешь, Макс уже в три часа, заезжая к матери перед новым годом, знал, что я попаду в аварию…

— С чего ты взяла? — интересуюсь я, давая возможность Вике выговориться, чтобы стало легче.

— Он уже тогда сказал Татьяне Ивановне, что я попала в аварию, но он пока не знает, что со мной и машиной, ему, якобы, только сообщили. Он не остался с ней даже на чашку чая, так спешил ко мне. А спустя пару дней приехал за круглой суммой денег, сказав, что своих не хватает, нужно откупиться, чтобы не доводить дело до суда, так как я виновата в аварии.

Я молчу, не зная, что сказать. Да и нужно ли что-то говорить. А Вика, сидя на пуфике рассказывает и рассказывает. За время рассказа я успеваю снять с неё сапожки, шубку, отметив, что она ничего не замечает вокруг, так погружена в свои переживания. Я, хотя и стараюсь слушать внимательно, подумываю о том, не позвонить ли в ресторан и не попросить ли доставить заказ на дом.

— Извини, Генрих, я не должна была тебя грузить всем этим. Это моя жизнь…

— Маленькая, должна, извиняться не из-за чего… Ведь ты же моя… жизнь…

Смотрю, как у Вики широко распахиваются глаза навстречу моим, и читаю в них немой вопрос «Что?».

— Вика, пойдём в ресторан. У нас сегодня ужин там…

Вика хлопает своими длинными ресничками, плохо соображая и переваривая услышанное от меня.

— Идём? — задаю вопрос, мало ли девушка против выхода в свет. — Или заказ переоформить на дом?

— Идём, — поспешно отвечает Вика, в глазах появляются счастливые искорки.

— Тогда собираемся…

Глава 15

Виктория

Собираюсь достаточно быстро, подогреваемая идеей похода в ресторан. Меня впервые пригласили в ресторан просто так. Без праздника, без повода. Макс предпочитал даже праздники отмечать дома, ссылаясь на вечную брешь в бюджете.

Принимаю душ, закалываю волосы, собрав их в незамысловатую кудельку на затылке, лишь украсив её красивыми заколками-спицами, открываю дверцы полупустого шкафа. Хорошо хоть на днях, прогуливаясь по улице, забрела в бутик и не смогла удержаться от покупки, решив порадовать себя брючным костюмом. Именно на нём останавливаю свой выбор. Брюки элегантно подчёркивают мои округлые формы и узкую талию, а широкая блузка из тончайшего шёлка, с красивым воротником, переходящим в бант, скрывает недостатки сверху. Не всех природа наградила красивым бюстом, мне достался скромный второй размерчик, хотя и этим я довольна. Проблем меньше. Наношу лёгкий макияж и выхожу к Генриху.

Он как всегда безупречен, хотя одет просто, но эта безупречность у него внутренняя какая-то. Брутальный, но не сногсшибательный мужчина, только вот глаза… Самые красивые глаза на свете!.. Смотрю на него и не могу оторваться.

— Маленькая, ты прекрасна, — Генрих подходит и нежно целует меня.

С первых дней нашего знакомства Генрих избаловал меня своими поцелуями и растворил в них. А сейчас поцелуи более редкие, но всегда нежные и на грани… Складывается впечатление, что мужчина боится сорваться.

— Поехали, маленькая? — заботливо произносит он.

Я уже привыкла к его «маленькой» и это безумно мне нравится, хотя к росту это особо не относится, мои метр шестьдесят пять смотрятся роскошно рядом с его ста восьмьюдесятью, а вот к возрасту ещё как относится… Нас разделяет по меньшей мере лет десять… Но я до сих пор не узнала, сколько ему лет. Нужно будет у Дашки спросить.

Я киваю в знак согласия, краем глаза замечаю букет цветов в гостиной и хочу уже сделать шаг в их сторону, но Генрих перехватывает моё движение.

— Всё потом, мой милый глазастик, — смеётся он.

В ресторане всё изысканно. Переступив порог ресторана, меня посещает мысль, что данное заведение на несколько уровней выше тех, куда мы, хотя и очень-очень редко, но ходили с Максом, в основном это было в период его ухаживания.

Нас провожают за столик в небольшом зале, столики здесь находятся на приличном расстоянии друг от друга, да и посетителей немного. В зале приглушенное освещение, фоном звучит романтическая инструментальная музыка, не мешая посетителям разговаривать.

— Вика, я заранее сделал заказ, но, если что-то хочешь заменить, заменим, — Генрих говорит это так нежно, что только от его голоса у меня уже разбегаются мурашки блаженства.

Присаживаемся за столик, официант приносит бутылку вина, Генрих пробует и кивает в одобрительном знаке. Я балдею молча. Чувствую себя немного не в своей тарелке. Генрих замечает мою нервозность, слегка дотрагивается до моей руки.

— Вика, расслабься. Всё хорошо, маленькая.

Он так ласково смотрит на меня, у меня даже голова кружится от его взгляда. После фужера вина и непринуждённой беседы, у меня действительно получается расслабиться, и я успокаиваюсь. Генрих рассказывает о родителях и обещает меня с ними обязательно познакомить. Я даже в мыслях не перечу ему, уже на всё согласная.

Мы уже заканчиваем ужин, когда моё внимание привлекает голос официанта, звучащий где-то рядом:

— Ваш столик, Максим Витальевич.

Максим Витальевич? Осторожно поворачиваю голову, но мужчину, расположившегося за соседним столиком видно плохо, официант несколько прикрывает его от моих глаз собой, но голос я узнаю сразу:

— Нам сегодня как обычно, — звучит голос моего бывшего.

В мой мозг врывается вопль: «В смысле, как обычно? Он что, так часто здесь бывает, что официант знает, что он будет?».

Генрих замечает перемену во мне. Берёт мою руку, нежно перебирает пальчики.