— Мне они не нужны!

— Но мне нужно… очень нужна твоя помощь, — тихо признается Владимир. А я, дура, таю. От всего-то пары слов растекаюсь лужицей у его ног… И ненавижу себя за это.

— Я не понимаю. — Выдавливаю из себя.

— И не надо… просто будь рядом.

Такая бесхитростная искренняя просьба. А вдруг это правда настолько важно для него? А для меня? Прислушиваюсь к себе и понимаю, что больше всего на свете хочу именно этого. Быть рядом. Пусть на эту поездку. Или на лето. Не могу отказаться от возможности быть с ним… Хоть это и дурость полная.

Я так глубоко ушла в переживание и попытку усмирить растущие чувства, что даже не заметила как самолет взлетел. Точно также я никак не впечатлилась роскошным убранством частного самолета — ведь стоимость подобной вещи просто запредельная! Я, наверное, и цифр-то таких не знаю… Удобные мягкие кресла, даже спальня есть (ее показал мне Дубровский, предложив прилечь, но я отказалась). Уселась в кресло возле окна и невидящим взглядом уставилась в иллюминатор.

Потом и вовсе прикрыла глаза, притворившись спящей. Дубровский меня тоже не дергал, словно почувствовав мое настроение. Я задремала, пока мой спутник не разбудил меня осторожно тронув за плечо…

— Маша, просыпайся, скоро посадка.

Нехотя открываю глаза. И почему мне все еще сном происходящее кажется? Может потому что одет Дубровский непривычно?

Никак не могу понять, сон или явь…

Я смущена, дезориентирована… Мой леший превратился в денди… Изысканного, сногсшибательного.

— Мы сразу едем на свадьбу, так что переодеться придется здесь. Но не волнуйся, я отвернусь, — хитро прищуривается сказав это и я понимаю что он надо мной прикалывается. — Ты можешь зайти в спальню.

Выхожу из салона на дрожащих конечностях. Я видела Дубровского разным. Нечесаным бородатым лешим, в шортах и гавайской рубашке возле бассейна, в джинсах, облегающих его бедра… Но я никогда не видела его в элегантном костюме…

Это стало последней каплей, разбившей мое бедное глупое сердечко. Он невероятно хорош, красив как Бог. Как я могла когда-то назвать его лешим? Такое могла выкинуть только полная идиотка, а я такая и есть.

Выхожу в платье, смущаясь — прическа мне не особенно удалась, кое как собрала некоторые пряди в свободный греческий узел, остальные оставила свободно рассыпаться по спине.

Дубровский окидывает меня странным напряженным взглядом и я пугаюсь, что сделала что-то не так. Он задерживает дыхание, я тоже, а потом наконец выдыхает:

— Садись. Надо пристегнуться, идем на посадку.

* * *

POV Дубровский

Желание взять Марию с собой на свадьбу к брату было абсолютно спонтанным. Я говорил себе, что это плохая идея. Но все равно пробил по своим каналам документы. Очень быстро и очень дорого. Но я все еще говорил себе в тот момент, что это лишь сиюминутная прихоть, которая завтра пройдет, и Маша даже не узнает о том, что ей сделали паспорт и визу. Я говорил себе СТОП всю дорогу, пока до магазина одежды ехали. Маша капризничала, дулась, задавала вопросы. А мне хотелось заткнуть ее рот поцелуем.

Потом наблюдение за примеркой, добило меня окончательно, можно сказать невменяемым стал. Похоть застила разум полностью, я уже мало что соображал. Как и в самолете, когда в платье свою горничную увидел. Маленькая невинная Золушка, как же мне удержаться от соблазна и не накинуться на тебя прямо здесь, в самолете?

Не знаю, сам не понимаю, как удалось устоять…

Вижу, как девочка нервничает, спускаясь по трапу и понимаю ее. Я втянул ее в игру. Пошел на поводу у своих прихотей. Впервые в жизни, но разве это оправдание?

Мое семейство — те еще акулы. Ей придется несладко. И я чувствую себя последним подонком что пошел на поводу у собственной прихоти, и подставляю ее под удар. Остается лишь надеяться, что Маша — крепкий орешек. Мои ставки, пусть даже проигрышные — все на нее. Если судить по нашей первой встрече — эта девочка боец. Но что делать, если из схватки выйдет покалеченной, раненой? Буду ведь корить себя до конца жизни.

Впрочем, я все решил. Через месяц мне предстоит очень опасное задание. Почти невыполнимое. Я сознательно иду на этот риск. Потому что не могу жить пресной жизнью. А полноценной — больше не ощущаю. Разве что когда рядом эта забавная малышка… Но ей не справиться со мной. С моими взрывами, с любовью к риску, к драке… Она бы превратилась либо в запуганное существо, либо в пилу. Ни то ни другое меня не устраивает. И вообще, я давно принял решение держать баб на расстоянии, денежные отношения, не больше. Так почему, с какого перепугу сейчас размышляю что иногда бывает иначе? Бывает, но не у тебя, Дубровский! Тебе такие отношения не подходят, да и не сможешь больше никогда повернуться спиной к женщине, уж лучше к противнику…

— Куда мы сейчас? — взволнованно спрашивает Маша, когда проходим контроль и садимся в поданный лимузин. Встретить нас приехал семейный водитель. Значит и мать в курсе что я приехал.

— Я же уже говорил — сразу на мероприятие.

— Ясно… А долго ехать?

— Ты нервничаешь?

— Немного.

— Почему? Ты же никого кроме меня там не знаешь? С чего нервничать из-за незнакомцев, живущих в другой стране.

— Ты прав. Но я, наверное больше из-за тебя, Дубровский, нервничаю, — возмущенным голосом отвечает Мария. — Не хочу подвести тебя. А там могла бы и клоуном нарядиться, правда, мне-то что.

— Клоуна бы не впустили, — усмехаюсь. — Просто будь собой. Не переживай кто что подумает. На тебя будет пристальное внимание. И, кстати, не говори что горничная.

— А что мне сказать? У тебя есть подходящая ложь?

— Пожалуй. Скажем, что ты моя девушка.

— Что?

— Неужели я сказал такую удивительную вещь? По-моему это распространенное клише. В каждом фильме так делают.

— Да? Наверное ты много фильмов смотрел.

— Так ты согласна?

— В смысле?

— Стать моей девушкой?

Маша выглядит очень взволнованной, хоть и пытается это скрыть. Мне это очень приятно почему-то…

— Хорошо. Я же наемный работник… Слушаться босса — моя обязанность. Но только…

— Есть условие? — улыбаюсь.

— Одно.

— Я слушаю.

— Руки не распускай.

Пауза. Такое простое условие, но оно мне прям таки категорически не нравится.

— Я… не могу принять его, Маша.

— Это еще почему?

В этот момент автомобиль останавливается. Водитель поднимает стекло между нами и сообщает:

— Приехали, сэр.

Дверь с моей стороны начинает открываться, и я догадываюсь, что это Александр, мой брат вышел встречать меня, мы об этом договаривались по телефону. Не знаю, что на меня находит, но совершенно спонтанно притягиваю Машу в свои объятия, и приникаю к ее губам поцелуем. И тут же мы словно проваливаемся в параллельный мир, где отсутствуют все виды чувств, кроме осязания. Полнейшая тишина, мыслей в голове ноль. Зато прикосновение ее нежных, как лепестки цветка, губ, потрясают до глубины души. Меня бросает в жар. Усиливаю давления на ее рот, получая в ответ нежный покорный стон… Чувствую, как девушку трясет в моих объятиях.