– Я не хочу причинять тебе вреда, Ки, – пробормотал Кейл, когда его губы с поцелуями прошли по ее плечу. – Я хочу любить, боготворить тебя.

Нечаянно сорвавшийся стон говорил о ее полной капитуляции. Мики выгнулась дугой, чтобы ощутить кожу на его груди. Он застонал, прижимая ее обнаженную плоть к своему мускулистому телу. Мики обвилась вокруг него, подобно виноградной лозе. Но как бы она ни прижималась, она не могла уменьшить эту странную боль, что горела в ней, как костер. В ответ на прикосновения его губ Мики осыпала Кейла безудержными поцелуями. Ей нужны были только сжимающие ее сильные руки и пьянящий вкус его губ.

Наклонив голову, она вонзила ногти в твердые мышцы его спины. Ее губы, двигаясь взад и вперед, наслаждались его телом, пожирали его, но даже эти жадные поцелуи не были способны уменьшить бушующий в ней огонь. Чувствуя его плоть у своих бедер, Мики инстинктивно двигалась, чтобы ласкать ее своим дрожащим телом.

– Это безумие? – сдавленно проговорила она. – Кейл, что со мной происходит? Я чувствую себя так... – Она не могла найти подходящих слов, чтобы передать то смятение, что ее захлестнуло.

Кейл был полностью поглощен чувственным наслаждением. Он слышал, что она что-то спрашивает, но не осознавал смысла. Ее невинные движения говорили об испытываемой ею сладкой муке, и он не мог представить, что в такие мгновения можно о чем-то думать.

Он не помнил, когда и как он перенес Мики на теплый песок, на который набегали хрустальные волны. Он стоял склонившись над ней, глядя на эту прекрасную богиню, что так долго скрывала свою чувственную натуру под защитной оболочкой. Она лежала теперь перед ним без всякой одежды, и Кейл уже не мог бороться с собой. Им руководило лишь необузданное желание. Он совсем потерял голову, и в нем были немы все доводы здравого смысла.

Кейл наклонился над ней, любуясь, как ее волосы беспорядочно раскинулись по песку, как в ожидании раздвинулись ее губы. Он чувствовал, как мягки ее ноги по сравнению с его мускулами, ощущал теплоту ее кожи под его ищущими пальцами.

Кейл осторожно приблизился к ней, а затем начал двигаться вместе с ней в такт, начиная нежный любовный танец. Их дыхание слилось.

Он вдыхал в нее живой огонь – теплый, пульсирующий, поглощавший как ее тело, так и душу. В эту минуту они оба принадлежали друг другу, дарили друг другу себя. «Как это странно, – пронеслось в голове Кейла, – ты можешь получить наслаждение, только доставляя удовольствие сам». А потом Мики отдала ему свою невинность. Что-то словно растаяло в ее сердце. Она обхватила Кейла с такой страстью, которой ее учитель ей не преподавал. Она могла отдавать ему много больше, чем он давал ей...

Необузданная страсть совершенно лишила Кейла способности думать. Он мог лишь ощущать тот восторг, что прокатывался по нему, подобно прибою. Он сам стал как бы частью текущих куда-то волн, скользил по потоку, тонул в глубинах блаженства.

Лицо Мики исказила боль, когда он вошел в нее. Но это длилось совсем недолго. Сейчас она хотела его безумно; она бы выдержала даже мучения, лишь бы удовлетворить пробудившуюся в ней жажду. Страсть сделала ее ласки бесстыдными. У нее пропало ощущение времени, все вокруг залил ослепительно белый свет, а тело наполнилось диким, безумным сладострастием. Сердце бешено колотилось, в голове стучало.

Сейчас, когда она чувствовала на себе тяжесть Кейла, когда он двигался в ней, не сдерживая себя, Мики была полна сладостного наслаждения. Ее тело теперь принадлежало не ей – им управлял Кейл. Она непроизвольно выгибалась ему навстречу, следуя любовному ритму. Ее охватили противоречивые ощущения, которые она не смогла бы описать словами. Она знала, что лежит на песке, и вместе с тем у нее было ощущение полета. Она была в тесных объятиях Кейла – и в то же время чувствовала себя совершенно свободной и необузданной. Она испытывала жар, но этот жар ее не опалял. И ее душа, и ее тело наполнились сладким блаженством – словно она перенеслась в рай. Ей открылось какое-то новое жизненное измерение. Мир, казалось, поплыл куда-то, в нем осталось единственное, за что можно было держаться, – Кейл. Она боялась выпустить его из рук. Вдруг все это окажется лишь сном...

Когда все прошло, Кейл некоторое время лежал неподвижно. Он никак не мог отстраниться от Мики, и это, казалось, будет длиться вечно. Его мысли спутались, и он подозревал, что пройдет немало времени, пока он сможет снова рассуждать логично. Но вот он, наконец, набрался сил, чтобы выпустить ее из объятий и откинуться на спину. Сложив ладони на манер подушки, он опустил на них голову и какое-то время лежал, наслаждаясь теплом солнечных лучей. Наконец, сердце успокоилось.

Тогда как Кейл чувствовал себя совершенно расслабленным, Мики ощутила в себе прилив новых сил. После страстных объятий ей не хотелось забыться сном. Наоборот, ей не терпелось узнать больше о человеке, который ввел ее – и столь искусно – в мир чувственных желаний. «Он оказался очень нежным и заботливым любовником», – мелькнула у нее сладостная мысль.

Она провела пальцами по широким, сильным мускулам его груди. На ее губах появилась довольная улыбка, а на щеках – ямочки, когда Кейл приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на нее. Слегка покраснев, Мики продолжила свое исследование. Она провела рукой по его бронзовой коже. Кейл был пропорционально сложен, с резко очерченными мышцами... Ее рука коснулась его плоти и испуганно отдернулась. Лицо тут же залилось краской.

– Женское любопытство – лукаво поддразнил ее Кейл. – Я знал, что ты совсем не относишься к застенчивым и сдержанным особам, но не думал, что в тебе столько исследовательского духа, распутница.

Скрип песка заставил Кейла поднять голову. Над ним стоял Санданс. Кейл мог поклясться, что конь ревнует его к своей хозяйке. Глаза его словно говорили, что пора подняться и куда-нибудь уйти, – иначе на него обрушится тысяча фунтов лошадиной плоти.

– Не делай резких движений и не издавай неожиданных звуков, – шепотом предупредила Мики.

Буркнув ругательство, Кейл протянул руку за брюками. Внезапно Санданс, прижав уши и наклонив голову, двинулся на него, тесня в реку. Мики вспомнила, что Санданс так иногда оттеснял заблудшую лошадь, загоняя ее обратно в стадо. С ее губ невольно сорвалось изумленное восклицание.

– Отзови эту чертову лошадь! – Кейл отпрянул в сторону, чтобы избежать копыт.

Мики прыгнула в воду, не в силах сдержать смех. Но в то время как она взобралась в седло и взялась за уздцы, чалая лошадь Кейла как раз подошла к берегу, чтобы попить воды. В знак своего превосходства чалая укусила Санданса. Конь не стерпел. Он ответил быстрым ударом копыта. Мики в эту секунду отвлеклась, собирая одежду, что лежала на крупе лошади, и стараясь отвести Санданса подальше от Кейла.

Мощный удар копыта пришелся в грудь чалой. Та заржала, и это ржание совпало с испуганным вскриком Мики, которая от резкого движения потеряла равновесие. Кейл видел и укус, и последующий удар, а потом падающую Мики, которая сжимала в руках платье и сорочку.

Она свалилась прямо на него, заставив Кейла погрузиться под воду и принять в себя не менее двух кварт воды. Кейл быстро вынырнул и, откашливаясь, начал освобождаться от ее ног и рук, которые тесно переплелись с его.